Страница 7 из 10
– Пусти, пусти меня. Боже… Ты, ты… Подонок. Я все еще замужем за твоим братом. Ненавижу тебя. Ненавижу. Ненавижу,– выдохнула Лира в его губы. И показалось, что мир перевернулся с ног на голову. Черт, на кой хер он приперся в этот город, зачем вернулся туда, откуда бежал так долго? Снова окунулся в это дерьмо, из которого чуть выплыл.
Она задергалась, словно птица, попавшая в силки, распаляя все инстинкты. Самые темные его инстинкты, запрятанные глубоко-глубоко.
– Ненавижу,– прошептала Лира, когда он наконец смог совладать с собой.– Ты все такой же подонок, даже хуже. Еще и насильником стал. Я презираю тебя.
Каждое слов как выстрел. Каждый взгляд, словно взрыв, способный распылить на молекулы. Сердце уже не стучит. Оно пробивает ребра, не позволяет очнуться от морока. Он не может ненавидеть ее.
– Наши чувства взаимны, детка. Насиловать тебя? Окстись. Ты же сама отдашься любому, кто предложит тебе чуть больше. Ты же проворачивала уже такое, помнишь? Не обольщайся, я не из таких дураков. Привет передавай Димасику. Вы прекрасная пара, херов бизнесмен и туалетная фея. Звания как раз для ваших подлых душонок.
Да, Олег испугался. Струсил. Да, сейчас он хотел лишь одного, сбежать, вырваться из оков, полного ненависти и презрения, взгляда этой женщины. Чужой женщины. Суки, разрушившей всех, кому не посчастливилось с ней столкнуться. Гадины, которая просто укусила руку, протянутую ей. Лира, мать ее. Его – чужая Лира.
– Наших? – на кончиках ее ресниц повисают две крошечные слезинки.– Да, в этом ты весь, Болмосов. Тебе проще обвинить в своей дьяволиаде тех, кто тебя любил до безумия. В чужом глазу соринку легче увидеть. Уходи и никогда. Слышишь. Никогда не приближайся ко мне. Никогда.
– Не переживай за это. Я не люблю женщина, пахнущих хлоркой и предательством.
Олег медленно пошел к двери, считая про себя шаги. Как и тогда, когда тот Олег Болмосов переродился. Он так же считал чертовы шаги, уходя из родного дома. Думал, что навсегда. И как в тот день, когда его душа сдохла в муках в чертовой квартире, в которой он должен был быть счастлив со своей будущей женой. Помнил тот день до минуты, до миллисекунды. Хотя нет, не весь день. До того самого момента, когда рухнула его жизнь.
Он даже не потрудился предупредить пригласившего его в эту жральню мэра. Просто ушел, забыв пальто в гардеробе пафосного ресторана. Наплевал на репутацию и хорошие манеры. Просто сбежал. Сердце вещун гнало его туда, где все начиналось. В дом отца. Ему не за что было просить у старика прощения. Но сейчас, как никогда он хотел его поддержки.
Глава 9
Рука-лицо
–Выглядишь так, будто тебя черти жарили на сковороде,– Дарья смотрит прищурившись, на мою помятую одежду. И я чувствую волну приливающей к щекам крови. Мне стыдно? Да. Стыдно за то, в чем моей вины нет. Мне стыдно за реакцию моего организма на прикосновения Олега. На возбуждение, которое до сих пор извивается ядовитой змеей в моем предающем теле. Да, черт меня возьми, меня предает собственное тело, как в дешевом бульварном романе. Стыдно за то, что мои соски сейчас, кажется прорвут не только тонкую ткань блузы, но и плотный «хбшный» бюстгальтер. А в голове звучит кузнечный молот.
«Это все гормоны. Просто гормоны. Нельзя хотеть того, кого ненавидишь»
Мантра, которую я шепчу, убеждая себя в том, что я не сошла с ума.
–Черти милашки, в сравнении с некоторыми представителями рода человеческого,– вымучиваю улыбку.– Спасибо тебе, Даш.
– Э, нет. Спасибом не отделаешься. У нас как раз сейчас кофе-тайм. Я хочу знать подробности. Зря что ли я тут как уж на сковородке вертелась? И этот, бобр. Выскочил, будто ему соли на хвост насыпали. Пальто даже забыл. Глаза безумные, прическа дыбом. Ну чисто Мефистофель. Но, хорош, конечно. Конфетка, а не мужик. Я бы облизала. Хотя, конечно, с чаевыми мы с тобой пролетели, аки "фанэра над славым городом Парижем"
– Боже, Даша,– хриплю я, борясь со рвущимся из горла дурацким хихиканьем. Но зато хоть напряжение начинает отпускать, и слабость накатывает волнами.
