Муким-ханская история

Надир Мухаммед-хан пожелал сделать народ довольным собой путем задаривания его, и так как население привыкло к свободе и материальной обеспеченности при Имам-кули-хане, то, оно в течение двух с половиной лет терпело его. А затем (был составлен заговор и) [под предлогом, что племя казаков покорило население районов Ходжента, (заговорщики) выдвинули старшего сына Надир-Мухаммед-хана, Абдулазиз-султана, (в качестве начальника над войсками, имеющими действовать против казаков). Предназначив на роль бунтовщика Баки-бий юза, заговорщики нашли одного из казахских принцев и послали его с Баки-бием в Ходжент, туда же тайно отправилась и большая их часть. Баки-бий юз, войдя в Ходжент, громко забил в большой барабан противодействия (правительству). Подошедшего Абдулазиз-султана впустили в город, убили того несчастного казахского принца и провозгласили ханом Абдулазиза][217]. Этот же царевич, принимая во внимание права отца по отношению к сыну, не соглашался (стать ханом). (Когда же) стало (ему) известно, что если он не послушается слов этого народа (т. е. заговорщиков), то ему угрожает гибель, тогда он по необходимости предоставил в их руки поводья своей воли.

В это время Надир-Мухаммед-хан был на территории Карши, которая является одной из приятнейших областей Мавераннахра, и, там однажды в полночь получил известие о происшедшем. Поняв, что дело его проиграно и он ничего не может сделать, Надир-Мухаммед-хан тотчас же, ни мало не медля, направился в Балх. Быстро переправившись через реку (Аму-Дарью), он (вскоре) вступил в Купол ислама (т. е. Балх). Население Балха больше прежнего вложило шеи покорности в ярмо повиновения ему, хан послал своих сыновей (в разные) области для управления и охранения их: Хосров-султана в область Гури, Бахрам-султана — в Куляб[218], Субхан-кули-султана — в Сал-у чехар-ек[219], Кутлук-султана — в Кундуз, Касим-султана, сына Хосров-султана — в Мейменэ и Андхуд[220], управление же другими областями поручил эмирам.

ВОСШЕСТВИЕ НА ПРЕСТОЛ МАВЕРАННАХРА ОТМЕЧЕННОГО ДОБРОДЕТЕЛЯМИ СЕЙИДА АБДУЛАЗИЗ БАХАДУР-ХАНА

Достойные доверия рассказчики известий так говорят, что когда Надир-Мухаммед-хан отправился в Балх, то Абдулазиз-хан, подняв превыше купола неба и вершин солнца и луны (свое) стирающее небеса знамя, направился (из Ходжента) в Бухару и (там) в 1057 (1647 — 1648) году воссел на победоносный царский трон. Он послал своему отцу доклад (о происшедшем) с просьбой простить его преступления. “То, что случилось” — (писал он), — “произошло помимо моей воли. И в этой, и в будущей жизни мне одинаково стыдно его величества, моего великого отца. Я надеюсь, что пыль моих проступков будет смыта чистой водой прощения”. Написав в этом роде (еще) несколько извинений, (Абдулазиз-хан) просил (послать к нему) его брата, Кутлук-султана. “Выслушав (лично) мои заявления о покорности, пусть он отправится (к вам) и доложит (об этом)”. (Надир-Мухаммед-хан), приняв извинения своего сына, послал (к нему) Кутлук-султана. Так как колючка оскорбления от Надир-Мухаммед-хана (глубоко) вонзилась в ногу сердца бухарцев, то они заявили (Абдулазиз-хану), что будет более соответствующим, если он назначит управлять всем Бадахшаном (Кутлук-) султана и пошлет его туда. (И поскольку этим самым) Кутлук-султан нарушает повиновение (своему) отцу, то Абдулазиз-хан пусть ему поклянется, что после этого он своей августейшей личностью гарантирует ему братское расположение и благополучие. В конце концов так и было поступлено, и Кутлук-султан, также уклонившись от дороги повиновения (своему) отцу, сделал (своим) столичным городом Кундуз[221].

Надир-Мухаммед-хан, (узнав об этом), пришел в ярость. Утвердив за Субхан-кули-султаном титул хана[222], он послал его против Кутлук-султана. Когда победоносное войско подошло к Кундузу, то поскольку у Кутлук-султана еще не были готовы средства (поддерживающие его) величие и могущество, то он оказался осажденным в крепости. Сделав вылазку, он храбро вступил в бой. А так как вечное предопределение начертало свой приговор о его небытии, то войско Субхан-кули-хана, овладев крепостью, мечом жестокости отделило голову этого царевича от его тела.

