Страница 44 из 52
— ТЗАНГ! — После этого металлического стука полёт вдруг резко остановился. А пацан хрипло крякнул.
Проследив за его руками, вытянутыми в сторону тех самых контейнеров, за которые не смог удержаться сам, я увидел, почему он продолжает кряхтеть от натуги. Крюк на конце шеста держался за металлический угол помятого груза. А руки пацана, сжимающие древко, уже сползали с оружия.
— Да тут не высоко… — Разжав объятья, я сбросил вскрикнувшего парня вниз, прямо на кучу тряпья, вывалившуюся на днище из разорванных обломками коробок.
Его серп-переросток брякнул рядом — за миг до того, как, освободив запястье из петли, я спрыгнул туда сам.
Белобрысый пацан успел подтянуть оружие, быстро вскочил на ноги и резко повернулся ко мне, одновременно размахиваясь:
— Бак!!!
Отпрянув спиной к стальной стенке, я пропустил удар серпа прямо перед собой. Ведь предназначен он был совсем не мне.
— Помоги-и-и… — Вонзившись как раз в то место, куда печальный краб сейчас втягивал выброшенные стрекала, серп с коротким чавканьем резко повернулся в ране. И тут же взлетел обратно, вытягивая за собой целый ворох какой-то извивающейся желто-багровой дряни.
Отшатнувшись назад вместе с оружием, парень коротким движением сбросил шмат крабьих внутренностей на кучу каких-то плюшевых халатов. И только тогда наши взгляды снова встретились.
И, уличив момент между судорожными глотками воздуха, белобрысый пацан, как мне показалось, задал вопрос:
— Вэмэду⁈ — Вдохнув ещё пару раз, он, видимо, всё-таки вспомнил, на каком языке я уже к нему обращался. И, торопливо добавил, в то же время старательно выговаривая каждый короткий слог, будто отдельное предложение. — Ху. А. Ю?
Вместо слов, я дал ему ответ, понятный всем планете: постарался улыбнуться как можно более добродушно. И затем кивнул вверх, на парапет вокруг надстройки, где Белла и Рикардо уже пытались высветить нас фонариком:
— Рик⁈ — Знакомая пронзительность сквозила и в этом крике девчонки. Маленький карманный фонарик, конечно же, не добивал на такое расстояние. И она решила уточнить. — Ты жив⁈
— Твоими молитвами… — Я помахал ей рукой, пока белобрысый пацан во все глаза разглядывал силуэты юной морячки и чернокожего музыканта. — Перенеси привязь на эту сторону!
— Щас! — Силуэт девчонки тут же скрылся из вида.
А когда блондин быстро обернулся на меня обратно, вероятно, пытаясь понять, что я только что прокричал, я пояснил, указав сначала на моряцкий воротник пацана, а потом обратно наверх:
— She’s your friend. — Вблизи я заметил, что гюйс бойца немного отличается от того, что носила Белла. И, на всякий случай, добавил. — Maybe…
— А мне чё делать? — В наш диалог снова ворвался вопль Рикардо. В отличие от девчонки, наш юный маэстро всё ещё неловко мялся на месте возле перил.
— Можешь пока спеть. — Я шагнул в сторону от помятого контейнера и огляделся. Хриплое «помогите» уже приближалось к нашему мягкому островку из халатов со всех сторон. — И я не шучу…
Потеряв цель на суше, все крабы, которые уже успели перебраться на мост, тоже начали разворачиваться и грузиться обратно на корабль. А те, что так и не покинули темноту трюма, пробирались к нам теперь между обломков.
Рикардо, очевидно, тоже заметил это движение. И, проявив должную сообразительность, без лишних разговоров бросился обратно в рубку за своим инструментом.
Повертев головой, белобрысый боец снова попереводил взгляд с меня наверх и обратно. Но, прежде чем тоже встать рядом спиной к стальной стенке, он лишь коротко спросил:
— Рюсиск? — Звук «Р» парень произносил так же чётко, как и мои спутники, а не глотал или картавил, как многие романо-германские народы. Хотя в его медленной речи чувствовалась какая-то неуверенность, которая снова напомнила мне манеру общения умственно отсталых. Может, просто особенность языка или диалекта? Близи на дебила он тоже не похож. Даже в своём странном моряцком галстучке поверх обычной футболки.
