Цитоник

Шагающий впереди Чет издал смешок и повел нас дальше в пустыню, и я позволила себе войти в азарт. Следующий фрагмент – наш пункт назначения, мой шанс наконец-то узнать, к чему меня отправил тот делвер.

Я должна была бы вымотаться. И в какой-то мере так оно и было. Мы провели целый день в пути, и это был трудный день. Но мне было хорошо. Было в этой усталости нечто здоровое и приносящее удовлетворение. Странно, правда, что мне не хотелось есть. И после дня пешего пути даже пить хотелось лишь немного. Но… что ж, я шла по летающей – в буквальном смысле слова – пустыне и проходила через бесконечные водопады, не питаемые никакими притоками. Вряд ли отсутствие голода будет самым странным, с чем я тут столкнусь. Я прибавила шагу, нагоняя Чета, когда нам пришлось подниматься по склону дюны, – непростое дело, хотя Чет и показал мне, как идти под углом и сохранять относительно прочную опору под ногами, не идя по его следам.

– В снегу, – объяснил он, – ступайте в следы идущего перед тобой. Так вы сэкономите силы. Но песчаные дюны оседают. И поскольку идущий впереди побеспокоит их, шагать прямо по его следам будет не легче, а труднее.

Наверху я отыскала взглядом нужный фрагмент.

– Вон тот? – спросила я. – Зеленый?

– Он самый, – подтвердил Чет.

Здесь было так много жизни! Во всяком случае, растительной жизни. Даже в пустыне кустарник упрямо пробивался из песка и вызывающе разрастался. Неужели так оно и есть на большинстве планет? Растения просто растут сами по себе, никто их специально не выращивает?

– Вы нервничаете? – спросила я. – Из-за того, что мы найдем?

Чет задумался на мгновение, поглаживая усы.

– У меня такое ощущение, будто это… неизбежно. Я знал, что рано или поздно доберусь до Пути. Вплоть до того, что, когда вы сказали мне о нем, у меня возникло ощущение, будто меня притягивает к вам. Отклоняет на этот курс.

– Это как-то… нервирует, честно говоря.

– Прошу прощения. Я этого не хотел. – Он посмотрел на далекую световспышку. – Однако же меня беспокоит возможная власть делверов над этим местом. Я никогда не могу быть до конца уверен, что действую по собственной воле…

– Вы знаете что-нибудь про них?

– Они не групповой разум, – сказал Чет. – Люди ошибаются на их счет. Делверы – отдельные существа, но при этом идентичные. Они живут в месте, где ничто никогда не изменяется и где не существует времени. Они существуют в одном моменте, в одном месте, неотличимы друг от друга – и боятся всего, что хоть чуть-чуть отличается от них.

– Ладно… – протянула я. – Много из этого кажется мне бессмысленным, Чет. Но я попытаюсь притвориться, будто это не так.

– Спасибо, – ответил он. – Все, что я знаю, – это не особо полезные сведения о том, почему разумные вроде вас могут совершать гиперпрыжки в «нигде». Время и место там не имеют значения, и, проскользнув в «нигде», вы можете выйти оттуда где угодно. Однако же меня это беспокоит. Каждый раз, когда мы пронзаем барьер между «нигде» и «где-то», мы чуть-чуть искажаем это «нигде». Ну, как невозможно пройти по свежевыпавшему снегу, не оставив следов.

– Вы думаете… где-то здесь есть снег? – спросила я. – Мне бы хотелось когда-нибудь его увидеть.

– Он встречается, но редко, – произнес Чет. – А скажите мне, мисс Найтшейд, вы действительно прожили всю свою жизнь на бесплодной планете? Как же вы там выживали?

Я пожала плечами:

– У нас есть цистерны с водорослями и искусственное освещение под землей. И там есть кое-какая жизнь. В пещерах живут крысы, они питаются грибами и водорослями, которые преобразуют тепло в биологическую энергию. Это не так много, но мы заставили это работать.

– Похоже, вы чрезвычайно мужественное сообщество, – сказал Чет. – Это честь для меня – путешествовать с вами. Хотя должен признать, что ваш дом кажется мне очень странным местом для обитания.

