Муким-ханская история

Так как важные дела Бадахшана (еще) не были завершены, Махмуд-бий отправился в те пределы. Надир диван-беги туркмен, хотя и превосходил равных себе в отношении (искусства) военного дела и командования войсками, но проявлял признаки бестолковости и глупости в некоторых делах и поступках. Так, юного царевича Абу-л-Мансур-хана он предал казни ни за что ни про что[402]; во время путешествия (аталыка в Бадахшан) он приказал шайке своих туркмен, (этих) зверей по поступкам, чинить оскорбления и насилия приближенным аталыка. И они (туркмены), произведя (среди них) грабеж, захватили их имущество и все ими заготовленное. Известие об этом поступке (Надир диван-беги) достигло до слуха той уники времени и он освежил то деяние его (в своем представлении) горестным происшествием с Абу-л Мансур-ханом. Через месяц, наказав и исправив бадахшанцев, (аталык) вернулся в Балх. Переговорив с Салих-ходжой, он приказал молодым воинам отправиться, (схватить) Надир туркмена и предать его смерти. Тот злополучный злодей, услышав об этом, в полном одиночестве обратился в бегство; его преследовали на протяжении одного фарсанга. Прежде всех его настиг Давлат-калта алчин, который отрубил его полную зла голову и привез (ее аталыку). Вывод (из сего) тот: что он сделал невинному царевичу, такое же точно возмездие получил и сам. Через три дня Ариф-дивана[403], его сын, упал в водоем (и утонул), что стало согласно со смыслом (коранского изречения): они были потоплены и ввергнуты в адский огонь[404]. Другой его сын, Юсуф, что ушел в Индостан, был убит; его брата Эвез-бия, по показаниям очевидцев, туркмены изрубили шашками в куски. (Все) остальные его дети и родственники, рассеявшись, разошлись в разные стороны. Злая судьба того проклятого поразила весть его род и племя и от них очистилась поверхность государства. Да, такова бывает участь того, кто злоумышля-ет против своего господина!

Совершенство упования на милость Аллаха и мужество Махмуд-бия (аталыка) были таковы, что он в одиночестве внутри города сопротивлялся всем девяносто двум узбекским племенам[405] и всех их победил, мужественно сражался в течение двадцати одного дня с армией Мавераннахра, которая состояла из более двухсот тысяч кавалерии, и отстоял от злобы этого войска укрепления Балха, которые по обширности славны во (всем) мире. Он не допустил балхский народ, жаждавший крови (отступавших) бухарцев, выйти из города и преследовать их, для чего на трое суток запер городские ворота[406]; он в одночасье отделил голову от тела Надир диван-беги, начальника стольких тысяч мечебойцев, Салих-ходжу, который два с половиной года сидел на троне правления (Балхом), он отстранил и сделал его скитальцем в Индостане. Отправившись в Термез, бывший уделом племени кунграт, которое больше других проявляло враждебные отношения, он, требуя выдачи царевича людей[407], оставался там целый месяц, пока не извлек этого царевича, как жемчужину из пасти крокодила или как рубин из недр каменных пород. Он неоднократно с двумя-тремя сотнями людей бросался на центр (неприятельского) войска и не возвращался обратно без достижения (своего) желания. Неоднократно враги по чувству справедливости восторгались его отвагой и говорили: “Что за сердце, что за выдержка у этого храбреца! Как жаль, что с таким человеком нам приходится быть в распре!”[408]

Большую часть времени он проводил в беседах с учеными и с совершенными людьми[409] и с ними устраивал собрания[410]; от общения с этими людьми аталык получал полное удовлетворение. Он имел (также) очень большую склонность и влечение к суфиям и отшельникам. Он был последователем полюса идущих мистическим путем, помощника воссоединившихся с истиной, суфия Хаджи Али, который был в духовной связи с святейшим Мир-и Каланом, а этот последний — с святейшим Халифа Хальдаром, а этот — с святейшим Маулана Дуст-саххафом[411], а этот — с святейшим Махдум-и а'замом[412], — да будет священна их память! (Хаджи Али-) суфи во время Абу-л-Мансур-хана предрек: “Скоро поводья государства окажутся в могущественных руках Мухаммед-Муким-хана, а дела государственные возложатся на Махмуд-бия”.

