Страница 20 из 23
– И все это ты слышал у Вагаева? – не веря своим ушам, переспросил Гриша.
– Ну конечно! Не придумал же я? Они много о чем говорили. Что мог, я запомнил.
– А чего еще запомнил?
– Вернемся теперь к Фабзону. Пока для него не закрыли все границы, он очень часто посещал Южную Америку, так как помимо героина из Афганистана наши с тобой боссы не гнушались и торговлей кокаином. Прикрытие для таких поездок было весьма солидное: АО «Москоубит», которое возглавляет Фабзон, приняло активное участие в инвестировании боливийской экономики в составе Российско-Боливийской финансово-промышленной группы. Видимо, принять активное участие в инвестировании колумбийской экономики наши «Москоубиты» все же постеснялись. Впрочем, Колумбия там близко. И в боливийских джунглях тоже растет кока – мелкий такой кустарник. Есть там и лаборатории по производству кокаина, оборудование там первоклассное – технологию разработали еще в шестидесятые годы специалисты из ГДР, по свидетельству самого Иосифа Давидовича…
– А ты случайно не знаешь, это парик у него или свои волосы? – вдруг перевел тему разговора Гриша, вспомнив шутливую просьбу Олега Сырникова.
– В среде криминальных авторитетов Фабзона называют «Паричок» – погоняло такое типа. Да, кстати, и Шамиля Басаева он тоже лично очень хорошо знает и не раз с ним встречался.
– Ну, после услышанного от тебя я теперь мало чему удивлюсь…
– Вот к вам в дилинг по ночам ребятишки приходили с ножичками. Ты думаешь, они простые чеченские парни? Ан нет! Большинство из них – это полевые командиры из ичкерийских лесов. Замечал у них порезы на лице?
– Да… – задумчиво ответил Григорий, вспоминая внешность неудачливых торговцев иностранной валютой.
– Это они в поезде бороды свои сбривают, чтобы их узнать было труднее. Вагоны раскачиваются – и они режутся. Я и Басаева тоже без бороды в офисе встречал – как у Фабзона, так и у Вахи. И других известных чеченских террористов. Все они в Москву ездят проветриться после землянок в лесу или пещер в горах. Кому война, а кому мать родна! Постреляют по нашим солдатикам, порежут горло пленным – и в Москву отдыхать, тратить заработанное бабло в казино и на шлюх.
– А что же наши спецслужбы их не ловят? – гневно спросил Гриша. – Что, не знают обо всех их передвижениях?
– Уверен, что знают! Только команды сверху нет. Пока такие люди, как наши учредители, прикрывают этих террористов, их никто не тронет. У Фабзона, помимо широкого круга криминальных связей, есть еще и свои люди на самом верху – в правоохранительных органах и ФСБ. Не зря же он на всех их концертах поет? – весело произнес последнюю фразу Андрей, и они оба засмеялись.
–Ладно, я все это выслушал… И теперь главный вопрос. Мне-то это все зачем знать? – поинтересовался у друга Гриша.
– А затем, чтобы ты представлял, на каких людей ты трудишься. Твоя работа связана с сильно рискованными операциями – торговля валютами, межбанковское кредитование… Поэтому если, не дай бог, ты залетишь и проиграешь существенную сумму денег, то я за твою жизнь и гроша ломаного не дам! Исчезнешь просто, как до этого пропал заместитель нашего Левина – начальника отдела ценных бумаг.
– А что с ним случилось? – настороженно поинтересовался Григорий.
– После того как их отдел потерял все деньги Вагаева, он пропал. На работу не вышел. Кто говорит, что он сбежал и скрывается где-то за границей, но я уверен, что его бородатые вывезли в Чечню – и там он в зиндане отрабатывает.
– Наговоришь ты ужасов, Андрюха! Потом ночью спать будет страшно… Да ну тебя! Пойдем лучше купаться, а то наши девчонки уже заскучали без нас…
Беляев как будто сглазил. По возвращении из отпуска форекс-дилер Константин Резников с порога огорошил своего начальника тревожной новостью:
– У меня открыта большая позиция в фунте стерлингов, и на сегодняшний день она приносит почти миллион долларов убытка…
Конечно же, Гриша был в шоке от такого известия, но довольно быстро взял себя в руки. Вместо бичевания и разборок перешел сразу к изучению сути проблемы.
– Показывай график фунта, – приказал он своему подчиненному. – Где точки входа в позицию?
