Страница 37 из 89
Тот спит.
— Какофей, ставайте.
Тот и прохватилса.
— Што, батьшко?
— Да времё к заутрене итти.
— Эка парень, батьшко, да у меня гуня-то худа.
— Да, мамочка, тащы ему подрясник.
— Эка парень, батьшко, у меня сапоги-то худы.
— Пападья, тащы сапоги ему.
— Батьшко, у меня шапчёнка-то худа.
— Да, попадья, тащы ему картуз.
Пошли в церковь, зашли, поп пошол на своё место, а Светкакофей стал на крылос. Поп:
— Во имя отца и сына и святого духа. Какофей, читай, давай.
Молцит. Времё идёт, церков полна народу набралась. Поп не один раз говорил ему: «Цитай, Какофей». Наконец поп сказал:
— Да што же, Какофей, нашого приходу стыдисся? А нет, дак пой.
Тот и запел:
— Солнце на лети,
На запади, на закати,
— Тащите дурака вон!
Вон вытащили, побежал к попу в дом.
— Попадья! Ведь поп-от беду сделал, просил денег все, откупитця ладит.
Та побежала в горницу, а прохожай срать захотел, взял шапку со спицьки, надристал и назад повесил на спицьку.
— На цетыре тысеци, тольки и было, бежи, Бога ради, скоре!
Тот побежал, куды себе путь гледит, тут и убежал. Поп пришол из церкви.
— Попадья, дурак-от не приходил сюды?
— Как не приходил, деньги все утащил, сколь в коробке было.
Поп испугалса, на улици мороз, платье церковно скинул, худяшшу малицьку оболок, взял шапку со спицьки, на голову наложил, с испугу не знат, што есь, побежал доганивать. Из церкви народ шли, скопились в куцьку, стоят. Поп прибежал.
— Молодцы, не видали-ли Какофья?
— Да што ты, батюшко, в говнах.
— Да, как вы, дураки, не видали-ли Какофья?
— Да ты, батюшко, сам не одичал-ле? Ты весь в говнах. Охватил рожу, весь в опаре, вонь услышел, не можот и терпеть. Обратно воротилса домой. Попадья увидала.
— Да што ты, поп, в говнах?
Малица, шапка, всё в говнах, выбросили вон. Поп хватилса.
— На што было бежать, цёрт с ним, страм от людей, стыд!
Тот ушол с деньгами.
11. Чуресанова Матрена Андреевна
Одна из моих таких сказочниц, которых я встречал случайно, у хороших сказочников и от которых, между прочим, записывал одну-две сказки. М. А. живет в селе Среднем Бугаеве на Печоре, но родом она с реки Мезени, из дер. Белощельской.
44
Сестра-убийца
Бывало-живало, был старицёк, да старушка, а у их две доцери. Они послали их в лес по ягоды — котора в лес пойдёт, золотой камешок найдёт, той цветно платье заведём. Мала-то сестра туесок ягодок набрала и золотой камешок нашла, а старша берёт, берёт, у ей всё убыват. Больша сестра убила малу, под берёзку положила, башмачком притопнула, а золотой камешок себе взяла. Старша сестра пришла домой, мати и отеч баенку затопили, отеч в баню пошол.
— Дитетко, дитетко!
Поди, домой.
Тебе баенка истоплена,
Свежа вода наношена.
— Татинька, татинька!
Меня сестра юбила,
Под берёзку посадила,
Башмачком притопнула,
Каблучком привалила.
Пошол брат и стал кликать:
— Сестрича, сестрича!
Поди-ко домой.
Тебе баенка истоплена,
Свежа вода наношена,
Твой веничек
На полку в уголку,
Подо крышечкою.
— Брателко, брателко!
Меня сестра юбила,
Под березку посадила,
Башмачком притопнула,
Каблучком привалила.
Пошла мати.
— Дитетко, дитетко!
Тебе баенка истоплена,
Свежа вода наношена,
Твой веничок
На полку, в уголку,
Подо крышечкою.
Она отвечает:
— Маминька, маминька!
Меня сестрица юбила,
Под березку посадила,
Башмачком притопнула,
Каблучком привалила.
Нонце и сестра пошла.
— Сестрица, сестрица!
Тебе баенка истоплена,
Свежа вода наношена, и пр.
Она отвечает:
— Сестрица, сестрица!
Меня сестрица юбила,
Под березку схоронила,
Башмачком притопнула
Каблучком привалила.
Из байны пршпли домой, спать лежатся, легли. Убита к воротам пришла, стала плакать:
— Брателко, брателко!
Отворь ворота.
Отворь широки,
Первы волки через тын гледят,
Вторы волки через лес гледят.
Третьи волки съись хотят,
По ручкам, по ножкам,
По ретивому сердечку.
Брат вышол.
— Назови мужом, дак запущу, а не назовёшь — не запущу. Она не назвала, он не запустил ей. Она стала второго брата кликать. Он вышол.
— Брателко, брателко!
Отворь ворота,
Отворь широки и пр.
— Назови мужом, дак запущу, не назовёшь — не запущу. Она и назвала.
— Пущай мне-ка муж ты.
Он ее запустил. Она прошла в шолныш, и сделала две куколки. Эти куколки выскочили, на порог сели, поскакивают и выговаривают:
— Стыд да страм!
Брат сестру
На место зовёт,
Жоной почитат.
Она тут сидела, сидела да и сквозь землю просела.
Бежала, бежала, стоит избушка на курьей ножке, об одном окошке. Згленула в окошко, бабушка сидит, спросила у бабушки:
— Ой бабинька, туча катитча.
— Нет, дитётко, не туча катитча, а из чистаго поля Ягабиха идёт.
— Мы куды девамся?
— А закроемся под иголку.
Закрылись под иголку. Ягабиха прокатилась тучей. Девушка вышла и опеть побежала; бежала, бежала, опеть избушка стоит; она в эту избушечку зашла, бородатой старичёк сидит.
— Дедушко, спусти меня погретця.
— Грейся, грейся, пошто я дорожных людей не спущу. Сидит, в окошко гленула.
— Ой, дед, туча катитця.