В заключение поскольку (Мухаммед-Муким-хан) воссел впоследствии на престол власти, то Аллах всевышний да сохранит прочно и непоколебимо на долгие годы и бесчисленные века на арене времени сего государя, тень Аллаха, убежище веры, да продлит надолго жизнь сего убежища власти (Махмуд-бий аталыка) с прочими благожелательными слугами (государства) под сенью августейшей державы, да уничтожит он врагов (ее) мечом расправы и да подаст покой и процветание странам (исламского) мира ради Мухаммеда и его благороднейшего потомства!

/ 94а / УСТРАНЕНИЕ САЛИХ-ХОДЖИ (ОТ ВЛАСТИ) И ВЫСЫЛКА ЕГО В ИНДОСТАН, ОТПРАВЛЕНИЕ МАХМУД-БИЙ АТАЛЫКА В ТЕРМЕЗ И ПОСЫЛКА В БУХАРУ АДИЛ-БИЙ МИНГА И ШАХ-НИЯЗ-БИЙ САРАЯ [413] С ПРОСЬБОЙ (ПРИСЛАТЬ) ЦАРЕВИЧА ЖИТЕЛЕЙ МИРА МУХАММЕД-МУКИМ-СУЛТАНА

Когда в положении области (Балха) произошла анархия и население перестало повиноваться Салих-ходже, а большинство мест и городов подверглось разграблению, опора эмиров по некоторому тайному основанию, которое имело место в прошлом, сам воздержался от поездки в Бухару, а послал туда, к блистающему огнем присутствию его величества (Субхан-кули-хана), Адил-бия и Шах-Нияз-бия просить (о посылке в Балх) его высочества, царевича (Мухаммед-Муким-султана). Сам же он с отрядом из молодежи, которая, как рыба, жаждала окунуться в свежую воду, перешел через реку (Аму-Дарью) и, направившись в Термез, стал ожидать (вестей из Бухары). Те два начальника достигли до (места) блистания солнцеподобных огней, до его величества государя-миродержца, и, доложив (ему) о положении благородных людей балхского владения, о настроении среди простого народа и (его) успокоении, превратились в водолазов, ищущих достойной царя жемчужины[414]. Высокодостойный хан, (выслушав их), сказал: “Если Махмуд-бий, оказавшись верен своему слову, вышлет Салих-ходжу в Индостан, то мы отпустим своего внука”. Когда слова хана стали известны аталыку, он послал Муллу Мухаммед-Мурада китабдара[415], который был его доверенным лицом, чтобы он с полным почетом и уважением, с багажом и разными вьюками отправил (Салих-) ходжу в Индостан. Когда известие о его выезде поступило к высочайшему докладу, (то) хан в счастливый час и в благословенное время соизволил послать в Купол ислама, Балх, при счастливых предзнаменованиях счастливого царевича, друга удачи, отраду миродержавных очей, жемчужину царственного моря, Мухаммед-Муким-султана.

/ 95а / О ПРИБЫТИИ СЧАСТЛИВОГО ЦАРЕВИЧА В СТОЛИЧНЫЙ ГОРОД БАЛХСКОЙ ОБЛАСТИ И О СОБЫТИЯХ, КОТОРЫЕ ПРОИЗОШЛИ ПОСЛЕ СЕГО

Когда его величество, тень Аллаха, убежище халифского достоинства, соответственно (арабскому) изречению: “государственные люди — вдохновленные господом”, — признал, что постоянство со дня на день увеличивающегося (его) царства и длительность его августейшего счастья будут заключаться в участии в правлении (его) дорогого царевича и его вечного потомства, то, естественно, выбрав из своих детей и семейства названного царевича, препоручил ему, счастливцу, область Матери городов, Балха, и Бадахшан с подчинением и подвластием того, что произошло в средине четверти земного круга. Он пожаловал ему ярлык, которому повинуется мир, (на управление этими областями). При прощании (Субхан-кули-хан) заключил внука в объятия, поцеловав его в голову и лицо, и прослезился.

