Игра с драконом

– Когда мы перешли на «ты»? – чувствуя странное головокружение, я старалась продолжить разговор. Лишь бы не опозориться и не упасть с коня, потеряв сознание.

– Ну, допустим, когда я проделал операцию по извлечению вот этой ракушки из твоей ноги, – сосед протянул трофей. Я поморщилась. Недолго думая он убрал ракушку обратно в карман.

– Принимается. Спасибо за оказанную первую помощь! – я подняла ногу. Маленькое пятно на повязке не увеличивалось.

Чтобы не потерять сознание надо было о чем-то говорить. Показалось, хорошо начать со знакомства. – Значит, ты сосед! В конюшне есть Карамель и этот жеребец?

– Его имя Базилик, – тут же ответил мужчина.

– Отлично! Базилик и Карамель. Достойное сочетание, – меня смешила его фантазия. – А твое имя?

– Нигай. Про внучку Лану я уже наслышан, – сказал он улыбаясь. – Не ошибся ведь? – я лишь кивнула в ответ.

Позади от нас, послышался громкий резкий звук. Из-за холма показались мотоциклы. Конь резко встал на дыбы. Вцепившись одной рукой в его густую гриву, я удержалась и обхватила шею скакуна.

Сосед привел коня в чувства. Он наговаривал что-то ему на ухо, а потом велел мне подвинуться вперед. Одним взмахом Нигай оказался позади меня и заставил скакать коня рысью. Я чувствовала мощный прилив адреналина. Прикосновения соседа сзади лишали возможности дышать. Нигай обхватывал меня всем телом, стараясь контролировать коня поводьями.

Ездить верхо́м без седла, еще и вдвоем – это безумие, подвластное немногим. Мы справились со этой задачей и оторвались от местной молодежи, рассекающей по грязи в глубине поля. Бабушка упомянала их, когда говорила про пляж, но я не понимала, что за «банду дребезжалок» она имела в виду.

Уже возле ворот дома сосед приблизился ко мне сильнее. Мгновение я чувствовала дыхание на шее. Нигай ловко спрыгнул на землю и открыл ворота. Словно меня и не было на коне, хозяин завел Базилика во двор и привязал к старой яблоне. Чувство беспомощности снова одолевало. В этот раз я желала дождаться помощи от мужчины.

Нигай, широкоплечий и мужественный, подошел к коню ближе и протянул руки, чтобы взять меня. Я перемахнула ногу и довольная поддалась в его объятия. Он не спешил отпускать меня на землю. Голову с большей силой дурманил его аромат. Мужчина отнес меня в свой дом. Не успев возразить, я оказалась на кожаной софе в гостиной. Пока мыл руки, я не сводила глаз с татуировок на его шее.

«Красавчик живет в деревне, наверняка по нему сохнут все местные девушки. А может быть он ловелас из города, и только иногда приезжает навестить хозяйство, а за домом следит кто-то из семьи?» – меня терзало любопытство. Также удивляло приятное возбуждение, которое я ощущала в компании соседа.

Нигай подошел ко мне и поставил одно колено на сидение рядом, наклоняясь так близко, что я снова почувствовала на себе его дыхание. Ощущала, как рукой парень упирается в спинку софы и, кажется, тогда сделала большую ошибку. Подняв голову я посмотрела в его глаза. Длинная пауза, его аромат в легких. Поцелуй. Не знаю, как объяснить тот порыв. Я поцеловала его со всей нежностью, что копилась долгое время.

Мой первый поцелуй. Его реакция. Салфетки, за которыми он тянулся, разлетелись рядом, медленно приземляясь на пол. Заметив это, я осознала глупость своего поступка. Борясь с желанием неумело отвечала на его страсть, выходившую наружу. Я хотела одного: удобного случая чтобы сбежать. Здесь я была все так же бессильна, но уже не из-за раненой ноги. Виной тому стало помутнение чувствами, впервые в жизни.

Много лет страдала, сначала от потери матери, затем пропажа отца. Стресс этот не позволял расслабиться, почувствовать то, что чувствуют многие девушки и парни. Влюбиться и отключить разум.

С улицы послышался крик мужчины и наши страстные поцелуи прервались. Одновременное облегчение и разочарование. Тело жаждало продолжение, но разум трезво расставил все на свои места. Нигай оторвался от меня и вышел из дома. Там возле дверей ждал пожилой мужчина, который отвозил бабушку с дикого пляжа.

