Нарушая правила

Они изменили свою стратегию. Заставляя думать, что сестра в опасности, они не заставили меня говорить, поэтому решили переключить внимание на меня. Они думают, что пугают меня, но Шэрон пообещала меня найти. Куда бы меня ни отправили, что бы у меня ни отняли, я знаю, — она сдержит своё слово и не оставит одну.

— Я рассказала вам всё, что знаю…

— И это ничто, — с горечью возражает он.

— До сегодняшнего вечера я даже не знала, что моя сестра… — Я делаю паузу, не в силах произнести это слово.

— Хакер? — подсказывает он.

Я киваю.

— Вы живёте вместе, — настаивает он. — Вы выросли вместе. У вас есть хотя бы идея, где она может прятаться?

Я поджимаю губы.

— Я хочу вернуться домой.

— Вот как?

От того, как старший офицер задаёт этот вопрос, у меня мурашки бегут по позвоночнику, но я упорствую.

— Вы не можете удерживать меня здесь.

Он лишь изгибает уголок рта, улыбаясь. Молодой офицер хочет что-то сказать, но напарник взмахом руки заставляет его замолчать.

— Девушка права, Майкл. Она устала и уже рассказала нам всё, что знает. Мы должны её отпустить.

Второй проводит рукой по волосам, размышляя.

— Мы не можем этого сделать. Ты же знаешь.

Более пожилой офицер — Эндрю Гарретт, силюсь вспомнить, — наклоняется к нему и что-то шепчет на ухо. Что бы это ни было, я вижу, — это работает, потому что Браун сдаётся и расслабляет плечи.

— Хорошо. — Браун подходит к двери и открывает. — Вы свободны, мисс Аллен.

Я вскакиваю на ноги, желая уйти. Мне хочется бежать, но от долгого напряжения и отсутствия еды сильно кружится голова.

Я стискиваю зубы, чтобы удержаться.

«Потерпи. Не сдавайся».

Шаг за шагом я добираюсь до двери. Не помню, откуда пришла, но впереди только одно направление, и я пересекаю густую сеть коридоров. Я так сконцентрировалась на том, чтобы понять куда иду, что не замечаю, что за мной следует только один из двух офицеров.

Снаружи темно. Ночь вступила в свои права.

Эндрю Гаррет открывает дверь того же самого внедорожника, на котором меня привезли сюда, и взмахом руки приглашает внутрь. Я оглядываюсь по сторонам, и у меня перехватывает дыхание от странной тревоги. Он просит меня сесть на переднее сиденье, рядом с водителем.

— Разве ваш коллега не поедет?

— Нет. Сегодня его очередь заполнять отчёт, а моя — заниматься свидетелем.

Не знаю почему, но то, как он произнёс фразу, мне совсем не нравится. У меня с самого начала появилось отвращение к этому мужчине. Я хотела бы отказаться садиться к нему в машину, но выбора нет. Я без денег и документов, к тому же не знаю, где мы находимся.

Если хочу вернуться домой, мне придётся ехать с ним.

Я сажусь рядом с ним и пристёгиваюсь ремнём. Стараюсь держаться от него как можно дальше, но это нелегко. От агрессивного запаха его парфюма, смешанного с запахом табака, у меня сводит желудок. Я вытираю рот тыльной стороной ладони, сдерживая тошноту.

Замечаю, как его взгляд следует за моим жестом, затем опускается ниже, к моей груди.

— Бедная малышка. Ты такая молодая, такая красивая… — Он издаёт странный звук. Низкий и царапающий. — Ты не заслужила ни такой ночи ни одиночества.

При мысли о смерти родителей у меня щиплет глаза. Я не хочу плакать, но плачу. Я вытираю слёзы тыльной стороной ладони. Не прекращая движения, офицер протягивает мне носовой платок, но я отказываюсь и отворачиваюсь к окну. Я узнаю район, в котором мы находимся. Мысленно подсчитываю количество поворотов. На втором светофоре я ожидаю, что он повернёт налево. Машина едет прямо.

— Мой дом на другой стороне.

Мужчина кривит рот в злобной улыбке.

— Я знаю.

С каждой секундой мой район удаляется всё дальше — как и надежда на то, что эта проклятая ночь закончится.

— Почему вы не повернули?

— Я отвезу тебя домой, малышка. Но не сразу. Сначала я хочу показать тебе кое-что.