— Не факт, что «рюсиск». — Я покачал головой, доставая из карманов штанов один из самодельных кастетов Бугра. И, продев в отверстия для пальцев остаток пластиковой ленты, продемонстрировал парню получившийся кистень. — Но сдаваться тоже не собираюсь.
Заметив осторожную улыбку при взгляде на кастет, я решил, что блондин в целом меня понял. И тотчас сам сообразил, почему сразу машинально заорал пацану по-английски. Не смотря на то, что передо мной стоял точно такой же типичный европеоид, как и все остальные, кого я здесь видел, кроме Рикардо, тонкие черты его обветренного лица указывали на то, что русская фонетика парню, скорее всего, не знакома. И, хотя английский ему явно тоже был не родной, проговаривая слова своего языка, юный боец почти не напрягает ту же самую мимическую мускулатуру, что и все остальные жители этого региона.
Осталось только вспомнить, откуда именно я знаю о том, что говорить по-русски без акцента нужно, прежде всего, губами. Я же точно не какой-нибудь профессор словесности…
И уточнять у белобрысого парня его собственную национальность времени уже не было. Хрипящая тьма уже вплотную подползла к нашей горе мокрых халатов. И первые грустные взгляды несчастных заражённых начали сверкать в темноте под нами.
— Помоги-и-и…
Стремительный росчерк длинного серпа не дал этому крабу продолжить свои мольбы. Хотя, если взглянуть на ситуацию иначе, то белобрысый паренёк, по сути, исполнил просьбу заражённого бедолаги. И прекратил его страдания вместе с жизнью. Не думаю, что этим созданиям сейчас можно помочь как-то иначе…
Накинув попавший под руку халат на вторую тварь, я не только остановил под ним залп стрекал, но и устроил крабу «тёмную» своим кистенём. Два размашистых удара из стороны в сторону — и запутавшийся в плюше краб покатился по горе ширпотреба вниз. И, судя по растущим багровым пятнам в местах ударов, обратно он уже не поднимется.
В отличие от остального десятка, который показался под кучей в слабом отсвете, долетающим с моста. В нём можно было разглядеть, что крабы всё-таки не были похожи друг на дружку. Один с седой плешью на макушке, второй — жгучий кудрявый брюнет. Были тут и женщины. Но отвести взгляд от них хотелось даже сильнее, чем от остальных.
К счастью, ничего из этого не мешало моей совести продолжать бороться за жизнь. И моему напарнику тоже:
Молодецки хакнув, парень ткнул тупой стороной своего оружия в раззявленную пасть какой-то бледной дамочки, переломав ей не только фарфоровые зубы, но и те странные членистые лапки, торчащие у всех крабов изо рта. Кажется, Белла говорила о том, что рачёок паразит встраивается в пищеварительный тракт носителя… Получается, что прямо по всей длине?
— Помог… — Зашипев, бледная пациентка тут же приподняла худощавый зад и выстрелила пучком ядовитых нитей. Но не в парня, а в ближайшую к ней угрозу — тупой конец длинного серпа.
И, вместо того, чтобы пытаться сбросить налипшие на древко стрекала, парень поднатужился, захрипел и, натянув нити, подставил их под удар соседнего брюнета. Кудрявый краб среагировал точно так же — шмальнул своим пучком по приближающейся угрозе. И, намертво переплетя его с таким же ядовитым оружием несчастной дамочки, в итоге, скатился вместе с ней вниз. Их нити отлипли от необычного материала рукоятки гораздо легче, чем от металла или ткани. И мерзкие объятья заражённой парочки пропали из вида за остальными пациентами.
Разбрасывая вокруг себя халаты и крутя кистенём, я время от времени поглядывал наверх. Первой над перилами показался лохматая голова чернокожего паренька:
— Я щас! — Судя по всему, он находился в процессе сборки своей музыкальной кухни.
Услышав выкрик паренька, блондин тоже коротко глянул на верх и потом на меня
— You’ll like it! — Я не особо надеялся на то, что он поймёт эту короткую фразу. И, скорее, постарался успокоить его уверенной интонацией.
Кажется получилось. По крайней мере, пацан вполне уверенно вскрыл ещё пару крабьих глоток, прежде чем сверху послышались первые пробные ноты. Но даже тогда боец не стал отвлекаться на внезапный рок-концерт, словно в тяжёлых нотках посреди развернувшейся бойни не было ничего необычного.