– Анна уже обыскалась внучку! – сказал он, стараясь заглянуть внутрь через окно. Приведя себя в порядок, я сидела на диване, как нив, чем не бывало.

– У девушки порез в ноге. Как только обработаю рану, доставлю домой по-соседски! – ответил Нигай и проводил гостя.

С трепетом я ждала возвращения парня, и не понимала, как избавиться от неловкости. Успев обвинить себя во всех смертных грехах и в том, что не успела найти время на практику в общении с парнями, я вспомнила, как выгляжу. Это придавало уверенности. Длинные волосы с неровной стрижкой и короткими локонами по бокам лица. Веснушки от солнца, светлая кожа, густые ресницы доставшиеся от отца и пухлые губы как у мамы. Я не жаловалась и любила добавить румян в свой образ.

Мне не хотелось внимания сверстников и парней. Замкнутость не позволяла распоряжаться такими желаниями.

Сосед вернулся, он словно не замечал никакой неловкости, наоборот. Улыбнулся, показав ровный оскал и смеясь произнес:

«Где у нас была аптечка? – он бормотал себе под нос что-то невнятное, пока искал бинты и лекарства. А когда нашел, снова помыл руки, на этот раз вытер их полотенце и, посмотрев на меня, подмигнул. Сев на колено передо мной, он взял ногу и снял повязку. – Сейчас будет больно!» – струя из тюбика брызнула в рану.

Его предупреждения оправдались. Большое количество пены от антисептика. Желание кричать от резкой пронзающей боли. Я закрыла глаза и терпела, за что в конце получила короткий поцелуй. Нигай ловко подхватил меня на руки и вынес наружу с перебинтованной ногой. По дороге до дома бабушки были споры, что лучше зайти в дом на ногах и не пугать Анну. Сосед был настроен решительно. Он занес меня на крыльцо, сам открыл входную дверь и замер на месте.

– Я же говорила, что с ней что-то случилось. Нога перевязана! – воскликнула Анна, хватаясь за лицо руками. – Хорошо что вы не ушли, доктор.

– Действительно! – воскликнул незнакомец и привстал с дивана. Его лицо было озадачено. Глаза изучали меня. Черные брюки и белый халат подтверждали слова бабушки о его профессии. Густая копна волос, очки, миловидное лицо и высокий рост как у соседа. – Нигай, можешь, посадишь девушку на диван? Мне нужно осмотреть ногу, – сказал он, уступая дорогу. Ничего не происходило. Я чувствовала, как сердце моего спасителя начинало биться сильнее.

– Позволь мне встать и дойти само́й! – вмешалась я. Попытки освободиться из оков были напрасными.

Заметив, как бабушка гладит его по плечу, и просит посадить меня на скамью рядом с ней, я подхватила ее слова. Сосед, услышав это, пришел в чувства.

Снова он сидел передо мной на одном колене. Стало неловко перед старушкой. Доктора я не знала. Что подумает она, моя душа, о нас, обо мне…

Мужчина в халате не растерялся, взял небольшой стульчик неподалеку и, сев рядом стал внимательно наблюдать за тем, как Нигай разматывал бинты. Мягкие руки соседа с выступающими венами поверх больших кистей, с осторожностью убирали моток за мотком.

– Это шутка? – произнес вдруг доктор с озадаченным видом, уставившись на рану. – Залил такой порез перекисью! Ты хоть понимаешь, как ей было больно? – он нагнетал и устаивал скандал на пустом месте. Я волновалась за бабушку, стараясь отыскать ее взгляд за спинами мужчин.

– Мне ничуть не было больно! – отшутилась я, смотря в глаза старушке. – Вы преувеличиваете, доктор! Зачем пугать бабушку, когда со мной все в порядке? – пронзив его взглядом, я стала улыбаться Анне, чтобы успокоить ее переживания. Но она поддалась вперед, желая увидеть рану. – Пожалуйста, принеси мне воды, так пересохло в горле, – всеми силами я старалась не подпустить ее к ране. Когда Анна направилась в сторону кухни. Доктор перехватил мою ногу на себя. Я стала толкать руками соседа в грудь и громко сказала: – Нигай тебе поможет! – тот нехотя встал, поднял брови и, разведя руки в стороны, поплелся за старушкой.

Слова подходящие, чтобы объяснить доктору, как нужно вести себя, и не пугать пожилого человека, не прихожили на ум. Я следила за тем, как Анна удалялась на кухню. Сосед не сводил взгляда с рук доктора. Тот внимательно осматривал рану и прощупывал пальцами место возле нее.