Кровь в моих венах превращается в лёд.

— Что за место?

— Тебе понравится, — отвечает он с улыбкой.

Замки безопасности щёлкают, запирая меня внутри. Он небрежно опускает ладонь мне на ногу. У меня перехватывает дыхание. Я вспоминаю его взгляд, когда открыла дверь в халате, дискомфорт, который сопровождал меня на протяжении всего допроса. Он едва заметно шевелит пальцами, сжимая моё бедро. Я чувствую, как отвращение давит мне на живот. Хочется сопротивляться, кричать… Но всё, что я могу, — это молчать.

Замерев.

— Выдалась очень плохая ночь, правда? Ты потеряла родителей, узнала, что сестра — преступница… — Он щёлкает языком по нёбу, издавая сосущий звук. — Наверное, ты расстроена.

Да. Но ещё я напугана. Не того, что произойдёт.

Я боюсь его.

— Повезло, что ты оказалась со мной.

Его голос слегка надтреснутый, хриплый.

Я пытаюсь взбунтоваться. Хочу закричать, но получается только прошептать:

— Я хочу домой.

Вместо того чтобы отступить, его рука крепче сжимает мою ногу. Пальцы скользят по спортивным штанам выше по бедру. Мысленно я представляю, как пинаю его, царапаю, кричу на него…

Но я остаюсь неподвижной.

Он лапает меня, и я снова начинаю плакать.

«Прекрати. Остановись. Остановись».

— Тебе будет хорошо со мной. Я обещаю.

«Сделай что-нибудь, Джилл. Сделай что-нибудь!»

Мужчина снова облизывает губы. Когда его пальцы касаются меня там, где не должны, у него едва заметно учащается дыхание.

Он издаёт странный, отвратительный звук.

Я напрягаю ноги, но у меня не хватает сил сопротивляться.

«Убери от меня руки».

Хочу сказать это, выкрикнуть. Но я не могу говорить.

Внезапно он нажимает на тормоз. Меня бросает вперёд, и дыхание перекрывает ремень. Светофор перед нами горит красным, поэтому он и остановился. Наконец Гарретт убирает руки от моего тела. Момент. Время переключить передачу. Затем он снова едет, направляясь за город. В лес.

Туда, где меня никто не услышит.

Глава 4

Джейк

Сиэтл, настоящее время.

Джиллиан Аллен.

Если скажу вам, что потребовалось меньше пяти минут, чтобы узнать её имя и место жительства, вы, вероятно, мне не поверите. Но возможности технологий безграничны, как и возможности денег.

После оплаты вышибале «Голубых нот» нужной суммы, я сразу получил фотографию удостоверения личности, которое девушка предъявила перед входом. Год рождения был изменён, чтобы казаться старше, но всё остальное осталось прежним.

В том числе и адрес.

«Первая ошибка».

Она живёт в хорошем доме. Пока осматриваюсь в гостиной, я задаюсь вопросом, как девушка смогла себе позволить это. Либо у неё очень богатые родители, либо она скрывает какую-то тайну. Кто знает, почему, но инстинкт заставляет меня склониться ко второму варианту, особенно когда замечаю на кухонном столе пузырёк с таблетками.

Крышка не завинчена как следует, возможно, из-за спешки или усталости. Я наклоняюсь, чтобы прочитать этикетку. Это препарат психофармацевтического действия, назначаемый при бессоннице или тревоге. Я улыбаюсь, мысленно поднимая тост за свою удачу. Если девушка приняла хотя бы одну таблетку (а в этом я уверен), она не проснётся всю ночь, что бы я ни решил с ней сделать.

«Вторая ошибка».

Иду к ней в комнату, когда моё внимание привлекает необычный предмет. На столе рядом с окном я замечаю папку, набитую бумагами.

«Нет, не бумаги, — понимаю я, открывая. — Рисунки».

Одни выполнены углём, другие — очень жирным красным карандашом. Девушка хорошо рисует. Некоторые рисунки настолько яркие, что кажутся реальными, но что-то меня не убеждает. Не в рисунках, а в сюжетах. Это влюблённые пары, дети, цветы и закаты. В них нет тёмной стороны, только спонтанный поиск счастья.

Возвращаю всё на место, размышляя. Никто не цепляется за свет, если в нём нет изрядной дозы тьмы.

А в Джиллиан Аллен тьмы предостаточно.