Страница 77 из 92
С о ф ь я И в а н о в н а — бабушка Тани.
В и к т о р У з д е ч к и н — участковый.
Действие происходит летом в Москве.
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
Сквер (просцениум). Летний день. Входят Д и м а и Ф е д я. Дима — среднего роста, с тонкими чертами лица и девичьим румянцем, с копной русых волос, Федя — высокий, худой, лохматый, в больших очках. На нем, несмотря на лето, свитер грубой вязки. Оба парня в подавленном состоянии. Медленно, усталой походкой приближаются к скамье, садятся в разных концах. Молчат.
Ф е д я (вскочив). Старик, и все равно ты Гамлета гениально читал! Это говорю тебе я, Федор Горчицын, видевший в деле всех абитуриентов последних лет! Правда, по-английски нюансы не очень доходили…
Д и м а. Какие там нюансы, если Муравин прямо сказал — у вас нет способностей к перевоплощению…
Ф е д я. Что ж, по-твоему, экзаменатор не может ошибиться? Даже если он профессор, народный артист и будущий руководитель курса? Сам еще локти кусать будет, когда ты в другой театр подашься!
Д и м а. Не подамся.
Ф е д я. Да если на каждую двойку обижаться…
Д и м а. Я сам в себе сомневаться стал.
Ф е д я. Что же тогда мне говорить?! Три года меня без пощады режут на экзаменах во всех театральных училищах Москвы! А я — не сдаюсь! В этом году даже на второй тур прорвался! Надо быть мужчиной, старик, и не тушеваться при неудачах. Веришь в свое призвание — дерись за него до последнего. Дней через десять наберется еще одна группа для второго тура. Пойди скажи, что ты сегодня с температурой показывался. Справочку достань. Допустят к пересдаче.
Д и м а. Не хочу навязываться человеку, который в меня не верит.
Ф е д я (вздохнув). Тонкокожий ты. Трудно тебе придется.
Д и м а. Откуда ты знаешь?
Ф е д я. Я про театр все знаю. Не меньше твоего Муравина.
Д и м а. Почему ж ты не идешь на театроведческий?
Ф е д я. Стать бумажной крысой при театре? Ни за какие коврижки! Знать нужно для того, чтобы уметь. А вот «уметь» у меня пока не получается…
Д и м а (внезапно). Муравин! Сюда идет…
Ф е д я. Чего ты испугался? Раз уж такая встреча подвернулась… Скажем дорогому профессору пару теплых слов…
Д и м а. Зачем?
Ф е д я. Вдруг в нем человек проснется?
Д и м а. Нет, я лучше пойду…
Ф е д я. Подожди меня за киоском!
Дима убегает. Входит М у р а в и н.
(Поклонившись.) Добрый день…
М у р а в и н (останавливается). Послушайте, Горчицын, я скоро вас и во сне видеть буду!
Ф е д я. Да, угрызения совести — страшная вещь…
М у р а в и н. Не обольщайтесь, моя совесть совершенно спокойна. Вы в третий раз держите в наше училище. Чем вы занимаетесь в промежутках?
Ф е д я. Работаю. Лаборантом в Курчатовском институте.
М у р а в и н. Господи, у человека в руках современная профессия, а ему приспичило стать актером! Мой вам дружеский совет — возвращайтесь в свою лабораторию, а на будущий год поступайте в технический вуз. Как правило, в технических вузах сильная самодеятельность, уж дикцию вам наверняка там поставят.
Ф е д я. Благодарю вас, таких советов я дома досыта наслушался. В следующий раз…
М у р а в и н (с нарочитым испугом). Как, будет еще и следующий?!
Ф е д я. А вы надеялись, я сдамся после трех попыток?
М у р а в и н. Поймите же, Горчицын, мы любим и ценим настойчивых, но когда под их настырностью есть твердая основа!
Ф е д я. Какая?
М у р а в и н. Да талант, черт вас побери! Я не допустил вас к третьему туру из-за профессиональной непригодности и сделал это с полной ответственностью. Поверьте вы наконец в это!
Ф е д я. А если я не могу без театра?