– О! – вмешался М-Бот, подлетая к нему. – Это очень странное место, с захватывающим сочетанием технологических достижений, с одной стороны, и отсталости и невежества – с другой. У них есть полеты в космос, но нет автоматических дозаторов для мыла, например. Так что можно сказать, что их культура знавала взлеты и падения.

– Это действительно интересно, мерзость, – сказал Чет. – Пойдемте, мисс Найтшейд и спутник. Нам следует поторопиться: на этом фрагменте есть одна достопримечательность, которую я хотел бы вам показать прежде, чем мы его покинем, но придется поспешить. Не следует упускать следующий фрагмент лишь потому, что мы замешкались!

Мы двинулись дальше, Чет задавал темп. Полчаса спустя мы поднялись на гребень очередной дюны, и я смогла получше рассмотреть нужный нам фрагмент. Он был покрыт мерцающей травой – она казалась мягкой, словно мех на хорошем одеяле, – и на нем текли идиллические ручьи. Они срывались с краев, искрясь, словно капли солнечного света. Это место выглядело как рай, каким его описывают в историях. Место, полное зелени и жизни, – там были даже бабочки!

Однако что-то показалось мне странным. Чет торопил нас, чтобы добраться сюда вовремя, но нужному фрагменту, похоже, было до нас еще несколько часов пути. У края Чет указал вправо. Дюны здесь уменьшались, и вскоре мы нашли то, что он хотел мне показать, – яму. Песок сдуло, обнажив коричневый камень, и из фрагмента вырыли изрядную его часть – яма уходила в глубину самое меньшее на тридцать метров. Стороны ямы были сделаны в виде ярусов, как у перевернутой пирамиды, и по ним спиралью шли дорожки.

– Карьер, – сказала я. – Добывали подъемный камень?

– Именно, – подтвердил Чет. – Этот карьер древний, но я подумал, что вы могли бы оценить его как пример. Карьеры, которые Верховенство устроило в Твердыне, намного крупнее, но общий принцип тот же.

– Плохо, что они не оставили хоть немного подъемного камня, – сказала я, разглядывая карьер. М-Бот промелькнул мимо меня и слетел вниз, осмотреть дно. – Может, мы могли бы сделать себе какое-нибудь летучее устройство.

Чет с улыбкой покачал головой.

– Что? – спросила я.

– Они оставили много подъемного камня, мисс Найтшейд, – сказал Чет, поведя рукой. – Как вы думаете, на чем мы стоим?

– На скале, – ответила я.

– На скале, которая плавает в небе? – сказал Чет. – Во всех этих фрагментах имеется подъемный камень. К сожалению, требуются очистка и энергия, чтобы заставить его работать в пригодном для использования масштабе, поэтому я сомневаюсь, что нам удастся соорудить подобное устройство. Однако же он здесь повсюду.

Когда до меня дошла эта мысль, я покраснела. Ну конечно же, фрагменты летали на подъемном камне! Теперь, когда я подумала об этом, все казалось очевидным. Наверное, голубая окраска – как свет, сияющий под крыльями М-Бота, – возникала в процессе очистки.

– А теперь, – сказал Чет, – следующий фрагмент. – Он посмотрел на него и нахмурился. – Он может быть здесь в любой момент.

– Насколько я могу судить, – сказал М-Бот, – исходя из его медленного движения, наши фрагменты соприкоснутся не раньше чем через десять часов.

– Десять часов? Чет, зачем вы заставляли нас торопиться?

– Я… – Он почесал в затылке. – Говоришь, десять часов?

– Да, – подтвердил М-Бот. – Вообще-то, я настроил мой внутренний хронометр на время, используемое народом Спенсы. Оно отсчитывается от одного часа земного времени. Такое же время использовал мой прежний корабль, а значит, предположительно, и вы.

Чет опустился на камень.

– Прошу прощения, мисс Найтшейд. Мое чувство времени… уже не так надежно, как прежде.

Я позволила этой теме заглохнуть, но была озадачена. Почему у Чета такое плохое чувство времени?

– Ну что ж, – сказал Чет. – Возможно, нам следует отдохнуть здесь, а потом уже вступить на Путь Старейших. Всегда лучше атаковать задачу свежими и бодрыми. Ну, понимаете, чтобы она не могла нанести ответный удар.

Я улыбнулась. Так могла бы сказать Киммалин. Но отдохнуть я согласилась. Сегодня был чудесный день, хотя и долгий.