Страница 21 из 40
«Внутреннее убранство было тоже везде почти одинаковое. Зала была обставлена плетеными стульями и складными столами для игры; гостиная украшалась хрустального, люстрою и в простенках двумя зеркалами с подстольниками из крашеного дерева; вдоль стены, просто выкрашенной, стояло в середине такого же дерева большое канапе, по бокам два маленьких, а между ними чинно расставлены были кресла; в диванной угольной, разумеется, диван. В сохранении мебелей видна была только бережливость пензенцев; обивка ситцевая, или из полинялого сафьяна, оберегалась чехлами из толстого полотна. Ни воображения, ни вкуса, ни денег на украшение комнат тогда много не тратилось».
Нужно понять режиссеров и художников многочисленных экранизаций последних лет: в их кинолентах дома обломовых или дома антагонистов Базарова (да и отца Базарова тоже), или даже дачи героев Чехова выглядят гораздо просторнее, богаче, красивее, чем это было в действительности для абсолютного большинства случаев. Не нужно только смешивать при этом правила изобразительного и актерского искусства с правилами самой истории.
В то же время было бы неверно упускать из виду, что устройство и облик жилого дома с конца XVIII века несут все возрастающую идейную нагрузку. Для архитекторов и их заказчиков становится все важнее идея достоинства, выраженного через внешние, легко опознаваемые признаки. Если в начале XIX века облик и устройство дома сугубо сословны и даже богатое купечество лишь рабски подражает структуре дворянского жилища (на фронтоне «классического» дома нередко возникает образное подобие герба, на который не имел права владелец), то со временем на облик дома начинает возлагаться совершенно иная задача - выразить личность владельца. К концу XIX века эта тенденция приведет к формированию особняка в стиле «модерн», стандартно комфортабельного и вместе с тем всегда непохожего на соседние строения. Стоило убрать украшения, сочтя их ненужными и даже «неэтичными» (А. Лоос, одна из работ которого приведена в числе наших иллюстраций, называл орнамент «преступлением»), так называемая современная архитектура готова была вступить в свои права, создав поэтику гладких плоскостей, тонких ограждений, сложной структуры внутреннего пространства дома и нарочитой «простоты его облика, господства белого цвета и свободно вьющейся зелени. В начале XX века сложатся условия для формирования так называемой интернациональной архитектуры, когда нелегко стало отличить здание, построенное в Голландии, от здания, построенного в Австро-Венгрии, и - когда империя Габсбургов распалась - в Чехословакии. Однако задолго до этого маятник качнулся в другую сторону, и в протесте против интернациональности классицизма с его схематичностью повсеместно были предприняты попытки выразить через облик и структуру жилого дома его принадлежность к национальной, местной культуре. В Англии это был возврат к «тюдоровской», то есть начала XVII века, образной структуре, в США - к «колониальной» архитектуре XVIII века, в России - к допетровской архитектурной традиции. И вот, скажем, во втором выпуске нового журнала «Зодчий» (1872 год) можно обнаружить чертежи и описание дома Пороховщикова в Москве, в Староконюшенном переулке, автором-архитектором которого был А. Л. Гун.
Дом сохранился до нашего времени, но лишился, большей части своего резного убранства и сегодня не бросается в глаза, тем более что позже возникли постройки «в русском стиле» в усадьбе Абрамцево, знаменитый домик (ныне музей) В. Васнецова - выстроенная из дерева иллюстрация к сказке. Для своего же времени дом Пороховщикова воспринимался как вызов господствовавшему в центре города вкусу и задуман был именно так. В то же время, возрождая, вернее сочиняя заново «русский стиль» архитектуры жилища, дом в Староконюшенном переулке вобрал все последние по тому времени новинки. Вот что написано в «Зодчем»: «Парадная лестница, кабинет, зал, гостиная, столовая.и комнаты для прислуги, находящиеся внизу, в подвальном этаже, отапливаются духовыми печами; детские и спальни - голландскими. Во всех комнатах для проветривания воздуха при печах сделаны вытяжные каналы. В доме проведена вода, устроены ванная комната и ватерклозеты: два вверху и один внизу для прислуги». Отмечая новизну дома Пороховщикова, редакция журнала явно стремилась всемерно поддержать ее, и вот наряду с именами заказчика и архитектора опубликованы имена подрядчика и мастера, взявшегося за выполнение сложной резьбы по дереву: «Иван Алексеевич Колпаков, у Яузской части, в Фурманном переулке, дом г-жи Коробовой».
