Космо Хилл. Супернатуралист

— Понимаю, — сказал Стефан. — Нас ты тоже едва не лишил жизни, так сказать, неофициально.

— Ничего личного, просто выполнял свою работу.

— Конечно, ничего личного. Чего не сделаешь за небольшую прибавку к зарплате, да?

Бородач валялся в луже кислоты. Желтая жидкость уже начинала разъедать его кожу.

— Два вопроса, — сказал Стефан. — И будет лучше, если ты ответишь прямо и честно, иначе последствия будут крайне для тебя не приятными.

Бородач закивал так энергично, что его подбородок потерял ясные очертания.

— Да-да, конечно, спрашивай.

— Первый вопрос: где наши вещи?

— Вещи? Вещи? Ты имеешь в виду снаряжение, оружие и компьютеры?

— Оружие — в первую очередь. Где оно?

Бородач поднял палец.

— Это второй вопрос?

Стефан закрыл один глаз, а второй угрожающе вытаращил. Шрам на щеке юноши задрожал.

— Нет, идиот. Это еще первый вопрос. Говори, где наши вещи. Живо!

— Хорошо-хорошо! Вон там, в синих мешках. Мне было велено все сжечь, после того как смою ваши молекулы в канализацию. Только не надо принимать это на свой счет! Ничего личного, ребята!

Стефан кивнул товарищам. Они тут же принялись копаться в мешках, выбирая «громобои», обоймы, кобуры и телефоны.

— Антиполицейские маски тоже надо захватить, — сказала Мона. — Не хочу, чтобы нас увидели камеры слежения.

Они окатили друг друга водой из шланга и быстро экипировались. Супернатуралисты чувствовали себя как лисы в норе, окруженной сворой гончих. Хорошо вооруженные лисы.

— Второй вопрос, — сказал Стефан, поднимая бородача за воротник. — Где Фаустино?

Страдание во взгляде бородача явно говорило о том, что ему очень не хочется отвечать.

— Мне жаль, но я не могу этого вам сказать. Действительно жаль. Но…

— Лучше, если это «но» будет убедительным, — сказал Стефан. — От него зависит твое ближайшее будущее.

Кадык бородача отчаянно задергался. Казалось, в горле у него застрял крошечный инопланетянин и отчаянно пытается вырваться на свободу.

— Это — очень большое предприятие. Президент Фаустино может быть в своем кабинете, или в зале заседаний, или совершать обход. Я не знаю.

— В такое позднее время? Чушь.

Бородач взглянул на настенные часы.

— Когда президент Фаустино приезжает так поздно, то занимается неофициальной работой, как я. Обычно эта работа связана с «НУ-ВИД 4», хотя я понятия не имею, что это такое.

— Именно это нас интересует. Где?

Бородач вздохнул. Этот разговор мог стоить ему работы.

— Лаборатория номер один. Направо в конце коридора. Поймете, когда увидите двоих охранников у дверей. Кроме них, ночью никого нет.

Стефан бросил бородача в лужу кислоты.

— Отлично. А теперь посмотри мне прямо в глаза и пообещай, что не поднимешь тревогу, как только мы выйдем из двери.

— Я? Подниму тревогу? Конечно нет. Даю слово.

— Поднимите руки, кто ему верит. Никто не поднял.

— Я так и думал, — сказал Стефан и проверил обойму целлофановых патронов в своем «громобое».

Повторюшка был точь-в-точь потерявшийся малыш. Он ковылял по коридору и громко плакал. Охранники, стоявшие у дверей лаборатории, не могли его не заметить.

— Эй, посмотри, — сказал охранник А — рослая женщина с имплантантами мускулов по всему торсу и контактными линзами ночного видения в глазах. — Ребенок. Как ребенок мог попасть сюда?

— Понятия не имею, — ответил охранник Б — не менее рослый мужчина с густой бородой до самых глаз. — Ты знаешь правила. Мы должны его упаковать.

Охранник А ударила его по плечу. Такой удар почти наверняка сломал бы любому нормальному человеку ключицу.

— Фу, изверг. Испугался такого малютки? Повторюшка подошел совсем близко, вытирая слезы с глаз.

— Конечно нет, — сказал охранник Б. — Вот еще, ребенка бояться.

Ребенок перестал плакать и усмехнулся. Циничная и злая усмешка удивительно не вязалась с его обликом.

