Страница 8 из 104
Шей сделала шаг назад, снова схватилась за кулон у основания шеи. Подергала его взад-вперед, пристально глядя на меня.
— Я шокирована, что ты вообще здесь. Этот город не был добрым к тебе и…
— Давай же! — Дженни подбежала и спасла меня от необходимости переживать остальную часть этого комментария в одиночку. Она взяла Шей за руку и сказала: — Курятник — это мини-версия нашего дома. Там тоже есть почтовый ящик, но он достаточно большой, чтобы вместить только одно яйцо.
— Только одно яйцо? — спросила Шей. Недоверие в ее словах заставило глаза Дженни заискриться, а ответный кивок вызвал дрожь во всем теле девушки от сдержанного смеха. — Ты точно должна показать мне это.
Опять же, я последовал за ними, потому что, черт возьми, мне еще оставалось делать? Взвалив розовый рюкзак высоко на плечо, я взбирался на пологий холм, пока Дженни потчевала Шей историями о проступках кур.
Когда они добрались до курятника, Дженни сразу же принялась за сбор яиц. По привычке стала оскорблять кур, открывая каждую коробку.
— Не клюй меня, мерзкая старая девка!
Шей повернулась ко мне, широка раскрыв глаза. Я понял, что она выглядела усталой, той усталостью, которая граничит с изнеможением. Женщина хорошо это скрывала. Все эти яркие улыбки и безграничный энтузиазм, который она питала к Дженни. Нужно было бы по-настоящему присмотреться, чтобы увидеть это.
— Просто подожди. Это становится более красочным.
— Отойди от меня, — проворчала Дженни. — Тупой придурок.
Я указал на курятник.
— Вот так.
— Отдай мне яйцо, говнюк.
Я кивнул, в то время как Шей зажала рот рукой.
— И это.
— Гребаная работа по дому. Ненавижу это тупое дерьмо.
Я покачнулся на каблуках.
— М-м-м. И этот тоже.
— Ной, — прошептала Шей. — Что происходит прямо сейчас?
Появилась Дженни с корзинкой, полной свежих яиц, и, как обычно, убийственным выражением лица.
— Вот, — сказала она, ставя корзину на полпути между нами. Это был ее способ дать понять, как сильно она ненавидит обход курятника. — Я собираюсь найти своих кошечек.
Я щелкнул пальцами, указывая на дом.
— Не раньше, чем помоешь руки.
Дженни поплелась к белому фермерскому дому на другой стороне гравийной дорожки, все еще бормоча что-то о курах. Как только дверь за ней захлопнулась, я сказал Шей:
— Она по-своему справляется с некоторыми вещами. У нее были трудные несколько лет.
— Мне жаль это слышать. — Она заправила волосы за ухо.
— Дженни дочь моей сестры, — сказал я, потому что был совершенно неспособен что-либо держать в себе, когда внимание Шей было приковано ко мне. — Ева — мать Дженни, но Дженни сейчас живет здесь. Со мной. Я удочерил ее прошлой осенью.
Шей медленно кивнула. Она не задала дополнительных вопросов, которые все остальные любили повторять, например, где мама Дженни, и почему она не была со своим ребенком, и что насчет ее отца? Она просто встретила мой взгляд без тени осуждения и спросила:
— Она в порядке? Ева?
Мои плечи поникли прежде, чем я смог остановить себя.
— Нет. Не в порядке. Но теперь Дженни здесь, и все становится лучше. Медленно. Если ты проигнорируешь все, что только что услышала от нее.
Моя сестра была чуть больше чем на два года старше нас с Шей, и она уже ушла из дома, когда Шей приехала в город. Если это возможно, у Евы было больше мотивации убраться к черту из Френдшипа, чем у кто-либо другого.
Шей еще раз медленно кивнула.
— Так много всего. Для вас обоих.
Проблема с Шей заключалась в том, что устоять перед ней было невозможно. Несмотря на то, что все обиды в мире укрепляли меня, я был беззащитен перед несколькими добрыми словами и сочувственной улыбкой. У нее всегда была способность заставлять людей чувствовать себя особенными. Более чем особенным — избранным. На этот раз я знал, что лучше не попадаться в эту ловушку.
— Да, — выдавил я. — Ненормативная лексика — это часть пакета.
Она быстро качнула головой, как будто это вполне ожидаемо.
— Дженни получает помощь, чтобы справиться с этим?
