Страница 81 из 91
Как вывел бог Израиля через 70 лет, так и его вывел из заточения. А затем встретился он с дедж-азмачем Бакату в обители Акала Крестоса, и помирился там [с ним], и пришел в страну свою Бегамедр, и вошел в Герарью. И там услышал он известие о смерти сестры своей, вейзаро Сахлю. И жил он в махадара Марьям один год и три месяца, ибо дедж-азмач Бакату забрал все его селения и стал расставлять ему тенета непотребные. Дедж-азмач же Бакату всегда притеснял его, как диавол притеснял Адама, ибо диавол сначала вывел Адама из рая и поссорил с богом из зависти, а потом устроил так, чтобы не помирился он с богом и не вошел в рай. Так же и дедж-азмач Бакату сначала заточил его без вины, а потом забрал все его селения, а самое большое притеснение, что сотворил ему, — он забрал жену его, вейзаро Энгдит, и сделал своей наложницей. Все эти притеснения постигли дедж-азмача Хайлю.
И когда был в Махадара Марьям дедж-азмач Хайлю, умер дедж-азмач Бакату 7-го [дня] месяца генбота[1010]. И после этого вышло войско Бакату по воле царя искать его и сразиться [с ним]; искало, но не нашло. В это время пошел он в Нагала, где была вейзаро Санайт. Она же взошла на гору и хотела сражаться с ним, будучи на вершине горы, а он заставил ее спуститься с вершины горы и схватил ее. И тогда сжалился он над нею, жалости не знавшей, и ушел из Нагала. И тогда услышал он известие, гласившее: «Сказал царь: схватите дедж-азмача Хайлю!» И тогда возвратился он быстро. Не битвы с [войском] Ласты страшился он, а страшился повеления царского, чтобы не стать мятежником против него, и ушел, оставив страну свою, в изгнание в Годжам., где был рас Хайлю. Тот встретил его с радостью и весельем. А затем послал его к дедж-азмачу Адгеху с приказанием принять. И дедж-азмач Адгех принял его с радостью и весельем и сделал ему много добра. И зимовал он там с дедж-азмачем Адгехом. И была потом воля царская пойти на войну из столицы и совершить поход. И пошел в поход царь Такла Гиоргис. И тогда пришел дедж-азмач Адгех из области Дамот, и встретился с царем, и помирил дедж-азмача Хайлю с царем. И он ходил в поход с ними. И поднялся царь и пошел до Бета Хор. И там восстали на него многие ненавистники и наговорили на него того, чего не было, но не могли они устоять пред ликом его, ибо все дела его истинны. И вейзаро Санайт восстала на него, и она не смогла устоять пред ликом его.
И там собрались многие князья и вельможи, то бишь дедж-азмач Вальда Габриэль, великий князь из князей, и дедж-азмач Дори, и жан-церар[1011] Биреле, и не |было такого, кто бы не пришел из рнязей. И тогда пошел походом царь к Амхаре, и дошел до Сэко, и располагался там много дней. И когда захотел он пойти в область Шоа, отказалось войско, и поворотил он в скорби и печали. И. когда возвращался царь, пришли необрезанные, то бишь [оромо] валло[1012], и тогда смутилось войско царское и испугалось весьма, ибо многочисленны были преследовавшие язычники, то бишь валло. И тогда встал дедж-азмач Хайлю, и воссел на коня, и взял два копья[1013], и сражался там, и выказал великое мужество, так что узнало [об этом] все войско царское, и даже царь услышал о мужестве его. И не убил он [никого] в этот день. Но даже если и не убил, то многих из войска спас он от убиения и от уст копья. Если бы нашелся царь, как Саул, что отдал Давиду за мужество его дочь свою, по имени Мелхола, то и ему бы отдал дочь свою за мужество, что выказал он в Кайя Меда, и прибавил бы селение к селению и должность к должности. Этот же царь Такла Гиоргис злоумышлял на воинственность, как гласит Псалтирь: «Нечестивый злоумышляет против праведника и скрежещет на него зубами своими; господь же посмеивается над ним, ибо видит, что приходит день его» (Пс. 36, 12-13). И еще, если бы нашелся [такой царь], как Давид, который возвысил Авессу за мужество его в день единый, то возвысил бы он его надо всеми князьями.