— А надо бы, — сказал он, доставая «громобой» из-под рубашки.

Охранники А и Б оказались «упакованы», прежде чем успели спросить: «А где твоя мама?»

Супернатуралисты, опустив антиполицейские маски на лица, прижались к стенам рядом с дверью лаборатории. Сквозь два стекла с узором «под мороз» пробивался свет. Он был синим.

— Ненавижу быть ребенком, — сказал Повторюшка и шмыгнул носом.

— Соберись, — сказал Стефан. — Ситуация крайне опасная.

— Пара ученых-полуночников? Они очень опасны. Охранников я уже упаковал.

— Не забудь об Элли. В драке и стрельбе ей нет равных. Она была одним из лучных тренеров рукопашного боя в академии.

— Все понял. Обычный план?

Стефан взялся за ручку двери.

— Нет. Космо и Мона останутся у двери. В здании могут оказаться другие охранники. Повторюшка, ты пойдешь со мной в лабораторию. Мы быстро осмотримся, по возможности никого не упаковывая, снимем все на видео и вернемся на Абракадабра-стрит, чтобы обдумать следующий ход. Мы решим эту проблему, но не сегодня. Сегодня мы не готовы.

— Стефан, но!.. — попыталась возразить Мона.

— Не сегодня, — твердо заявил Стефан. — Сегодня — только разведка.

Космо чувствовал, что все будет не так просто. Случится что-нибудь непредвиденное, супернатуралисты оглянуться не успеют, как снова окажутся по уши в неприятностях.

Дверь в лабораторию была незаперта. Стефан и Повторюшка бесшумно прошмыгнули в нее. Мона подставила ногу, оставив дверь чуть приоткрытой.

— Кто знает, — прошептала она Космо. — Может, мы им понадобимся.

Дверь вела на наклонную эстакаду, проходившую над огромной лабораторией. Стены были безупречно белыми, по потолку тянулись пятидесятифутовые световоды. По лаборатории сновали похожие на муравьев-альбиносов техники, а в самом ее центре находилась гигантская конструкция, напоминающая спиртовой уровень: сложные механизмы с двух сторон, а между ними полупрозрачный синеватый куб, утопленный в пол.

— Для подтверждения мы снимем несколько кадров на видео, а потом помчимся со всех ног на Абракадабра-стрит? — спросил Повторюшка.

— Я сказал это ради наших друзей, — ответил Стефан. — Ты же прекрасно понимаешь, что второй раз возможность попасть сюда нам не представится. Как только Элли узнает о нашем побеге, лабораторию запечатают плотнее, чем ноздри верблюда во время песчаной бури. Мы должны узнать, что здесь происходит, прямо сейчас.

Повторюшка кивнул.

— Я так и думал. Что ты думаешь об этой штуке внизу?

— Какой-то генератор. Скорее всего, ядерный реактор.

— Но атомная энергия запрещена на всех континентах.

Стефан задумчиво кивнул.

— Возможно, но не в космосе.

Они достали оружие и медленно направились вниз по ступеням. Повторюшка открыл свой телефон и снял несколько кадров.

— Вдруг Мона смотрит за нами, — прошептал он.

Резкий звук расколол воздух. Звонкий, как удар бамбуковой палкой по дереву. Повторюшка мгновенно узнал его. Выстрел. Из настоящего порохового оружия. Бандиты Бушки часто переделывали «громобои» для стрельбы обычными патронами. Пули летели с дозвуковой скоростью, но были покрыты тефлоном, чтобы компенсировать ее. Стефан схватился за грудь и попятился к стене. Потом он сделал несколько шагов вперед и перевалился через перила. Его долговязое тело пролетело футов двадцать строго вниз.

— Стефан! — закричал Повторюшка полным страдания мальчишеским голосом.

Башкир лежал лицом вниз на покрытом плитками полу, под ним расползалась лужа крови. Он не шевелился.

Ниже, на главном уровне лаборатории, Эллен Фаустино оторвала взгляд от цифровой панели, которую внимательно изучала.

— Почему я не удивлена? — сказала она, покачивая головой.

Повторюшка достал свой «громобой».

— Фаустино! — закричал он.

— Взгляните на свою грудь, мистер Бонн. Или лучше называть вас Повторюшкой?

Повторюшка взглянул. На его рубашке танцевала яркая красная точка. Фаустино подошла к лестнице.