Страница 6 из 17
Затем быстрым движением кепки смел в сторону от кадки предательские комочки земли и пошел вслед за лакеем.
Они проследовали в мужскую гостиную, где Этан уже встречался с Уинтерборном раньше. Здесь в воздухе витали ароматы пропитанной маслом кожи, сигарного табака, дорогих напитков и сухой душок бильярдного мела.
Ступив в гостиную, Этан резко остановился в дверях.
Уинтерборн стоял возле огромного глобуса, заключенного в подставку из орехового дерева, и лениво крутил его, в то время как его гость перебирал бильярдные шары на полке, висевшей на стене. Мужчины тихо пересмеивались, как давние друзья.
Заметив детектива, Уинтерборн легко отозвался:
– Проходите, Рэнсом.
Однако Этан не двинулся с места. У него появилось неприятное чувство, что им манипулируют. Уинтерборн, мерзавец, намекал, что будет один.
При своих шести футах Этан был совсем не маленького роста, но хозяин дома возвышался над ним по меньшей мере на четыре фута. Уинтерборн был массивного, мощного сложения, с тяжелыми плечами, толстой шеей чемпиона по борьбе и с огромными кулаками. Такого пробить непросто. Инстинктивно и по привычке Этан просчитывал самый эффективный набор средств, чтобы вырубить его. «Показать обманный удар в бок… схватить за плечи пиджака… несколько ударов левой в солнечное сплетение, потом под ребра… закончить ударом колена в живот…»
– Этан Рэнсом, позвольте мне познакомить вас с мистером Уэстоном Рейвенелом. – Уинтерборн сделал жест в сторону гостя. – Это один из родственников моей жены. Он попросил меня организовать ему встречу с вами.
Этан бросил взгляд в сторону незнакомца – возраст сильно за двадцать, темно-каштановые волосы, безупречная внешность, спокойная улыбка. Худощавый, подтянутый. Отлично сшитый костюм. Любопытно, что лицо было загорелым, а руки огрубели от работы, как у человека, который занимается физическим трудом.
В лондонском обществе имя Рейвенел вызывало ассоциацию с аристократическими привилегиями и влиянием, но Рейвенелы никогда не пользовались уважением, как, например, Кавендиши или Гросвеноры. Они были чересчур вспыльчивы, невоздержанны и безрассудны во всем, за что брались. Линия Рейвенелов чуть не пресеклась со смертью последнего графа, но семья умудрилась найти дальнего кузена, чтобы передать тому титул.
– Простите мою хитрость, – с улыбкой сказал Уэстон Рейвенел, выходя вперед. – Есть небольшое дело, которое я хотел бы обсудить с вами, но другой возможности выйти на вас у меня не было.
– Мне это не интересно, – холодно отозвался Этан и развернулся, намереваясь уйти.
– Подождите! Выслушать меня в ваших интересах. Я заплачу за потраченное время, если необходимо: надеюсь, вы не слишком дорого берете!
– Он дорого берет, – заверил его Уинтерборн.
– Я полагаю, что мне нужно… – начал Рейвенел, но осекся, когда подошел ближе и заглянул Этану в глаза. – О черт!
Рэнсом сделал осторожный вдох и медленно выдохнул. Уставившись в стену, он оценивал ситуацию. Сейчас уклоняться от разговора с этим мерзавцем не имело смысла, к тому же не мешало выяснить, что ему нужно.
– У вас десять минут, – отрывисто произнес Рэнсом.
– А двадцать? – спросил Рейвенел. – Тем более если хозяин откроет бутылку хорошего коньяка? – Он посмотрел на Уинтерборна. – Под «хорошим» я подразумеваю «Готье» шестьдесят четвертого года.
– Ты представляешь, сколько он стоит? – спросил уэльсец, едва сдерживаясь.
– Я только что примчался из Гэмпшира. Как часто тебе выпадает удовольствие пообщаться со мной?
– Вот уж не назвал бы это удовольствием, – прорычал Уинтерборн, но отошел, чтобы звонком вызвать слугу.
С усмешкой посмотрев ему вслед, Рейвенел снова повернулся к Этану и указал на глубокие кожаные кресла.
– Присядем?
С каменным лицом Этан занял одно из них и нарочито пристально стал разглядывать часы розового дерева, отделанные бронзой на каминной полке.