Возвратимся же к прежнему повествованию. После того как повернул царь царей Такла Гиоргис, схватил он дедж-азмача Вальда Габриэля, и связал его в Бета Хор, и обрел имение многое, без числа. И поднялся из Бета Хор и прибыл в Гарагара; и когда прибыл в Гарагара, сказал дедж-азмачу Хайлю: «Оставайся с дедж-азмачем Адгехом и не отлучайся от него». Сказав это, пошел царь Такла Гиоргис, и прибыл в Аринго, и расположился там.
Тогда послал он к дедж-азмачу Хайлю, говоря: «Уходи и иди в пустынь, а не живи в селении твоем!» О причине же этого дела одни говорят потому, что помирился он с дедж-азмачем Вальда Габриэлем. Этот же союз не мог быть поставлен ему в вину, ибо тот был тестем царю. А другие говорят, что оклеветала его сестра его, вейзаро Санайт, как клеветала прежде вместе с дедж-азмачем Бакату. О притеснение сие! Когда пришел он из похода, ему говорят: «Уходи и не живм в селении твоем», а когда он сказал: «Пойду я в дом свой», ему говорят: «Уходи и не живи в доме твоем». И тотчас поднялся он из Гарагара, и не было тогда никого из людей, кто бы следовал за ним, ибо рассеялось все войско дома его из-за указа. И тогда послал он монахов Махадара Марьям, говоря: «Оставь меня жить в Махадара Марьям, пока не выяснится все это дело, ибо не совершил я ничего из того, что слышал ты обо мне». И пошли посланные мовахи и поведали царю все, с чем их послали. И сказали эти монахи: «Оставь его жить в Махадара Марьям». Тот же отказался и сказал: «Пусть идет в Кораца». И тогда поднялся он, и пошел в Кораца, и жил там десять месяцев.
И когда жил он в Кораца, жило с ним мало людей, а не много. Это абето Абагаз, азаж Вальда Кирос, асалафи Кунди. И вместе с ними дневал он и ночевал и не разлучался с ними ни на миг: ни во время еды, ни во время питья, ни во время сна; ни днем ни ночью не разлучался он с ними. И было пребывание в Кораца в тиши и молчании. И проводил он дни, внимая слову Писания и собеседуя с монахами, а ночи проводил в церкви, то бишь доме молитвы, и говорил всегда: «Молитесь о царе, дабы не стало время его временем мятежа». В этом подобен он Иеремии, который говорил: «Молитесь о Навуходоносоре, дабы пребывать нам в тиши и покое» (ср. Иер. 27). А еще посещал он острова, чтобы получить благословение от монахов, и ни разу не возложил укоризны на царя, но говорил: «Все несчастья, что постигли меня, по грехам моим» — Он исполнял все, как гласит Евангелие: «Когда исполните все [повеленное вам], говорите: "Мы рабы ничего не стоящие"» (Лук. 17, 10). И еще посещал он глубины, дабы улавливать неводом всякий род рыбий, уподобляясь в этом Петру и Андрею, Иоанну и Иакову, апостолам, и постоянно молясь Валате Петрос, матери монахов, прибежищу угнетенных и притесненных, и не делал никакого другого дела из дел. И когда был он в Кораца, никто не узнавал о нем из друзей его и родичей и никто не сказал: «Вот имение, да будет оно для нужд твоих», но бог подавал ему пищу для плоти, как гласит Псалтирь: «И желаемое ими дал им» (Пс. 77, 29).
Повествование о том, как вышел из Кораца дедж-азмач Хайлю. Принялся воевать царь царей Такла Гиоргис с дедж-азмачем Али и с расом Хайлю. И тогда вышел он из столицы, и прибыл в Амад Баре, и расположился там. А затем пошел в Годжам, где был рас Хайлю. А рас Хайлю перешел в Бегамедр и встретился с баламбарасом Али, и пребывали они вдвоем. И тогда послали они к нему, говоря: «Приходи к нам, и сразимся мы с царем, ибо не любит он тебя и нас». Они направили это послание, ибо знали, что совершил тот ему притеснение, когда возвращался он из похода. Он же отказался и сказал: «Если вы победите, я пойду в страну мою, и никто мне не будет препятствовать, а если царь победит, пойду я в Вальдеббу, и не за что будет разыскивать меня, ибо я с ним встречи не имел». И, сказав так, послал к ним. А затем возвратился царь из Годжама, а они пришли, и встретились [с ним] в Афараванат, и сразились там. И потерпел поражение царь, бежал и ушел в Амбасаль. И тогда призвали они дедж-азмача Хайлю и вывели его из Кораца. И тогда встретился он с ними. А затем вошли они в Гондар и воцарили абето Иясу[1014], а воцарили его 12-го [дня] месяца якатита[1015].
