Маска Зеркал

Ротонда, расположенная на Верхнем берегу со стороны моста Восхода, поражала своей красотой и волшебством. Под сводчатым стеклянным куполом, украшенным цветными нуминатами, которые днем сохраняли прохладу, а ночью освещали помещение, на широкой мраморной площади можно было непринужденно прогуливаться и развлекаться. В центре, в небольшом саду, были установлены скамейки, где посетители могли отдохнуть от усталости. По периметру площади располагались лавки, в которых можно было приобрести самые изысканные изделия с напылением, на радость тем, кто мог себе это позволить.

Дважды в год, весной и осенью, в Ротонду прибывали купцы из Сесте Лиганте с новейшими тканями и моделями, выставляя свои изделия. И все дворяне и дворянки дельты Надежры стекались в сезонную Глорию, чтобы потратить деньги, увидеть и быть увиденными.

Несмотря на то, что Рената решила думать только о себе, ее пульс участился, когда она с Тесс проходила через величественную арку Ротонды. Рената часто заглядывала в этот богатый зал, но внутри она была лишь однажды — с Ондракьей, незадолго до того, как все рухнуло.

Замысел был дерзким. Ондракья вошла первой, переодевшись богатой купчихой из одного из городов, расположенных выше по реке, и стала осматривать какие-то украшения. Пока ювелир стоял спиной к нему, сапфировый браслет исчез. Констебли Вигила, охранявшие Ротонду, обыскали Ондракью с ног до головы, но не нашли никаких следов драгоценных камней, а рядом с ней в момент исчезновения браслета находились только представители знати, которых они не посмели обвинить. Ястребы из принципа посадили ее на ночь в тюрьму, но на следующий день отпустили.

Через полчаса после того, как Ондракью тихонько вывели из Ротонды, к ювелиру подошла красивая девушка, предположительно принадлежавшая к одному из домов дельты, и стала разглядывать его изделия. Рен не составило труда снять браслет с замазки, которую Ондракья прилепила к нижней части прилавка, и уйти, никого не заметив.

Ондракья была так довольна ею за это. Потом она купила Рен мешочек с медовыми камешками, чтобы та сосала их, и позволила ей носить браслет целый день, прежде чем он был запечатан.

"Могу я помочь вам найти кого-то, Альта?" — спросил мужчина, подойдя к ней слишком близко. " Вы, кажется, заблудились".

Джек. Ястреб!

"Просто любуюсь видом", — рефлекторно ответила она. Долгие часы тренировок принесли свои плоды: несмотря на дрожь в коже от страха, ее слова прозвучали на сетерисском языке с отрывистыми, передними гласными.

Она испытала второй шок, когда как следует рассмотрела человека, обратившегося к ней. С каких это пор из врасценцев стали делать офицеров Вигила? Акцент у него был чисто надэжранский, но по густым темным волосам, коротко подстриженным, и загорелой коже его нельзя было принять ни за кого другого, кроме как за полнокровного врасценца.

И все же он носил капитанский значок с двойной гексаграммой.

Может быть, они просто решили, что он слишком хорошо выглядит в парадных бдениях, чтобы упустить его. Он был высок и широкоплеч, с худощавым телосложением дуэлиста, а не солдата, глаза его были более глубокого оттенка сапфира плаща. Если не считать его происхождения, он был именно тем человеком, которого элита Надежры поставила бы в угол в качестве украшения на подобном мероприятии.

Но она слишком часто использовала свое красивое лицо в качестве инструмента, чтобы позволить кому-то еще сделать то же самое с ней.

Он шагнул ближе, чтобы обойти проходящую мимо пару, и Рената обнаружила, что ловко уклоняется от движения. "Ваш акцент — вы из Сетериса? Добро пожаловать в Надежру. Это ваш первый визит в Ротонду?"

"Да, это действительно так". Она скользнула взглядом по столам и манекенам, демонстрирующим товары для Глории этого сезона. "Должна сказать, это… интересно — наблюдать за тем, что происходит с сетеринской модой во время ее путешествия сюда".

