Страница 13 из 106
И тогда нашел он каца[65] Конча по ту сторону Зэбе, и принял он их с сияющим ликом, с радостью и веселием, ибо благодетельствовал ему этот царь, благодеющий всем людям. Об этом мы поведаем позже. И тогда указал он ему путь правильный, ибо страна его начиналась от берега Зэбе, и ввел он в свой дом сего помазанника божия, которому не пристало входить под крышу такого [скромного] дома. И вот возвысился и возвеличился дом этот более замков князей и владык, которым не выпало доли приютить его у себя. Сей же рас[66], благой и верный, был верен в нужде и устроил в доме своем ложе и ковры тонкие и толстые, по возможности своей. И еще дал он всем всадникам по одному бэлатену[67] Барья с косарем, чтобы накосили они травы для их коней, и наварил меда, как воды морской, и дал им стадо коров многочисленное, которого на всех хватило, и не было недостатка ни в чем, чего бы ни пожелали они. О раб благой, подобный Верзеллию Галаадитянину, принявшему Давида, когда бежал тот от Авессалома, сына своего, и сотворившего ему много благ, так что осталась о нем память благая, записанная в истории благодеяний его в Книге пророков царей Израиля (II Книга царств. 17, 27). Блажен ты, раб благой! И поистине подобает тебе наместничество над десятью странами! Говорят учители церкви: “По божьей воле был продан Иосиф и спустился в землю Египетскую, дабы быть хранителем и пропитателем отца своего и братьев, когда пришли они в землю Египетскую, ища хлеба”. Мы же скажем: “То, что спасся кац Конча от руки Фасило, было по воле божьей, чтобы был он проводником им и ожидал их по ту сторону Зэбе и дабы принял их приемом прекрасным, о чем поведали мы прежде”.
И после окончания зимы восстал сей царь с места своего зимнего пребывания и направил путь свой в Кореаб. И когда шел он, то встретил его на пути азмач Такло. И небольшую печаль, что была в сердце его из-за смещения с должности, изгнал он совершенно и не поминал [более], ибо победила ее любовь к господину своему. А любил он царя издавна, и в это время возвратили ему должность, и дал он совет прекрасный, ибо велик он был в совете, сказав: “Повстречайтесь с Гиоргис Хайле и возвращайтесь быстро, а я подожду вас здесь. И тогда сразимся мы с этим коварным!”. И, настояв на этом совете, возвратился азмач Такло в свой стан, а царь пошел в Кореаб и встретился с матерью своей и дочерью отца своего. Гиоргис Хайле же пришли туда и сказали тогда — “Не печалься, господин наш, мы умрем пред тобою, но не посрамим тебя. И сами мы возместим то беззаконие, что свершили мы прежде и заслужим прощение за прегрешения свои!”.
Все эти горести и несчастья были в году прошедшем, который был 3-м годом царствования его. Этот же, 4-й год царствования его стал временем побед его и могущества.
И в эти дни умножили монахи монастырей молитвы и песнопения пред богом ради утеснении сего царя. О если бы молитвы и прошения, творимые матерью его, сиречь сестрою отца его, боголюбивою вейзаро Амата Гиоргис, которые видели мы очами своими, обрушились огнем на Фасило, как на Содом и Гоморру, если бы поглотила его земля, как Дафана и Авирона! (ср. Быт. 19; Числ. 26, 9-10). Но медлило терпение божие некоторое время, чтобы обратился он и покаялся. Говорили За-Праклитос и Асбе: “Слышали мы, как изошло из уст [царских] пророчество, и бог нам свидетель, что не лжем. Однажды пришел Гудамо, сын азажа Коло, и сказал ему: „Рассказывал мне один убогий, что победишь ты Фасило и что попадет он в руки твои!“. И отвечал он и сказал: „О безумцы! К чему просите вы пророчество о Фасило у убогих? Был бы разум, все бы смогли быть ему пророками. Коль сами вы не можете понять сего, то я буду вам пророком, что падет Фасило и будет в руках наших. Подумайте же: когда услышали мы и увидели, что нападает он на нас с конями и щитами, не стали мы садиться на коня и браться за оружие, сохраняя верность клятве и крестоцелованию, но склонили мы главу нашу, словно агнец, молчащий перед зарезающим его. Он же отважился оставить бога-творца своего до того, что окружил нас и напал на нас, до того, что угнал все войско царства от мала до велика, и жен их и детей, вплоть до коней их и мулов, не оставил даже утвари домашней. И кроме сего, мучил он их муками разными. Разве же нет бога, который рассудит притесненного и притеснителя? И уж не кажется ли вам, что ложно гласит Писание: Не минет наказание дома клятвопреступника!“ И подивились мы, слыша это, мудрости речи его и проникновенности разума его. И запомнили мы эту речь и сохранили в сердце нашем, ожидая [увидеть], истинны эти слова или нет. И затем, когда увидели мы происходящее, подивились и сказали мы: „Уж не дан ли сему царю и пророческий дар, и царство, словно Давиду, праотцу его?“”[68].
Если бы написать историю добродетелей сих мучеников бескровных, осужденных этим человеком, жестокосердным, как Диоклетиан, в месяц изгнания сего царя! Но не можем мы, и не способны рассказать [об этом] страница за страницей. Одних из них сковали по рукам и ногам, другие же [терпели] голод и жажду. Однажды, когда находился в дороге, видел он вельмож царства и азажей, идущих пешком, и некоторые из них были скованы цепью, и влекли их, как псов. И когда увидел он их муки и бедствия, то остановился на дороге и сказал им: “Не сердитесь на меня. Разве постигли вас все эти муки не в воздание за те притеснения, которыми притеснял меня царь? Ныне же читайте с верою „Отче наш“, дабы был бог с притесненными”. И тогда стали молиться все полоненные и говорить: “Отче наш, иже еси на небесах”. И тотчас вознеслась молитва эта пред бога.