М у р а в и н. Но почему непременно актером? Идите к нам рабочим сцены, они вот как нужны. Дослушайте, я не кончил. Получитесь, станете работать в постановочной части, своими руками делать каждый спектакль. Пусть не на сцене, а за кулисами…
Ф е д я (холодно). Мне это не подходит.
М у р а в и н. Что ж, сочувствую… (Хочет идти.)
Ф е д я. Минуточку, профессор. У меня, быть может, и в самом деле нет таланта. Но в других я этот талант за версту чую.
М у р а в и н. Куда вы клоните?
Ф е д я. Вот Дима Ручейков, который читал Гамлета по-английски…
М у р а в и н. Мямлил, а не читал! У него отсутствуют способности к перевоплощению. (На движение Феди.) Все, у меня больше нет времени для дискуссий! Прощайте.
Ф е д я (сквозь зубы). До новой встречи, профессор.
М у р а в и н. Лично я́ не очень на ней настаиваю. (Уходит.)
Пауза.
Появляется Д и м а.
Ф е д я. Слышал?
Д и м а (вздохнув). Слышал…
Ф е д я. Ладно, и этот раунд — не в нашу пользу. Но пока мы живы, нас нельзя считать побежденными, верно?
Д и м а. А если мы просто слепые фанаты?
Ф е д я. Время покажет. Ну, в поликлинику, за справкой?
Д и м а (мягко, но решительно). Нет, Федя, т а к — не стоит.
Ф е д я. Твое дело. Устроишься в мою лабораторию, поработаем годик вместе. А через год ты лучше всех пройдешь! У меня глаз наметанный.
Д и м а. Если Ира узнает, что я с Гамлетом вылез… Мне же Хлестакова читать надо было…
Ф е д я. Подумаешь — Ира!
Д и м а. Ты про нее не знаешь ничего… (Помолчав.) Отца у нас давно нет, мама умерла, когда я был в седьмом классе. Ира тогда иняз кончила, ее в аспирантуре оставляли! Она отказалась, в школу пошла, частных уроков набрала. Лишь бы я нормально десять классов кончил и в театральное училище поступил. А я взял да и не поступил, вот ведь что самое смешное…
Ф е д я. Обхохочешься.
Д и м а. Она спит и видит, что ее брат Дмитрий Ручейков будет великим артистом…
Ф е д я. И будет!
Д и м а. Пойди ей теперь скажи об этом…
Ф е д я. И скажу! (Помолчав.) Не трусь, в случае чего — я ведь рядом…
З а т е м н е н и е.
Комната в квартире Ручейковых. Современная, но скромная обстановка. Слева — дверь в прихожую, справа — на кухню и в комнату Ирины. И р и н а, нервничая, ходит по комнате из угла в угол. Наконец, решившись, листает телефонную книжку и набирает номер.
И р и н а (в трубку). Это квартира Горчицыных? Скажите, Федя дома? Это сестра его товарища Димы Ручейкова…
Из прихожей тихо входит Д и м а, останавливается у двери, слушает.
Я знаю, что сегодня второй тур. Но Дима ушел утром и до сих пор не появлялся. Когда Федя придет, пусть позвонит нам, пожалуйста. Благодарю вас. (Кладет трубку и только тогда замечает Диму. Нетерпеливо.) Ну?
Дима молчит.
Что случилось?
Д и м а (храбрится). Ничего особенного. Завалился. Ввиду полного отсутствия способностей к перевоплощению.
И р и н а. Кто сказал эту глупость?
Д и м а. Председатель экзаменационной комиссии.
И р и н а. Ты ему свои грамоты показывал?
Д и м а. Они в деле имеются.
И р и н а. Я чего угодно ждала… Что ты на экзамене по истории в споры ввяжешься… Но по специальности! Когда ты столько лет в кружках, столько ролей с успехом переиграл, и с каким успехом! Ведь твой Хлестаков на весь район гремел!
Д и м а. К сожалению, их театр — в другом районе…
И р и н а. Не остри, пожалуйста. На экзамене надо было проявлять юмор и находчивость.