Страница 9 из 19
Если бы только Дик знал, что в ту страшную ночь Франческа сидела в своей спальне, глядя на ослепительно горящий кристалл, но не смея до него дотронуться… Если бы он только знал…
Утром Ричард проснулся с раскалывающейся головой и крайне отвратительным самочувствием. Стараниями Колина ему удалось привести себя в относительный порядок, но в таком состоянии Дик все равно мало на что был годен.
Он понимал, что должен выполнить взятые на себя обязательства. Понимал, что от успеха этого дела зависит его собственная репутация и в какой-то мере судьба клиента. Он все понимал. И честно пытался заставлять себя думать, говорить, действовать. Но мысли упорно возвращались к Франческе и… Делрою, будь он неладен.
Не в силах ни на чем сосредоточиться, Ричард в очередной раз прошел из кабинета по коридору в гостиную. Раскрыл газету и сразу же швырнул ее обратно на журнальный столик. Постояв у камина, нарочно сбросил на пол маленькую фарфоровую статуэтку пастушки, которая невероятно раздражала его своими почти рыжими волосами, а потом долго носком домашней туфли откидывал осколки ближе к кирпичному основанию.
– Сэр. Возьмите это! – В дверь вошел Колин, держа на подносе стакан с прозрачной жидкостью.
– Что ты мне принес?
– Пейте! Вам нужно успокоиться, – сказал камердинер, подсовывая ему стакан.
Дик одним глотком послушно осушил пойло, которое оказалось весьма гадким на вкус. Минут через пять в голове немного зашумело, и лихорадочная жажда действий сменилась опустошенностью и почти полным безразличием ко всему.
– Отлично, – удовлетворенно кивнул Колин. – А теперь выслушайте меня спокойно! – произнес он, когда Ричард практически без сил рухнул в кресло. – Я уже понял, что женщина, которую вы так усердно ищете, не та, за кого себя выдает. И, похоже, вы знаете ее тайну, но не хотите рассказывать об этом. Хорошо, настаивать не стану, хотя из-за этого поиски и затрудняются. Маркиз не сообщил подробностей о случившемся на свадьбе, но, судя по всему, вы каким-то образом узнали, что эта женщина в Новой Альбии, раз уж так отчаянно порывались загубить карьеру и, бросив все, ринуться через океан. А теперь подумайте, что такого страшного произойдет, если вы отправитесь в путешествие не сейчас, а через пару месяцев, когда контракт будет завершен? Мисс Стэнли отсутствует в Альбии уже без малого полгода. Если с ней что-то могло случиться, то это уже случилось, и за два месяца вряд ли многое изменится. А вам сейчас нужно хорошо себя зарекомендовать. В конце концов, с этой ли, с другой ли женщиной, а вам придется содержать семью. Надежд на нежданное наследство в ближайшем времени нет, значит, нужно закрепить успех, создать репутацию. Вы очень хороши в суде и быстро соображаете, но… уж простите за откровенность, сэр, защищая графа Сеймурского, вы пылали лесным пожаром, а во всех последующих делах тлели, словно сырое полено. И это плохо, сэр. Очень плохо. Попробуйте всякий раз, заходя в помещение суда, представлять себе, что эта женщина смотрит на вас. Думаю, должно помочь. – Камердинер подошел к камину и сгреб на совок осколки фарфоровой пастушки. – Выиграйте это дело, сэр. Если не ради себя, то ради мисс Стэнли. Мне кажется, – тут его лицо немного посветлело, – она благосклонна к вам. Увы, я почти ее не знаю, но то, чему был свидетелем, говорит в пользу этой леди. И раз так, вам следует думать о будущем. А когда контракт будет завершен, мы отправимся в Новую Альбию и найдем мисс Стэнли, если она все-таки там. Кроме того, – резонно заметил он, – на поиски в другой стране вам понадобится немало денег. Вот и заработайте их. А я тем временем наведу кое-какие справки.
– Возможно, вместе с Джейн уехал Делрой. – Ричард с трудом решился произнести это вслух. – Не знаю, чего он добивается, но…
Дик закрыл глаза и откинулся на спинку кресла.
– Надеюсь, ты мне дал не снотворное? – спросил он.