1010
13 мая 1780 г.
1011
См. коммент. 246 к «Истории царя царей Адьям Сагада и царицы Берхан Могаса».
1012
См. коммент. 154 к «Истории царя царей Иоаса».
1013
Обычным вооружением эфиопского всадника была не сабля, а два-три дротика, которые он метал в противника. Эфиопские кузнецы не умели зак ливать сталь, поэтому сабли, более похожие на большие ятаганы, были железными, довольно плохого качества и использовались не кавалеристами, а пехотинцами, которые действовали ими в рукопашной именно как ятаганами.
1014
Этот Иясу был сыном Соломона и внуком царя Такла Хайманота.
1015
18 февраля 1784 г. На этой дате кончается «История дедж-азмача Хайла Микаэля», однако жизнь его продолжалась с характерными для этой эпохи превратностями, которые старый аристократ и монархист дедж-азмач Хайлю был не в силах ни понимать, ни принимать. О том, как складывалась его дальнейшая жизнь, нам известно из доклада на VIII Международной конференции по эфиопским исследованиям, сделанного старейшим эфиопским историком Такле Цадык Мекурия: «По обыкновению, перемена царя повлекла за собою и перемену высших должностей. Так, Цадалю Мамо стал бехтвададом, Хайлю Йосседек получил Годжам, владение своих родителей, и еще Агау. Али назначили наместником большой провинции Бегамедр. Хайлю Эшете, который, как всегда, хотел избежать какого бы то ни было назначения, после многих настояний и убеждений принял во второй раз Самен. По своем прибытии в эту горную область он обнаружил, как и прежде, сопротивление со стороны местных традиционных правителей, в данном случае абето Габре (будущего раса Самена) и абето Дэмцу из Цаламета, на чъей дочери, Мэрцит, Хайлю был прежде женат. Именно в той битве выбили зубы алека Абагазу, его неразлучному другу. Все же, как обычно, победа досталась Хайлю, а его противники, побежденные и захваченные, попали в его руки. После этой победы и упрочения власти некий Самен Адару дал ему злобный совет умертвить всех пленников, попавших ему в руки, и не оставлять в живых ни одного. И еще раз Хайлю выказал свою рыцарственность, ответив: "Нет, никогда я не поступлю так по отношению к своим родичам"». Более того, в своем великодушии он не только не причинил им зла, но освободил всех пленных.
К сожалению, в эту эпоху князей (зэмэне мэсафынт) с моралью не считались и слова не держали. Ни цари, коронованные со всей помпой, ни расы бехт-вадады, официально назначенные, на своих постах не задерживались. Вчерашние друзья сегодня превращались в непримиримых врагов. Пред жаждою власти ни кровное родство, ни торжественно заключенный союз или брак не значили ничего. В этом запутанном положении Хайлю Эшеге старался отказываться от всяких назначений и держаться в стороне от превратностей ненадежной власти. Так, Цадалю Мамо, назначенный расом бехт-вададом в 1778 г. (т. е. в 1784 г. — С. Ч.), был вытеснен в 1779 г. (т. е. в 1785 г. — С. Ч.) расом Хайлю из Годжама, хотя тот и был его близким родичем. Также, несмотря на еще более близкое родство с Хайлю, он не постеснялся выгнать его из Самена. Он не оставил его даже в Гондаре вести мирную жизнь при царе Иясу III. Под его давлением и царское покровительство осталось безрезультатным, и Хайлю ушел из Гондара в Махадара Марьям, где дедж-азмач Али принял его поначалу дружественно и предложил даже жениться на своей племяннице Анкуалит, дочери своего брата, абето Йемера. И снова всемогущий Хайлю Йосседек стал угрожать и приказал Али прогнать Хайлю Эшете. Против этой угрозы, время для которой было выбрано очень удачно, Али оказался бессилен и против своего желания вынужден был сказать Хайлю: "У меня договор о дружбе и помощи с расом Хайлю, по которому я должен стеречь тебя у себя в Бегамедре. Расторгай же тотчас брак и уходи из моей области". Хайлю понял трудное положение своего друга и без возражений покинул Махадара Марьям и направился в Вальдеббу к своим друзьям-монахам, почитаемым всеми, что понимал и рас Хайлю. Все боялись их молитв и проклятий, которые, по поверью, неизбежно влекли за собой неотвратимые беды, и никто не смел идти против них. Собственно, благодаря их энергичному вмешательству два Хайлю, бывшие до тех пор врагами, помирились, и Хайлю благополучно возвратился на свое обычное жительство в Махадара Марьям и встретился с Али, который принял его дружественно и отдал ему в жены свою прекрасную племянницу, брак с которой был отложен, как уже говорилось, из-за угроз раса Хайлю. После этой встречи и этого брака эти два правителя были едины уже всегда.
