Телохранитель для Розы

— Разберёмся! — отвечает ей один из охранников.

Меня приводят в комнату охраны, силой усаживают на стул, а руки сковывают пластиковым хомутом.

В каморку ломится Роза.

— Немедленно отпустите его! Он меня защищал! — со слезами.

— Он беспределил со стволом в забитом людьми помещении, — вытаскивает обойму из моего пистолета второй из охраны. — Резиновые, — показывает первому и бросает на стол.

— У меня разрешение и договор в кармане, — киваю на свой пиджак.

Достают, проверяют.

— А охрана у вас — говно, — посмеиваюсь. — Даже не обшмонали на входе. Уверен, зайди сейчас в туалет, и там полно обдолбышей. Позвоним в полицию? Наркоконтроль, пиздец, как обрадуется. Надолго ваш гадюшник прикроют.

— Крутого Уокера из себя строишь?

— Да куда мне до него. Я обычный Фрэнк Фармер…

— Это ещё кто? — переглядываются охранники.

— Это из фильма «Телохранитель»… Герой Кевина Костнера, — произносит тихо Роза. — Отпустите его, — жалобно.

— Понятно. Ладно, свободен! — двигает ко мне мой пистолет. — Но больше вам здесь не рады. Просим покинуть заведение.

— Знаешь, а ты меня сейчас очень сильно удивил, — гневно цедит сквозь зубы Цветочек, когда выходим на улицу.

Она на ходу надевает пуховик, а я, не чувствуя холода, даже не пытаюсь надеть пальто, просто несу его в руках, потирая места на запястьях, которые сдавливал пластик.

— Что с тобой произошло, Тарас⁈ — кричит и пихает меня со всей силы ладошками в грудь.

А я сам не знаю… Просто взбесило, как этот ушлёпок с ней разговаривал. Захотелось наказать и унизить. И я достал пистолет…

— Ты же мог выстрелить! — пытается до меня докричаться.

— Не волнуйся. Отделался бы сотрясением, — хлопаю по карманам в поисках сигарет.

Она следит за мной внимательно, прищурившись.

Ах, да… Они же в кармане внутри.

Достаю сигу и подкуриваю.

— Садись в машину. Холодно, — произношу спокойно.

Но внутри рвёт на клочки. Порвать всех хочется — так меня колбасит. Я делаюсь психом.

Делаю глубокую затяжку, втягивая почти половину сигареты.

— В машину садись, — повышаю тон.

— Куда мы теперь? До утра ещё далеко.

— Домой.

— Домой? Я не хочу…

— Ко мне домой поедем, — выкидываю окурок и открываю ей дверь.

Едем молча в полной тишине.

Роза следит за мелькающими за окном огоньками. Считает пальчиком.

Всё же девчонка ещё. Глупая. Которая встряла в проблемы и боится из них вылезти. Я должен её вытащить из этого дерьма токсичной семейной жизни.

А что потом?

Что дашь ей ты?

Себя… Полностью. Душу, тело… Пусть всё забирает, только со мной будет.

Я люблю её…

Сейчас понимаю это очень отчётливо. Заберите её у меня, и я сдохну. Мне дышать будет нечем, потому что она мой кислород.

— Тарас! — взвизгивает Цветочек.

Я включаюсь в реальность.

Мы на перекрёстке. Чуть не столкнулись с другой тачкой, которую я не пропустил на зелёный свет.

— Ты чё творишь, урод⁈ — вылетает из машины мужик и долбит в моё стекло.

Рука снова тянется к кобуре.

— Тарас, не надо, — умоляет Роза, хватаясь за моё запястье.

Качаю согласно головой. Выворачиваю, и уезжаем без конфликта, оставив матерящегося мужика посреди дороги.

— Спасибо… — отпускает меня. — Будь внимательнее…

Не могу пока… В голове шум и пульс зашкаливает. Я последний раз так себя чувствовал полгода назад, на соревнованиях по хардболу. Несколько дней жёсткой военной тактики и стрельбы. Там такой адреналин был, у меня башку сносило.

Паркуюсь у своего дома. Роза осматривается во дворе. У подъезда парочка соседских пацанов обжимаются с девчонками.

Я тоже так хочу. Без стеснения, пусть и под покровом ночи, романтичнее…

— Здравствуйте! — тянут руки для пожатия, косятся на мою спутницу.

После того, как я их один раз прессанул за громкую музыку ночью, теперь уважают и здороваются.