Пережив увлечение «национальными» стилями, архитектура рядового жилого дома пережила в наш век и увлечение «интернациональным» стилем, разойдясь на две совершенно определенные линии.
Одна - это разрастание системы дешевого типового жилища, как основного, так и второго, будь то дачи или домики на садовых участках или даже автомобильные прицепы, специально спроектированные как компактное, но совершенно комфортабельное жилище. В этом случае дом - товар, стандартный продукт промышленного производства, рассчитанный на разный карман покупателя и несколько вариаций его вкуса. Говорить здесь о выражении личности обитателя приходится с очевидностью лишь на уровне бытового наполнения и художественного вкуса в «обживании» стандарта. Еще недавно могло казаться, что это основная, генеральная линия развития.
Другая - расширение практики самостоятельного строительства первого или второго жилища, где, опираясь на индустрию строительных заготовок, семья формирует свой собственный предметно-пространственный мир в полном смысле слова по образу и подобию своему. Выраженная в деньгах стоимость такого дома может быть и меньше, чем в первом случае, но зато неизмеримо возрастает расход труда, времени, духовных сил. Недавно казалось, что этот перерасход «нерационален», но мы все больше убеждаемся в том, что это не так уже потому, что, строя свой дом, человек строит и самого себя. Иное дело, что для такого «двойного» строительства образованность разума и чувств исходно должна быть довольно высокой, чего в историческом прошлом в массовом масштабе быть не могло.
НАШ ДОМ - НАШ МИР
На вопрос о том, когда возник многоквартирный дом, отвечают по-разному, но очень многие уверены, что он - порождение относительно недавнего прошлого. Это распространенное и глубокое заблуждение. Дом-поселок на холме Чатал Хююк (его застройка началась не позже VI тысячелетия до н. э.), составленный из самостоятельных, независимых домов-интерьеров с ходом в дом через люк в плоской кровле, сооружался как единое целое. Иначе и не могло быть, коль скоро только одна стена каждого дома была наружной, а три другие оказывались общими с соседями. Неподалеку в 1986 году найден похожий и еще более древний поселок-дом на холме Чайоню. Через несколько тысячелетий и на просторах нынешней Украины, и на низменностях Дании мы находим сооружения, возводившиеся совместно и по единому плану. То открывается глазам археологов мощенная камнем «улица» (на самом деле общий загон для скота) между двумя длинными постройками, каждая из которых, в свою очередь, была разделена поперечными перегородками на 26 одинаковых «однокомнатных квартир». То в середине III тысячелетия до н. э. обнаруживаются мощные, трехэтажные, если считать за этажи высокий чердак и высокий «подклет», дома из глинобитных стен, вплотную прижавшиеся друг к другу. То, наконец, спустя еще полтысячелетия, возникает «семи-квартирный дом» на Оркнейском острове, в Скара-Брей, о котором уже упоминалось в первой главе, а на территории нынешней Польши, в районе Бискупина, одновременно с первым Римом возникает хорошо спланированный поселок, где все строилось совместно и одновременно: оборонительная стена, деревянные помосты на сваях, сблокированные однокомнатные (но с большими сенями) «квартиры» - прообраз «террас», которые англичане изобретут лишь через две с половиной тысячи лет заново.
Точная хронология еще не установлена, но во всяком случае не позже X века н. э. в Северной Америке начинают сооружаться огромные дома-поселки индейцев пуэбло (на нашей иллюстрации), которые столь полно и столь точно моделируют «террасы» нашего времени, что современных нам архитекторов спасает от обвинения в плагиате лишь то, что они об этих постройках до самого последнего времени ничего толком не знали. Здесь в один комплекс объединено не только множество отдельных «квартир» из нескольких комнат каждая, но объединены жилые помещения, склады и мастерские, а на некотором удалении от жилья, но в пределах дома-поселка, устроены и «клубы» - залы собраний для мужчин, служившие одновременно и храмами.