Константин, взволнованный и слегка потерянный, сумел собраться и приступил к объяснениям своего решения не закрывать убыточную позицию.
– Пойми, Гриш, график выглядел очень заманчиво, – тыкая в экран карандашом, рассказывал Резников. – Я закупался здесь, а потом усреднял позицию в этой и в этой точках. А когда он рухнул сюда, то добавил позицию до максимума, ожидая, что курс отскочит, а я окажусь в плюсах… Но фунт продолжил валиться все дальше и дальше…
– И дальше ты вышел за лимит разрешенного проигрыша и решил «будь что будет», так? – строго и раздраженно спросил Григорий.
– Я подумал: раз я все равно нарушил твое указание и лимиты, то буду держать эту позицию до победного… – виновато ответил Костя, не смея смотреть на своего руководителя. – Я надеялся, что до твоего возвращения закроюсь в плюс, но этот проклятый фунт все падает и падает!
– Это не фунт проклятый, а ты дурной! Кому-нибудь из руководства докладывал об убытках?
– Нет…
– Почему?
– Решил тебя дождаться… Тем более что основная просадка по балансу случилась в пятницу вечером. Вот я и подумал подождать до понедельника – до твоего возвращения из отпуска.
– Ладно, с этим вопросом разберемся позднее. Сейчас надо принять решение, что делать с позицией, – по-деловому и очень рассудительно принялся решать проблему Гриша. – Ты с кем-то из других банков советовался? Что другие дилеры думают по фунту?
– Мнения разделились. Кто говорит «вверх», кто думает, что еще ниже пойдем, – ответил перенявший спокойствие шефа Костя.
– Ладно… Дай мне пару минут на изучение технического анализа по этой валютной паре, чтобы я мог сформировать свое собственное мнение перед тем, как идти на доклад выше, – произнес Тополев и сконцентрировался на экране, изучая графики.
В десять утра ему позвонила секретарша президента банка и сообщила, что Литовченко прибыл на работу. Грише пришлось огорчить банкира сразу – без прелюдий и подготовительных фраз.
– Здравствуйте, Григорий Иванович! У нас убыток почти в миллион долларов. Надо принимать решение – резать позицию или держать до победного. Сами понимаете, у меня полномочий на такое нет…
– Это шутка такая? Розыгрыш? – улыбаясь, переспросил Литовченко, не веря даже в возможность такого события.
– К сожалению, нет… Пока меня не было, Костя накупил фунтов стерлингов, «англичанин» сильно упал в пятницу – и теперь у нас огромный минус. Я не закрыл позицию сегодня только потому, что это мгновенно приведет к фиксации огромного убытка по банку, который мы не сможем перекрыть доходами, то есть ухудшим свои показатели. Это, в свою очередь, приведет к понижению нашего кредитного рейтинга. Поэтому давайте решать здесь и сейчас, что делать. Время играет против нас!
– Я не могу самостоятельно принимать такие решения… – испуганно ответил президент. Его руки затряслись, и он просто плюхнулся в свое кресло. Несколько раз попытался прикурить, но от волнения не получалось. – Иди пока к себе и никуда не уходи. И этого придурка Костю не выпускай! Я сейчас позвоню кое-куда и потом тебя вызову. Иди.
Работы у Гришиного управления было предостаточно и без этой дурацкой позиции. Множество заявок на покупку-продажу валют, межбанковские кредиты, котирование форвардов для нерезидентов и прочая рутина… Поэтому время пролетело почти незаметно. В районе пяти часов вечера секретарша снова позвонила в дилинг и передала указание Литовченко: Григорию и Константину явиться на ковер.
В приемной было многолюдно. Все диваны и кресла были оккупированы молодыми здоровыми парнями – видимо, работниками охраны какой-то шишки. Стол секретарши облепили настойчивые чеченские парни, активно ухаживающие за красоткой. Увидев Гришу, она махнула рукой пару раз, подавая знак, чтобы они проходили в кабинет руководителя без доклада. Внутри тоже было много народа – в основном взросленькие мужчины, лет за пятьдесят, еврейской наружности и несколько кавказцев лет тридцати. Все они сидели на стульях за столом переговоров. На месте Литовченко разместился главный в этой компашке – председатель «Москоувита»: седой еврей с пронзающим насквозь взглядом. Самому хозяину кабинета выделили место на подоконнике в дальнем углу.