Страница 42 из 51
В тот же день, в полдень, пришло известие от Шайха Нураддина и 'Али Султана “таваджи”, что с правой стороны находится горная долина, в которой так много гебров, что и счесть невозможно; у них такое множество пастбищ и скота, которые не поддаются исчислению. Его величество тотчас повернул в ту сторону поводья своего быстрого скакуна, который соперничал по резвости с зефиром и с сильным холодным ветром, и отдал повеление, чтобы Шайх Нураддин и 'Али Султан “таваджи” напали на этих гебров. Августейшие знамена поднялись над вершиною горы, чтобы счастье и благополучие присоединились к сражающимся за веру /168/ и чтобы победа и одоление, крепко затороченные у седла прочно существующего государства, охватили [все] положение воинов за веру.
С той горы [его величество] смотрел, как свирепые львы чащи храбрости и всадники, предпочитающие [всему] арену битвы, сбрасывали головы гебров [своими] кинжалами, отмеченными знаком [свирепого] Сатурна, как они ниспровергали на прах унижения [своими] несущими смятение копьями тела этих поганых и как озаренный блеском счастья его величества стяг славы и чести они поднимали до высоты небывалого величия. Когда их победоносные кинжалы проделали множество дыр в сокровищнице груди индусов и похитили оттуда жемчуг их жизни, пресекши существо многобожия и неверия, они [все] явились к подножию местонахождения его величества и удостоились стать участниками питья царственного одобрения и ласки. Захватили в виде добычи столько всякого скота, что и счесть было невозможно. Его величество от чрезмерной любви [к войску] оставался на горе до сумерек. [В заключение] последовал его приказ: “Каждому из победоносного войска, кому не досталось добычи, пусть ее уделят и сделают [его] участником [в ней]”. Каждый захватил такое количество добычи, какое он был в состоянии удержать. Ту ночь провели на остановке в этой долине. Господня помощь да будет охранительницею [его величества] во всех обстоятельствах [его жизни] и господня охрана да станет [его] стражем и часовым!
В течение одного месяца, начиная с пятнадцатого числа [джумади ал-ула 801 года][311], когда было [первое] место [остановки] знамен покорителя мира меж двух гор, Суалик и Кука, до шестнадцатого числа месяца джумади ал-ахира[312], когда достигли местности Х.му[313], произошло двадцать сражений за веру со сборищами /169/ неверных и многобожников, с гебрами и идолопоклонниками, так что подробное описание их составило бы несколько томов. За эти тридцать дней было взято семь крепостей, принадлежавших к числу солидных крепостей индийской земли, которые неприступностью и несокрушимостью превосходили [все] другие недоступные крепости и высокие цитадели; все они были по отношению друг к другу на один, на два фарсанга, и население каждой крепости являлось противником населения другой. Большинство тамошних жителей в дни прежних государей состояло из иноверцев, плативших джизйа[314]. А в эти дни, воспользовавшись удобным случаем, они отказались от принятого на себя обязательства платить джизйа. По этой причине они способствовали бесполезной потере своей жизни и стали достойны истребления. Все эти взятые крепости были закреплены под знаменами хаканского могущества. Из числа их была крепость Шиху[315], принадлежавшая родственникам царя Шиха Куку; тамошнее население при посредстве бывшего среди них общества мусульман выразило покорность [его величеству] и, набросив на шею жизни ошейник рабского состояния, вложили головы в ярмо [его] приказаний. Однако указания на [их] лицемерие и признаки мерзости [их] убеждения были видны со страниц их жизненного обстоятельства. Им была дарована имущественная безопасность /170/. Проницательным взором можно было предвидеть по их действиям, что они свернут с большой дороги повиновения [его величеству]. Один из ближайших рабов [его величества], который заставил Раджу Саиба при его необычайной храбрости соблюдать порядок повиновения [счастливому монарху], высказал блестящую мысль об изъятии оружия у этого непокорного народа. Было решено, чтобы взамен дарованной [индусам] имущественной безопасности у них было отобрано разного рода вооружение. За менее значительное [боевое] платье и старые луки, представлявшие ничтожную ценность, была наложена высокая цена. Все оружие вынесли и продали. Этим прекрасным способом [было достигнуто то, что] никакого вооружения в руках неверных не осталось. Умные люди воочию увидели своим дальновидным разумом результаты столь правильной мысли.
После этого последовало приказание, чтобы сорок гебров вступили в число служителей Хинду-шаха, казначея, потому что один был из рабов двора убежища вселенной и по этой причине гебры отклонились от большой дороги повиновения [государю] и убили мусульман /171/. В обязанности бойцов войска исламского[316] за веру входило воевать с этим народом. Произошло сражение, [в результате которого] овладели крепостью гебров; две тысячи их было перебито, и пар от крови их [истребленных] семейств поднялся до высоты Плеяд. В числе шести покорившихся крепостей была крепость царя Див-раджа[317]. Территория этой местности очистилась от скверны бытия многобожников. Газии и сражающиеся на “пути Аллаха” проявили такие успехи, перед которыми меркли рассказы о подвигах Рустама, сына Дастана, Бижана и Афрасийаба. [Среди них] имя Хусрау Гази запечатлелось на страницах времени. Разные виды счастья и чудес содействовали осуществлению благословенных намерений [его величества]. [Все] виды победы и благополучия были обеспечены под сенью августейших знамен, и молва о славных бранных успехах [счастливого монарха] распространилась по всем странам мира, а голос, [возвещающий] славные государевы деяния и достопамятности, прозвучал во всех округах вселенной. Обычаи неверия и многобожия изгладились и исчезли; принципы ереси и нечестия обратились лицом к уничтожению; появились руководящие правила шариата и укрепились и прочно обосновались основы веры и счастья. “Хвала Аллаху за [его] явные и тайные благодеяния!”[318].
[ГЛАВА] О МЕСТОПРЕБЫВАНИИ УБЕЖИЩА ВСЕЛЕННОЙ В ОКРЕСТНОСТЯХ ХУМУ
Перо предопределения творца всехвального и всевышнего начертало на воде некое изображение, и утвердился человеческий образ; художник создания [всего сущего] придал земле некий цвет, и [она] восприняла образ чистейшего золота. Когда творцу заблагорассудится призреть [кого-либо], он делает паука перед дверью пещеры своим другом, закрывателем завесы; когда он желает отомстить, то поручает ничтожной мошке разорвать завесу мозга Намруду.
311
23 января 1399 г.
312
23 февраля 1399 г.
313
В печатном индийском издании “Зафар-нама” — ***
314
Т. е. подушная подать. — Ред.
315
В тексте ***
316
В тексте ***
317
В тексте ***
318
Коран, 31 (19).