Повисла пауза.
– Считаете минуты, да? – спросил Рейвенел. – Хорошо! Прямиком перейду к делу, насколько это возможно. Три года назад мой старший брат совершенно неожиданно унаследовал графство. Так как он ничего не знал о том, как управлять поместьем или – помоги Господи! – сельскохозяйственными работами, я согласился переехать в Гэмпшир, чтобы помочь ему вести дела.
Раздался стук в дверь, и в гостиной появился дворецкий, который внес серебряный поднос с графином коньяка и яйцеобразными бокалами. С соответствующими церемониями коньяк был разлит, и когда дворецкий ушел, Уинтерборн уселся на подлокотник кресла. В одной руке он держал бокал с коньяком, другой лениво поворачивал глобус, словно размышляя над тем, какую очередную часть мира ему хочется подмять под себя.
– Зачем вам потребовалось вот так менять свою жизнь? – Этан не мог не задать такой вопрос. Это была его идея – бросить Лондон ради тихого существования где-нибудь в сельской глуши. – От чего вам хотелось убежать?
Рейвенел улыбнулся.
– От самого себя, возможно. Даже жизнь, полная невоздержанности, может наскучить. И я вдруг обнаружил, что меня устраивает заниматься сельским трудом в поместье. Арендаторы считались со мной, коровы меня веселили.
У Рэнстома не было желания шутить и смеяться. Уэстон Рейвенел напомнил ему о вещах, о которых Этан пытался не думать в течение большей части из своих двадцати восьми лет. Приподнятое настроение после встречи с Гаррет Гибсон стало потихоньку улетучиваться, оставляя после себя раздражение и досаду. Сделав глоток отменного коньяка и едва ли ощутив его вкус, он отрывисто произнес:
– Вы проговорили восемнадцать минут.
Рейвенел вскинул брови.
– В любом случае, мой словоохотливый собеседник, я добрался до сути. Причина, по которой я сейчас нахожусь здесь, заключается в том, что мы с братом решили продать кое-какую семейную недвижимость в Норфолке. Это большой дом в хорошем состоянии плюс примерно две тысячи акров земли к нему. Однако совсем недавно я обнаружил, что мы ничего не можем с ним сделать. Из-за вас.
Этан вопросительно уставился на него.
– Вчера, – продолжал Рейвенел, – я встретился с бывшим управляющим поместьем Тотхиллом и семейным стряпчим Фоггом, и они объяснили, что продажа недвижимости в Норфолке невозможна из-за того, что Эдмунд – это старый граф – передал его какому-то лицу посредством тайной доверенности.
– Что это такое? – осторожно поинтересовался Этан, никогда не слышавший о подобном юридическом инструменте.
– Заявление, обычно в устной форме, касающееся передачи в наследство недвижимости или денег. – Рейвенел приподнял брови, шутливо изображая веселость. – Естественно, нам всем стало любопытно, с какой стати граф сделал такой щедрый подарок человеку, о котором мы знать не знали. – После долгой паузы он заговорил более серьезным тоном: – Если вы не против поговорить об этом со мной, я думаю, мне известно, почему…
– Нет, – с каменным выражением лица отрезал Этан. – Если завещание не положено на бумагу, наплюйте на него.
– Боюсь, это так не работает. В соответствии с английским правом, завещание на словах абсолютно действительно. Игнорировать его противозаконно. Существуют три свидетеля этого завещания: Тотхилл, Фогг и камердинер графа Куинси, прослуживший у него много лет, которые подтвердят эту историю. – Рейвенел поболтал остатки коньяка в бокале, а когда взглянул на Этана, наткнулся на прямой взгляд. – После смерти графа Тотхилл и Фогг пытались известить вас о завещании, но так и не смогли нигде вас отыскать. Сейчас мне выпал случай объявить счастливую весть. Поздравляю! Теперь вы являетесь полноправным владельцем норфолкского поместья.
С величайшей осторожностью Этан опустил свой бокал на столик.
– Мне оно не нужно. – Все приемы эмоционального контроля, которые были ему известны: например, задержка дыхания или намеренное перескакивание с одной мысли на другую, – не помогали. Рэнсом в смятении почувствовал, как пот начал заливать лицо, поднялся и направился к двери.
Рейвенел шел за ним по пятам.