Сей же царь христианский, приняв благословения от матери своей, от сестры отца своего и от всех изрядных бедняков монастырских, пошел поспешно в Дамот и встретился по дороге с азмачем Такло. Фасило же пришел из Мава, и повстречались они в Гуахгуахта. И была меж ними рать великая двухнедельная. Но не было победы ни одному из них, ибо не пришло еще время. И тогда решил [Фасило] пойти в Эндагабтан грабить, но не мог, потому что на дороге был стан сего царя. И когда не мог [пройти] он, то ушел ночью, так что тот не знал, по дороге на Сабрад. И утром когда увидели они, что обезлюдел стан его, то поняли, что ушел он ночью. Сей же царь тогда выступил поспешно с войском своим, дабы не опередил он его в захвате страны. И устремились они тогда один по дороге в Гэнд, Барат, а другой по другой дороге и встретились в Эндагабтане. И была меж ними рать крепкая, и побиты были и с одной, и с другой стороны многие. И когда умножилось пролитие крови, пришел к [Фасило] абуна[69] Иоасаф с учителями многими и сказал: “Пришли мы к тебе ради мира, покайся и покорись!”. Он же отказался и сказал: “Нет мне доли с царем!”. И сказал он это потому, что отошел от него дух святой и исполнился он духом дьявольским. Войско сего царя увеличивалось каждое утро, а войско Фасило уменьшалось день ото дня, ибо многие люди из дружины его переходили к царю. И потому решил он, сказав: “Если воцарю я царя, то не будут покидать меня дружинники, ибо любят царя люди эфиопские”. И, решив так, воцарил он человека, недостойного царства[70], 11-го дня месяца тэра[71]. И по прошествии месяца после этого пришел из Годжама азмач Зара Иоханнес с 50 всадниками и более чем восьмью сотнями щитоносцев. А день прихода его был пятый день месяца якатита[72], пятница. И восьмого дня этого месяца совпало начало поста с праздником Симеона. И по прошествии времени с вечера этого дня воскресного до утра понедельника сбежало все войско Фасило, охранявшее все входы в крепость. Первым ушел Кабазо Такле с многими дружинниками Фасило, ибо был он начальником над Марир. Много средь них было всадников, [закованных] в броню, а еще больше среди них было щитоносцев, и пришли они к государю. И тогда вышли вслед за ними остальные Марир и многие витязи маласайские, называемые Эрмадж и Тэмур, и, следуя по чинам своим, вошли к государю. И в это время было потрясение великое в стане государевом из-за топота коней и мулов и от кликов людских, подобных водопаду многому. И многочисленность войска была такова, что не вмещала его крепость, так что стояла половина войска вне крепости. Сей же Фасило решил решение крепкое: в это время выбрал он, кого призвать, а призвал он, кого любил, а кого любил, он возвеличил и дал украшения, подобающие доблестным: золотые обручья и тому подобное. И тотчас же вышел тайно из стана своего в час полночный, оставив женщин и детей и достояние: шатры и тому подобное имущество громоздкое и утварь многую, отобранные у людей государя, вейзаро и государыни, которые собрал он грабежом и насилием отовсюду. И, оставив все это, пошел он по дороге в Гэнд Барат со своими избранными, которых было 50 всадников. Тогда преследовали его, но не настигли, ибо шел он ногами устрашенными и трепетными, спасаясь от смерти. И, придя в Годжам, пошел он по дороге в Амхару, ибо желательно ему было достичь Исаака, который был основанием сего беззакония. Но не сбылось желание его, ибо настиг его по дороге в Вадла дружинник отца его Таклау, схватил его, связал и отобрал всех коней его и мулов и все имение драгоценное, такое, как золотые обручья и украшения, которые легко унести и которые выбрал он для себя, когда уходил из стана своего. И затем отослал его в узах к азмачу Харбо, а тог сослал его на остров, называемый Дак, куда ссылают царей[73]. Сей же царь уповающий возвратился в Кореаб и завершил там дни поста. И на четвертое воскресенье поста, в день горы Масличной, пришло благовестие от Таклау, сказавшего: “Схватил я Фасило и связал!”. И было тогда веселие и радость. И отпраздновал он пасху там же, в Гэнд Барат, и пасха тогда была лучшей, нежели пасхи Иосии (ср. IV Книга царств. 23, 22-23).
65
Кац — традиционный и первоначально наследственный титул наместников некоторых эфиопских областей, таких, как Конч или Вадж.
66
Рас (букв. “глава”) — в XVI в. это слово означало просто начальника, но уже к XVIII в. оно стало означать высший титул в иерархии феодальной администрации Эфиопии.
67
Бэлятен — паж или оруженосец, однако здесь это слово означает просто слугу.
68
Здесь имеется в виду библейский царь Давид, от которого через царя Соломона ведет свое происхождение династия эфиопских царей, согласно династическому мифу, изложенному в эфиопском трактате XIV в. “Слава царей”. Трактат этот был издан К. Бецольдом [25].
69
Абуна (букв. “отец наш”) — постоянный эпитет эфиопского митрополита.
70
Имеется в виду Вальда Затаос.
71
20 января 1567 г.
72
13 февраля 1567 г.
73
О-в Дак на оз. Тана был местом заточения особо важных узников, в: том числе и членов династии. Насколько можно судить по “Житию аввы Синоды”, эту функцию Дак имел уже в начале XV в. [56, с. 279].