402

Этот царевич, вероятно, принадлежал к внучатым племянникам Субхан-кули хана от его братьев, оставшихся в Балхе со времени наместничества там его отца. Надир-Мухаммед-хана. Выражением “ни за что, ни про что” я передал буквальный смысл текста — “без полезного привлечения и без вредной мысли”.

403

Днаана — сумасшедший, дурачок, юродивый.

404

Сура LXXI, ст. 25.

405

Узбекская традиция насчитывает 92 узбекских племени; они перечислены в особом списке, который впервые стал достоянием науки благодаря Н. В. Ханыкону, опубликовавшему его в переводе в своем “Описании Бухарского ханства” (СПб, 1843, стр. 58 — 64).

406

Возможно, что он боялся, что армия Субхан-кули-хана в состоянии повернуть, разбить балхценв и на их плечах войти в город.

407

В тексте — шахзадэ-йи аламиан — царевич обитателей мира. Этот эпитет в текстах обычно относится к наследникам престола или к особо выдающимся по своему положению и личным качествам принцам крови. Здесь разумеется Мухаммед Муким-хан, внук Субхан-кули, посылки которого в Балх добился из Термеза Махмуд-бий. Об этом рассказывается в следующей главе.

408

В ркп. ГБ за № 609: “Что за сердце, что за выдержка у этого мужа! Он по уму и по мудрости единственный в своем роде, которого можно отнести к гениям; столь велики (у него) знание и проницательность! Никогда он ни мало, ни много не обдумывал (своих начинаний) и (тем не менее), несмотря на это, он всюду — победоносен. Жаль, что с таким человеком нам приходится быть в распре”.

409

Т. е. с людьми, совершенными по своей безупречной жизни и благочестию. Эпитет этот относится нередко к суфиям.

410

В ркп. ГБ за № 609 и АС(1) после слов “и с ними устраивал собрания” следует: “на которых все время упоминались законоведение (фикх), изречения пророка (хадисы) и толкование Корана (тафсир). На (своих) интимных собраниях он входил в такое общение с собеседниками, что исчезало различие в (положение) сановного лица и (простых) служащих и совершенно не обнаруживалось (в нем) никакой надменности. На официальные заседания он появлялся с таким величием, что если бы туда пришел (даже) кто-либо вроде Рустама, сына Дастана, или Самя, сына Наримана (богатыри эпоса Шах-намэ. — А. С.), то пораженный его внушительным видом, уселся бы на наименее почетном месте в задних рядах. В осуществлении (его) притязаний и целей, когда он седлал коня своих желании, от приложенных им усилий и стараний то искомое, (к чему он стремился, само) о-двуконь выезжало к нему навстречу. В великодушии он был таков, что на каждого смотрел благосклонно. Во всю свою жизнь он ни в чем не нуждался”. Дальше — как выше изложено.

411

Саххаф (араб.) — переплетчик.

412

Таким образом, Махмуд-бий аталык являлся муридом, или последователем, духовным учеником, современного ему суфийского старца (ишана) Хаджи Али, который в получении суфийской благодати, через вышеуказанный ряд суфийских наследников, имел духовную преемственность от известного среднеазиатского ишана XVI в. Махдум-и а'зама.

413

Сарай — узбекское племя, в основной массе проживавшее в Бухарском оазисе, в Каршинском и Шахрисябзском районах; племя сарай встречается также в предгорьях Зарефшанских гор и подле современного Балха (Яворский И. Л Путешествие русского посольства по Афганистану, т. II, СПб, 1883, стр. 231: Материалы по районированию Средней Азии, кн. 1, ч. 1, Бухара, Ташкент, 1926, стр. 190 — 192).

414

Т. е. стали просить о посылке в Балх правителем Мухаммед-Муким-султана

415

Китабдар — библиотекарь.