Легкий оттенок снисходительности. Для сетеринцев и лиганти, живущих за морем, Надежра была чужим захолустьем. Летилия никогда не стеснялась презирать ее, да и ее дочь вряд ли полностью избавилась бы от этих предрассудков.

Капитан не обиделся, а приветливо кивнул. "Ротонда может отвлекать непривыкших к ней людей, и карманники, которым удается пробраться внутрь, любят этим пользоваться. Позвольте мне сопровождать вас, пока вы не сориентируетесь".

Худшее, что она могла сделать, — это замешкаться. "Буду благодарна", — сказала она, жестом попросив Тесс отступить на несколько шагов. Сетеринская женщина, не выросшая в условиях политической напряженности Надежры, не стала бы воротить нос от сопровождения красивого капитана вигилов, даже если бы он был врасценским. Она провела пальцами в перчатках по рукаву его плаща. "Ваша форма, я полагаю, принадлежит городской страже? Ни один карманник не посмеет приблизиться к вам, если вы будете рядом со мной".

"Капитан Грей Серрадо из Бдения, да. И я позабочусь о том, чтобы они этого не сделали, альта". Он отстранился от ее прикосновения, его улыбка не выдавала ни малейшего интереса к ее флирту.

Серрадо. Она прокрутила в голове эти слоги, когда ответила на его представление, сопоставляя их с его внешностью. Szerado. И "Грей" вряд ли можно было назвать врасценским именем. Значит, он был из тех, кто пытается отделить себя от своего происхождения в надежде добиться расположения Лиганти.

Рен могла играть эту роль по необходимости. Он же был "узлом" по своей воле.

Она отогнала эту мысль. Для Альта Ренаты это не имело значения. "Этот путь выглядит интереснее, — сказала она, посмотрев налево, когда Серрадо должен был вести ее направо, — как будто она не знала приливов и отливов Глории.

"Променад проходит по земле для Осенней Глории", — пояснил Серрадо, следуя за остальными пешеходами, которые изгибались вправо от входа. "Весной она становится солнечной. В начале вы найдете самые новые и дорогие товары, а в конце — сокровища, на которые не обращают внимания".

"Да, это так". Она остановилась у столика с парфюмерией. Женщина, стоявшая за ним, в мгновение ока оценила ее и скользнула вперед, спрашивая, не желает ли альта попробовать какой-нибудь из ароматов. Рената позволила ей откупорить несколько флаконов и помахать палочкой у себя под носом, а затем помазала одним из них внутреннюю сторону запястья. От него пахло эвкалиптом, приглушенным чем-то более земным, и продавец обещал, что аромат будет держаться весь день. Купить что-нибудь сейчас, чтобы показать, что меня не волнует цена? Или продемонстрировать свой вкус и благоразумие, воздержавшись от покупки?

Она начала обращать на себя внимание, и не только со стороны продавцов. Отчасти это объяснялось тем, что она выглядела одновременно благородно и непривычно, но в основном это было связано с ее одеждой.

Даже среди великолепия Глории она выделялась, как синева осеннего неба. Нижнее платье из янтарного шелка с золотистым отливом было просто, почти до строгости, но лазурный сюртук свидетельствовал о тонкой работе рук Тесс. Бандо было сшито с искусными подтяжками, приподнимающими грудь, а не раздавливающими ее. Лиф не имел жестких завязок, призванных придать ему прямую форму; вместо этого он был сшит почти как мужской жилет, облегающий талию и расходящийся по бедрам, а затем переходящий в похожие на фартук панели передней и задней юбок. В их изготовлении Тесс проявила сдержанность: красота вышитого узора из листьев исходила скорее из качества, чем из количества, превращая их скудность в достоинство. Тонкие вкрапления заставляли золотые нити меняться в зависимости от цвета сезона. Глядя на такое платье, никто не мог усомниться в том, что Альта Рената заплатила за такую работу целое состояние.

И еще — рукава. Прикрепленные к плечу и запястью, они расходились и драпировались между ними, оставляя открытой всю руку. Она заметила, как одна седовласая старая форель неодобрительно нахмурилась, и спрятала улыбку. Хорошо. Я привлекла их внимание.