Когда Надир-Мухаммед-хан узнал об этом, он испустил вздох сердечного раскаяния и сказал: “Я послал его (Субхан-кули-султана) с целью наказания Кутлук-Мухаммеда, а не для того, чтобы он проявил к собственному брату такую безжалостность”. Субхан-кули-хан стал озабочен этим обстоятельством и написал своему племяннику, Касим-султану: “Завеса этого поступка препятствует мне увидеться с отцом и потому я решил отправиться служить к Абдулазиз-хану; сопутствуй и ты мне в этой поездке к нему, так как (я надеюсь, что) дела будут сообразны (с моими) целями, ибо отец уже стар и государство от него отвернулось”. Касим-султан (по получении этого письма) приготовился (к поездке) и оба они, вместе переправившись через реку (Аму-Дарью), прибыли к Абдулазиз-хану.

Этот высокодостойный государь сделал племянника (своим) зятем и оказал ему всяческие милости и ласки, а Субхан-кули-хана обрадовал обещанием сделать его своим наследником. Так как это намерение замедлилось, то Субхан-кули, не уведомив брата, направился в Балх. Перейдя через Джайхун, он остановился в Сар-и пуле, одном из поселений (касаба) Балх (ской области). Когда Абдулазиз-хан узнал об этом, то послал к Субхан-кули-хану восемнадцать известных эмиров с несколькими тысячами вооруженных людей, чтобы они задержали его.

Названные эмиры с отрядом подошли к Сар-и пулу; (в это время) один из благожелателей Субхан-кули-хана, находившийся в числе высланных против него, тайно послал к нему извещение: “Эти люди пришли схватить вас. Берегитесь и не будьте беспечны!”. Субхан-кули понял, что он не имеет возможности вступить в бой со столь сильным противником, немыслимо (для него) также и отсидеться в крепости, (так как) в то время у Субхан-кули-хана не было при себе и двухсот человек. В тот же день он устроил совещание (со своими людьми) и на нем было решено пригласить (эмиров) в гости. Получилось распоряжение, чтобы эмиры пожаловали на угощение и показали имевшееся у них (ханское) письмо и свои полномочия. Те восемнадцать уважаемых эмиров, из коих каждый был начальником племени, повелевавшим многочисленным храбрым войском, спокойно отправились (на приглашение). После официального представления письма и своих полномочий Суюнч-бий диван-беги утарчи[223], бывший старшим из эмиров, встал и сказал (Субхан-кули-хану): “Его величество по чувству симпатии (к вам) сказал несколько слов по секрету, чтобы сообщить их вам на ухо”. Произнося это, он направился к хану; (в это время) один из молодых людей столь сильно ударил его в бок ножом, что последний вышел наружу из другого бока. И тогда каждый (из окружавших Субхан-кули-хана лиц) бросился на намеченную им жертву и скоро ударами ножей и шашек все эмиры отправились по пути небытия. Когда (их) войско узнало, что предводители перебиты, то согласно стиху: “Тело без головы ничтожнее дорожной пыли”, оно все рассеялось. И столько денег и имущества попало в руки тех людей, что все они стали богатыми.

ОТПРАВЛЕНИЕ ПИСЬМА НАДИР-МУХАММЕД-ХАНОМ К ШАХ-ДЖЕХАНУ, ГОСУДАРЮ ИНДИИ, С ПРОСЬБОЙ О ПОМОЩИ. ОБМАН (НАДИР-МУХАММЕДА) ШАХ-ДЖЕХАНОМ И ПОКОРЕНИЕ ИМ ОБЛАСТИ БАЛХА

Когда Надир-Мухаммед-хан увидел неповиновение детей и (то, что) узбекский народ (проявил в отношении его) вероломство и неблагодарность, что, лишившись престола в Бухаре, он явился (как бы изгнанником) в Балхскую область, он отправил письмо к Шах-Джехану. Излагая в нем жалобы на своих детей и на свою армию, он просил (у Шах-Джехана) помощи. Тот, считая этот случай весьма благоприятным и тая в своем сердце старую злобу к Надир-Мухаммед-хану за его набег на Кабул и увод пленных, внешне (однако) выказал к нему расположение и дружбу. Он отправил своих сыновей: Ауренгзеба и Султан Мурад-бахша[224] с многочисленным войском (будто бы для помощи Надир-Мухаммед-хану).

217

Так в ркп. ГБ № 1531 (по кат. Каля № 39); в прочих списках это событие излагается не столь сложно. В списке ФБ № 09/848 (л. 465): “после того, выставив в качестве бунтовщика (некоего) Баки юза, они (заговорщики-бухарцы) послали его в область Ходжента Он же, войдя в крепость, громко забил в барабан противодействия (правительству). Бухарцы выдвинули для ликвидации Баки юза Абдулазиз-султана, старшего сына хана. Когда он прибыл в Ходжент, то (там) его провозгласили ханом и посадили на престол”.