– Ну, слава богу. А то я уж думала ты сейчас тут начнешь в обмороки падать,– смеется моя коллега.– Скот, да? Вот почему все охеренные дядьки такие суки?
– Он не скот, Даша. Когда-то я чуть не вышла за него замуж.
– Сбежал?
– Изменил. И знаешь, давай работать. Я не хочу больше разговаривать на эту тему.
– Больно?
– Нет. Мерзко. Словно в помоях вывалялась.
Остаток рабочей смены проходит в хлопотах. Работы много и я рада ей. Есть возможность отвлечься, выпасть из моей ненормальной жизни. К концу дня ноги гудят, спина разгибается с трудом с непривычки. Но, наверное впервые с того дня, я не вспоминаю о той грязи, что увидела в кабинете мужа. И еще, я начинаю осознавать, что совсем не беспомощная.
Домой нас с Дарьей отвозят на служебной машине.
Я ежусь, оказавшись во дворе Буськиного дома. Холодно, рваные сумерки, словно саваном укутывают облетевшие деревья. Вдыхаю ледяной воздух, и мне кажется, просыпаюсь от долгого сна.
Шаг, второй, третий. Цветы? Алые розы, рассыпанные на промерзшем асфальте, кажутся жалкими и неуместными. Кто – то выкинул цветы. Обидно. Я не очень люблю розы такого цвета. Они кажутся мне слишком пошлыми. Но сейчас мне их жаль. Бездумно собираю цветы, которые еще не успели умереть. Только крайние лепестки, чуть схватились. Иду, как Гензель, собирающий камешки. Поэтому не сразу замечаю Димку. Он выступает из полумрака, словно неумолимость. И когда я наконец его вижу, у меня уже нет пути к отступлению. Хотя, бежать от проблем, конечно же глупо.
– Лира, я соскучился,– его хриплый шепот, словно песком проходит по моей коже. – Ужасно соскучился. Вернись домой, пожалуйста. Мне очень тяжело без тебя.
– Я не люблю такие розы,– горько улыбаюсь я. Мне страшно, но не от того, что он стоит совсем рядом. Нет. Мне страшно, потому что я вдруг осознаю, что ничего не чувствую, кроме пустоты. В груди просто дыра, ну так мне кажется. Выскобленная до девственого состояния.– Дим, ты зачем пришел?
– Я хочу чтобы ты меня поняла. Люди могут ошибаться. Я просто запутался, – его руки ложатся на мои плечи. Вдох-выдох. Нет, не болит. Совсем.
– Я тебя поняла, Дим. Можно я домой пойду? Холодно.
– Ей тоже, наверное холодно,– растерянно говорит мой муж, показывая глазами на дорогую детскую коляску, которую я и не заметила сразу.– Ее зовут Милана. Лира, мы еще можем быть счастливыми?
– Ты издеваешься? Это что, какой-то изощренный сюр? Дима, счастливы? Ты, я, твоя Лисичка и ваша дочь? Прекрасный образец семьи будущего? Ты правда не понимаешь, что меня сейчас просто смешиваешь с грязью? Ты ведь не думаешь обо мне сейчас? Правда?
–Я только о тебе и думаю, с тех самых пор… Лир, я осознал свои ошибки. Ты мне нужна как воздух. Я люблю только тебя. Лиска сука сбежала. Девочку оставила мне. И я ни черта не справляюсь. Слушай, ты же хотела ребенка. Все уши мне прожужжала. Так вот, готовый младенец. Не нужно собирать кучи документов, оббивать пороги учреждений, не нужно искать мать суррогатную. Она есть, и она наверное уже голодная. Лир, она ведь не виновата, что я такой козел. Она просто крошечная малышка, которой нужна мать.
– Ты серьезно? Дим, ты вправду не понимаешь? Я не смогу. Прости. Я буду видеть в ней постоянно твою любовницу. Твое предательство.
– Лир. Ты же помнишь, от чего я ради тебя отказался. Я люблю тебя до безумия. И ты это знаешь. Ты же помнишь… Я так скучаю. Эта дура Лиска наговорила тебе глупостей. А ты поверила. Я бы в жизни не сказал такого про тебя.
– Да, сложно было не поверить, когда видишь как твой муж трахает чужую бабу, разложив ее на рабочем столе, который я помогала тебе выбирать.
– Людям свойственно ошибаться, Лира. Да, моя дочь родилась, так решила ее мать. И да, я слабо сопротивлялся. Потому что тоже мечтал стать отцом. За это меня грех судить. Лир, ну просто давай попробуем. Посмотри на нее. Она совершенство. И мы можем быть настоящей семьей. Все еще можем.