Я разразился лающим смехом.
— О, да. Тонны терапии. Мы ездим в Провиденс два раза в неделю на прием к психотерапевту, и она работает с некоторыми специалистами в школьные часы. — Несмотря на свою осмотрительность, я добавил: — Школа дается ей с трудом. Она многое пропустила во время, — я взглянул на дом, пожал плечами, — всего, что произошло. Ты видела, как она себя ведет, так что это было нелегко. Они хотят, чтобы она повторила дошкольный класс.
— О, черт, — сказала Шей себе под нос.
— Да, Дженни такого же мнения.
— Эмоциональное воздействие будет хуже, чем любой академический недочет, — сказала Шей. — Ты не можешь позволить этому случиться, Ной.
— Поверь мне, я работаю над этим, — отрезал я, теперь сожалея, что так много рассказал. Я не нуждался в чьем-либо участии в этом деле. Меня уже было более чем достаточно.
— Есть вероятность того, что ее все-таки переведут, или это уже решенное дело?
Я пожал плечом, на котором был рюкзак Дженни.
— Летняя школа была последней отчаянной попыткой. Ее выгнали после того, как она спросила учителя, будут ли они сегодня снова заниматься скучным дерьмом.
Дженни выскочила из дома и побежала к сараю, крича:
— Сейчас же иду за кошечками!
— Только если они захотят к тебе пойти, — крикнул я ей вслед. — Ты не выиграешь битву с амбарными кошками. — Мы смотрели, как она пронеслась мимо, поднимая пыль и гравий. Я взглянул на Шей. — Когда она впервые приехала сюда, то и близко не подходила к животным. Расплакалась навзрыд, когда оказалась в пятидесяти футах от козы. Теперь может хватать лягушек прямо из пруда. Голыми руками.
Дженни вышла из сарая, держа на руках раздраженного кота.
— Это Брауни, — объявила она, — потому что она коричневая. Я не смогла найти Блэки, но это нормально, потому что она охотница, и вчера у нее были кусочки…
— Давай не будем рассказывать Шей эту историю, — перебил я. — Не всем нужны подробности улова Блэки за день.
Шей слегка улыбнулась мне и одними губами произнесла: «Спасибо».
— Всего несколько минут с Брауни, — сказал я, наблюдая, как кошка извивается в объятиях Дженни. — Ты сегодня побывала по всей ферме, малышка, но нам нужно накормить тебя, вымыть и подготовить ко сну.
— Время ложиться спать — это полная фигня, — пробормотала она кошке. — Особенно летом.
— И я должна вернуться в «Два Тюльпана», — сказала Шей, делая шаг в сторону от нас. — Я еще не распаковала вещи и… Подождите, где я?
— Это наш новый дом, — сказала Дженни. — Он вдали от фермы и старого дома, потому что Ной хочет уединения.
Шей подавила смешок.
— Хм. Понятно.
— Мы проводим тебя обратно, — предложил я.
— Шей может поужинать с нами, — предложила Дженни.
Мой взгляд встретился с взглядом Шей, и быстрое покачивание ее головы принесло облегчение. Я не смог бы справиться с ужином рядом с ней. Я едва переварил ее возвращение в Френдшип и ту власть, которую она все еще имела надо мной. Я не мог привести ее в свой дом и сидеть рядом с ней за кухонным столом.
— Это так мило с твоей стороны, Дженни, — сказала она, — я только что приехала в город, и в моем доме ничего нет, так что…
— Так что тебе, наверное, не из чего готовить, — сказала она. — Но мы всегда готовим так много, что у нас остается много еды. — Дженни обратила на меня свои большие карие глаза. — Помнишь, как ты сказал, что у меня может быть игровое свидание на этой неделе?
— Это было до того, как тебя исключили из летней школы, — сказал я, стараясь говорить тихо. — И не думаю, что ты можешь играть со взрослым. Игры — это для детей.
— Значит, это просто свидание? — спросила Дженни. — Могу я пригласить на свидание Шей? — Моя жизнь совершала полный круг странными, неприятными путями, и у меня не было возможности ответить, прежде чем Дженни добавила: — Я могу показать тебе свою комнату, и мы можем пойти на качели, и нам будет так весело! — Она опустила на землю Брауни и побежала ко мне, сложив руки вместе, как будто молясь. — Пожалуйста, Ной. Ну, пожалуйста. Никто никогда не хочет прийти поиграть со мной.