– Нет, сэр. Через час все пройдет. Но за этот час вы должны взять себя в руки и настроиться на деловой лад.
Колин, как обычно, оказался прав.
Пока шел судебный процесс, Дик почти не бывал дома. Он делал все, что угодно, только бы не возвращаться туда. С помощниками Максвелла изучал материалы, иногда сам, вместо солиситоров, опрашивал свидетелей и выискивал зацепки, просиживал до самого закрытия в Государственном архиве. От огромного количества разнообразных сведений болела голова, но зато это помогало отвлечься и не думать о Франческе.
Ричард осунулся и похудел. В конечном счете, за день до первого слушания, Колин нашел хозяина в конторе Максвелла и чуть ли не силой вернул его домой.
– Простите меня, сэр, при всем моем уважении, вы себя до могилы доведете! – заявил он, услужливо открывая перед хозяином дверь квартиры. – Когда вы в последний раз ели?
– Не помню, – признался Дик – он и впрямь не мог сообразить, когда и что ел в последний раз.
– А спали когда?
– Вчера.
– И сколько же?
– Часа два.
– Сэр! Вы же понимаете, что силы человеческие конечны? Вам нужно отдохнуть. И поесть. Иначе на заседании вы заснете, произнося свою, несомненно, хорошо подготовленную речь. Правда, никто не услышит ее окончания.
Из кухни доносились такие запахи, что пустой желудок излишне старательного барристера поднял настоящий бунт. Вероятно, Колин рассчитывал именно на такой эффект. Как и следовало ожидать, после сытной еды Ричарда тут же начало клонить в сон, и он еле добрался до кровати, где и проспал почти сутки под бдительным присмотром своего камердинера.
Пожалуй, именно это обстоятельство и сыграло решительную роль в весьма удачном выступлении на следующее утро. И хотя одним заседанием все равно не обошлись, мистер Максвелл, как и виконт Сантвингемский, которого защищал Дик, были очень довольны положением дел.
Махинации на скачках – серьезное обвинение для владельца одной из лучших конюшен Ландерина. На кону стояла репутация и возможность продолжать заниматься делом, приносящим огромную прибыль. Откровенно говоря, выбирая барристера, Максвелл обратился первым делом к более опытному и известному Моррисону, но тот занимался другими, не менее серьезными делами, а потому горячо рекомендовал вместо себя Ричарда Кавендиша.
Мистер Моррисон теперь мог гордиться бывшим учеником – в два слушания удалось полностью очистить репутацию виконта Сантвингемского, а потом, стараниями мистера Максвелла и его конторы, выдвинуть встречный иск клеветнику. Так Дику довелось попробовать себя уже в роли обвинителя.
Вместо трех тысяч кингов, о которых речь шла изначально, гонорар составил десять тысяч. Неслыханно для молодого барристера, который не успел и года проработать на новом поприще. И это было удивительно вовремя, ведь Колин уже купил билеты на пароход в Новую Альбию, до отправления которого оставалось не больше недели.
Получив чек, Ричард в приподнятом настроении шел домой. С затянутого дымкой неба, словно труха, сыпался моросящий мелкий дождь. Весь город окрасился в уныло-серый цвет, и лишь пожухлая увядшая листва на деревьях вносила некоторое оживление в общую тоскливую картину. Вечер был в самом разгаре. По осеннему времени стемнело быстро.
Сначала Дик хотел взять кэб, но потом передумал. В мыслях он уже находился где-то в Новой Альбии и подбирал слова, чтобы оправдаться перед Джеймсом и Фрэнни до того, как вспыльчивый граф наговорит лишнего или попытается выставить нежданного гостя за порог. Впрочем, Ричард не собирался отступать. Лорд Сеймурский выслушает все от начала и до конца. Даже если при этом придется применить силу к нему или его слугам.
В конце концов, отец близнецов пообещал руку своей дочери сыну Вильяма Кавендиша. Поставленное им при этом условие было выполнено – Франческа пережила роковой возраст и не погибла в четырнадцать лет, как остальные девочки проклятого рода. Одиннадцатого ноября ей исполнится уже двадцать пять. Пора сдержать обещание.