В других списках говорится то же самое, за исключением несущественных разночтений. Некоторое отступление от этого варианта дает ркп. ГБ № 609 (л. 42б): “Под тем предлогом, что казахский народ овладел областью Ходжента, (бухарцы) выдвинули Абдулазиз-султана, старшего сына его (Надир Мухаммед-хана, в качестве начальника сил, действующих против казахов), а Баки юза, сделав исполнителем заговора, послали в названную крепость (т. е. в Ходжент). (Потом) ввели туда принца (Абдулазиза) и провозгласили ханом”.

218

Область Куляба с главным городом того же имени (б. Кулябское бекство Бухарского ханства) лежала на правом берегу Аму-Дарьи и занимала территорию по бассейну р. Ях-су (соб. Егысу), правому притоку Аму-Дарьи.

219

В ркп. ГБ № 609: в Сал-у чехар-ек. Округ (или местность) с таким названием известен из истории Тимура (Сал-у сарай), где у него была ставка в годы его содружества с эмиром Хусейном, и из действий Субхан-кули-султана против его брата Кутлук-султана, сидевшего в Кундузе (см. следующий отдел). Сал-у чехар-ек лежал по левую сторону Аму-Дарьи, в теперешнем Северном Афганистане. По-видимому к нему причислялась и местность на правом берегу с переправой. Вамбери отождествляет его с современной ему переправой через Аму-Дарью — Ходжа-Салу. (История Бухары, т. II, стр. 85). Теперь в Афганистане эти районы, кажется, не составляют особой административной единицы и на картах не обозначаются.

220

Мейменэ (город) — лежит в современном Афганистане в 200 км к югу от г. Керки, на большом торговом пути, соединявшем заамударьинские области с южноазиатскими. Андхуд — современный афганский г. Андхой — находится на том же пути, почти на половине его, между гг. Керки и Мейменэ. Таким образом, видно, что в данную эпоху принадлежавшая Бухаре Балхская область включала обширные районы как по правую сторону Аму-Дарьи, так и по левую — в особенности. Принимая во внимание современное административное деление Афганистана, следует отметить, что из округов последнего к Бухаре причислялся почти весь теперешний обширный Каттаганский округ с главным г. Ханабадом.

221

Иначе говоря, Кутлук-султан, получив от своего брата, Абдулазиз-хана; утверждение в правах наместника областей Балха и Бадахшана вместо свергнутого отца, вернулся в свой удел Кундуз и там объявил себя полновластным наместником названных областей.

222

Чем, очевидно, решил показать, что Субхан-кули отныне является его наследником. Между прочим, Вамбери в своей Истории Бухары (т. II, стр. 86) говорит, что “к Кутлуку был отправлен Субганкули с обещанием, получить от отца сан кала-хани (коменданта крепости) в награду, если ему удастся уговорить брата”. Автор не ссылается на источник, откуда он это взял, но, вероятно, в данном случае он пользовался настоящим трудом Мухаммед-Юсуфа. Последний употребляет слово (по бухарскому произношению) кугуль-хани (***), но не кала-хани. Слово это, не находимое ни в одном из словарей, по объяснению, данному мне образованными бухарцами, означает наследника престола. Насколько мне известно, в местных тюркских наречиях этого слова нет.

223

Здесь мы видим обычное для среднеазиатского административного обихода, особенно бухарского, соединение двух чинов при одном лице. В то время, как прежде в дореволюционной России в табеле о рангах произведенный в следующий чин именовался только этим последним чином, а предыдущий аннулировался, здесь до последних дней было наоборот: при производстве в следующий чин один из высших предшествующих чинов тоже сохранялся за чиновником или военным. В данном случае — бий (старое казахское слово, означавшее лицо благородное и власть имущее, а в обычном обиходе — народного судью, в бухарской служебной иерархии означал особу 9 класса (в восходящем порядке), а диван-беги, как выше упомянуто, — 13 класса. Термин же утарчи (в ркп. ФБ, ошибочно, — утаджи) означает узбекский род, к которому принадлежал названный эмир Суюнч.

224

Шихабуддин Шах-Джехан правил с 1037/1628 по 1069/1659 г. Ауренг-зеб был его третьим сыном; его имя Мухйиддин, а Ауренг-зеб есть прозвание, означающее “украшение трона”. После междоусобной борьбы со своими братьями Ауренг-зеб наследовал престол Великих Моголов; он правил с титулом Аламгир (миродержец) с 1069/1659 по 1119/1707 г. Мурад-бахш был самым младшим сыном Шах-Джехана; умерщвлен по приказанию Ауренг-зеба в 1662 г.