У нас тихий подъезд, старички или семьи с маленькими детишками, а тут эти два перса нарисовались. Пришлось нахлобучить обоих.

Лифт на одиннадцатый. Приваливаюсь плечом к стенке и смотрю на Розу. Прячет глаза, краснеет, как советский флаг.

Что ты там себе уже напридумывала, девочка?

У тебя сегодня ночью кровать, у меня диван. И ничего больше…

Это ты себе для успокоения сказал?

Да! Себе!

Я не спать с ней сюда приехал. Просто больше некуда. Не в машине же ночевать.

Но эта ночь будет самой ужасной в моей жизни. Я точно знаю. Одни в квартире, она рядом и её нельзя трогать. А хочется… А нельзя…

Где-то у меня в сейфе были боевые патроны. Хочу мозги себе нахер вынести, чтобы больше не думать и не страдать.

Глава 19

— Проходи, — пропускаю Розу вперёд в прихожую.

Щёлкаю выключателем.

Цветочек снимает ботинки и робко проходит в гостиную, разматывая на ходу шарф.

— У тебя очень мило…

Гостиная соединена с кухней и разделяет их стол-островок.

— Девушка моя бывшая занималась интерьером.

По глазам вижу — мой ответ ей не понравился.

— Я не аскет, Роза, у меня были отношения раньше.

— А я ничего не сказала…

— Но подумала…

Она молчит. Снимает куртку и бросает аккуратно в кресло.

Я прямиком к шкафу на кухне. Достаю бутылку коньяка и два бокала. Наливаю и пододвигаю один к ней.

— Я думала, ты не пьёшь, — берёт.

— Редко. И не за рулём. Но сейчас мне надо. И тебе, — опрокидываю алкоголь в рот.

Он огненным комком проваливается в желудок.

Роза повторяет за мной, но задыхается и начинает кашлять. Набираю стакан воды и подаю ей. Жадно пьёт, роняя капли.

Пока она приходит в себя, достаю из кармана сигарету, скидываю пиджак, открываю окно и затягиваюсь табачным дымом вперемешку с морозным воздухом.

Порция коньяка небольшая, но вместе с никотином заставляет мой мозг чуток затуманиться и расслабиться.

Моей спины нежно касаются пальцы Розы. Слегка царапает, потом проводит ладонью вверх по позвоночнику до затылка.

Я задыхаюсь от этой ласки. Весь напрягаюсь, как пружина, чтобы не сорваться и не схватить её в объятья. А она ведёт ноготками по коже головы до макушки.

Ммм…

Выкидываю в окно окурок и закрываю глаза от невероятного кайфа.

В лицо бьёт холодный воздух из окна, а спина сгорает в огне от желания.

Захлопываю створку и с силой сжимаю руками подоконник. Пальчики Розы всё ещё пляшут в моих волосах.

— Не надо… — не узнаю свой сорванный хриплый голос.

Молчит и продолжает свою пытку, прижимаясь к моей спине губами.

Да, блядь!

Хватаю её и усаживаю на подоконник.

Наши глаза встречаются. В её голубых столько страсти.

— Пожалуйста, Тарас… Не отталкивай… Я не могу так больше…

И я не могу. Поэтому с жадностью целую её губы. Терпкая, сладкая, с привкусом алкоголя.

Малина… Она — малина. Моя любимая ягода.

Я не соображаю больше. Только голые инстинкты и нестерпимое желание. Поцелуи, взрывающие голову.

Она прижимается ко мне, обхватив ногами за бёдра. Стягиваю с неё кофту. Божественно красивая в этом рассеянном свете из окна. Словно светится изнутри. Я жру эту картинку глазами. Хищно и беспощадно… Она должна остаться в моей памяти.

— Мы должны остановиться, — шепчу ей в шею, давая шанс не переступить черту.

— Я не хочу… Я люблю тебя…

Мой разум выдувает нахер ко всем чертям из головы. Больше нет сомнений и терзаний.

— Я тебя тоже люблю, — подхватываю на руки и несу в спальню.

Снимаю джинсы с моей хрупкой куколки, покрывая её тело поцелуями. А она дрожащими пальчиками расстёгивает мою рубашку, борется с пряжкой ремня, жадно хватая поцелуи.

Я нежный, максимально нежный. Хоть и хочется немного быть грубым. Но не моя она пока… Не могу я следы оставлять.

Втягиваю затвердевший сосок, слегка прикусывая.

— Да… — выгибается.

Языком по груди, она мечется и глубоко дышит. Вниз губами, языком вокруг пупка.