Страница 16 из 92
Е л е н а. Слушай, сам ты хоть различаешь, когда говоришь искренне, а когда актерствуешь? Ведь во что-то ты должен верить?
Д о н н и к о в. Верю в то, что живем один раз. Все остальное выдумано, дабы прикрыть эту страшноватую истину. (Взглянув на часы.) А для развернутой исповеди у меня просто нет времени. Прощай.
Е л е н а. Прощай, Донников…
Донников уходит на пристань. Елена стоит в глубокой задумчивости. Слева появляется М а р и я П е т р о в н а, незаметно наблюдает за нею.
М а р и я П е т р о в н а. Не утерпела, однако?
Е л е н а (вздрогнув от неожиданности, становится к лестнице спиной). Нет, я туда не пойду…
М а р и я П е т р о в н а. Сядь-ко здесь. Валька бежит.
Елена послушно садится на скамейку под лестницей. Сверху спускается В а л ь к а с ружьем в чехле.
В а л ь к а. Нате. (Отдает Марии Петровне ружье и хочет уйти, но останавливается.) За что вы все на меня?
М а р и я П е т р о в н а. Про всех не знаю. А мне… Стыдно. Плохой я тебе учительницей была. В башку, может, что и вложила, да сердце твое пустым, холодным осталось… (Уходит направо.)
Валька стоит мгновение, понурив голову, затем хочет подняться по лестнице и замечает мать.
В а л ь к а (растерянно). Мама… (С надеждой.) Ты пришла?
Елена не отвечает.
Ну что ж… Только я хочу, чтоб ты знала правду, почему уезжаю.
Е л е н а. Я знаю.
В а л ь к а. Я очень хотел, чтоб вы помирились, правда… И еще хочу — учиться в Москве, в университете! Пойми, вся моя жизнь зависит от того, добьюсь ли сейчас удачи.
Е л е н а. Да. Вся жизнь. Выбирай.
В а л ь к а. Но если отец… Если Донников устроит меня в МГУ… Клянусь тебе, я никогда больше… Я потом искуплю это, всей своей жизнью искуплю!
Е л е н а. Нет.
В а л ь к а. Увидишь!
Е л е н а. Нет. Не увижу.
В а л ь к а. И ты не простишь меня?
Е л е н а. Не прощу.
В а л ь к а. Никогда?
Е л е н а. Никогда.
С реки слышится гудок парохода.
Беги… «Механик Акимов» отчаливает…
Валька срывается с места и убегает вверх по лестнице. Елена поднимается на несколько ступеней, затем останавливается и садится на лестнице. С пристани доносятся голоса прощающихся, слова команды. Слева появляется Л и д а.
Л и д а (сквозь слезы). Что же это, тетя Лена?
Е л е н а. Ну, ну, девочка… Если он такой, то не стоит по нем и плакать…
По лестнице спускается Г а й д а м а к а.
(Стараясь унять дрожь в голосе.) Уже… отчалил?
Г а й д а м а к а. Сейчас уберут сходни.
Лида уходит направо.
Елена Михайловна… Как вы отпустили Вальку?! На нем лица нет.
Е л е н а. Помните, вы говорили, что я исповедую родительское невмешательство? А я просто верила и верю в один-единственный способ воспитания — собственным примером. И если способ этот не подействовал на Вальку, то совсем не способ виноват… Значит, пример оказался недостаточно увлекательным. И тут ничего не поделаешь…
Г а й д а м а к а. Но вы должны были сказать ему.
Е л е н а (с болью). Да что слова, если вся моя жизнь ничего ему не сказала?!
Г а й д а м а к а. Я знаю, что моя любовь не заменит вам сына…
Е л е н а (перебивает). Не нужно ничего говорить… Спасибо за то, что вы сейчас рядом… (Идет с Гайдамакой направо.)
Наверху появляется В а л ь к а с чемоданом в руке.
В а л ь к а (увидев уходящую Елену, отчаянно). Мама!!! (Бросив чемодан, свергается с лестницы.)
Е л е н а (боясь поверить себе). Валька?!
В а л ь к а (остановившись возле нее). Я не смог… Я б всю жизнь чувствовал себя предателем…
Е л е н а (осыпая поцелуями его лицо). Сынок мой, сынок…
В а л ь к а. Прости меня, мама… И спасибо тебе!
Е л е н а (счастливо смеется). За что, глупый?
В а л ь к а. Что помогла мне домой вернуться. Ведь дом человека там, где его сердце. (Идет к лестнице.)
Е л е н а. Куда ж ты?
В а л ь к а. За чемоданом. (Остановившись на нижней ступеньке.) Помнишь, я говорил, что не хочу быть вашим судьей? А теперь понял — не имею права удирать от этого. И я здесь, с тобой, не только потому, что люблю тебя. Я постараюсь стать таким, как ты, понимаешь? (Взбегает по лестнице.)
Е л е н а (Гайдамаке). Видите, Дмитрий? Он вернулся!
Г а й д а м а к а (на мгновенье взяв ее руку). Я все вижу…
В а л ь к а (наверху, составив руки рупором, кричит в сторону пристани). Эй, на «Акимове»! Передайте пассажиру Донникову… Я еще приеду в Москву учиться! И все равно стану журналистом! Только не Донниковым, а Стоговым! Слышите?
Гудок парохода.
Е л е н а (счастливо). Слышим, Валька, слышим…
З а н а в е с.
1959
ПРИЗНАНИЕ В ЛЮБВИ
Драма в двух действиях
С е р г е й Г о р я ч е в }
К и р и л л К а р ц е в }
В а с и л и й К о в т у н }
Ю л и й М я т л и к (Юлька) } — солдаты.
Х р у с т а л е в Б о р и с Ф е д о р о в и ч — врач.
Е м ш а н о в а Т а м а р а В и к т о р о в н а — врач.
Ж е н я Г о р я ч е в а — диспетчер.
С и з о в а М а р и я В а с и л ь е в н а — санитарка.
П р ы г у н о в а Р а и с а Ф и л и п п о в н а — буфетчица.
Прилепившись к склону могучей горы, стоит маленький двухэтажный домик автостанции «Орлиный перевал». Здесь конечная остановка автобусной линии, связывающей этот отдаленный горный район с большим городом, лежащим внизу. Но шоссе идет дальше в горы — на перевал, скрытый сейчас снегом и облаками.
В нижнем этаже домика — нечто вроде зала ожидания для пассажиров. Здесь, у окна, стоят две массивные вокзальные скамьи, между скамьями — стол под синим сукном, стопка старых журналов на нем. Подле бачок с водой и кружка на цепи. На стенах рекламы Аэрофлота. Слева на переднем плане выгорожена клетушка кассира-диспетчера с застекленным окошечком, обращенным в зал. Снаружи, на стене клетушки, висит летнее расписание рейсовых автобусов, стоимость проезда, тариф на бензин. Внутри клетушки стол с телефоном, кассовый сейфик, два стула, скамья.
Справа на переднем плане буфетная стойка, холодильник, полки, уставленные бутылками и консервными банками. Перед стойкой два легких столика со стульями вокруг них.
За стойкой изразцовая печь, дверь на кухню, дальше в глубине лестница на второй этаж. Под нею входная дверь.
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
Зимний день. Ж е н я одна. Распахивается входная дверь, появляется Р а и с а с охапкой дров и сваливает их у печки.
Р а и с а. Автобусу еще не время?
Ж е н я (взглянув на часы). Скоро должен быть.