Далее дедж-азмач Али, сам по натуре честный и терпеливый, не смог более выносить непрекращающихся угроз, то по одному поводу, то по другому, со стороны раса Хайлю. Чтобы противостоять ему, он против желания вынужден был привести обратно царя Такла Гиоргиса в ущерб юному царю Иясу и возвести на престол, на котором тот уже бывал многократно. Такла Гиоргис, в свою очередь, утвердил за ним титул раса бехт-вадада, титул, в принципе следующий после царя, но практически именно рас бехт-вадад распоряжался всем. Текст традиционной [летописи] трактует Такла Гиоргиса как конец царской власти — "фэцаме менгист". В действительности же, похоже, конец власти царей начался с убиения царя Иоаса. Так или иначе, при распределении должностей Хайлю, уже в последний раз, отказался от должности, но по настоянию своего друга, раса Али, он получил против своего желания наместничество Афараваната, Дара и Кома. Это было последнее наместничество Хайлю перед его окончательной отставкой с титулом дедж-азмача Квары и дворцового азажа. К несчастью, рас Али, которого хронист называет в одном случае "главою вельмож и князей, подобного Константину Первому.," а во втором "отцом сиротам и защитником вдовам", после своей победы над расом Хайлю, не пробыв долго у власти, умер 11 сане 1780 г. (16 июня 1788 г. — С. Ч.) и был погребен в церкви Лалибалы. Тот же хронист, повествуя о неколебимой дружбе между Хайлю и Али, пишет: "Дедж-азмач Хайлю, услышав о смерти раса Али, пришел в Горгору, ибо был его близким другом, и весьма горевал... Смерть раса Али для дедж-азмача Хайлю была как потеря руки или глаза...".
Официально ваг-шум Алигаз, младший брат раса Али, наследовал своему брату. По своей дружбе к Али Хайлю Эшете поддержал Алигаза. Но появилась новая сила в виде дедж-азмача Вальда Габриэля и его брата Асрата из Тигрэ, которая их перевесила. К Тигрэ и Ласте царь Такла Гиоргис отдал им еще и провинцию Бегамедр, где были все вотчины и имение Хайлю. Здесь преемник раса Али, Алигаз, не имел достаточных сил противостоять Вальда Габриэлю, а еще меньше Хайлю Эшете, несмотря на все свои моральные права и родство с царской фамилией и с князьями Хамасена. Дело в том, что вейзаро Валата Руфаэль, мать Хайлю, была дочерью Валаты Сион, дочери Хабта Иясуса из рода Дак Асгаде из Бакула (Хамасен). Далее могущественный Вальда Габриэль прогнал Такла Гиоргиса и возвел на престол Баэда Марьяма, который, как обычно, пожаловал тому титул раса бехт-вадада. Его брат, Асрат, позавидовав его непрестанному возвышению, покидает его и присоединяется к расу Хайлю Эшете против Вальда Габриэля в пользу раса Алигаза, брата раса Али, и доставляет ему много беспокойства. Предать Али-газа значит пойти против морали. И, идучи против собственных интересов, он остается с Алигазом, а тем, кто побуждает его присоединиться к Вальда Габриэлю, отвечает: Что обо мне подумают, если я предам Алигаза, брата раса Али, который был моей поддержкой и опорой?" Здесь он предпочитает пасть жертвой собственного идеализма, нежели воспользоваться обстоятельствами.
Соответственно Хайлю Эшете был арестован новым расом и был освобожден лишь по ходатайству, ставшему обычным, своих верных друзей, монахов Вальдеббы. Когда его хотели арестовать снова, он на время укрылся в Годжаме, которым после смерти раса Хайлю, последовавшей 30 сане 1787 г. (5 июля 1795 г. — С. Ч.), правил его сын, дедж-азмач Марэд, с титулом раса. Марэд, который был тогда в хороших отношениях с Вальда Габриэлем, позволил ему делать все возможное, чтобы вернуть свои вотчины и Махадара Марьям, которые оказались под полным контролем раса Вальда Габриэля. И так получилось, что после попытки заключить мир между Вальда Габриэлем и Марэдом договор не состоялся, потому что случайно или умышленно его: вотчины в Махадара Марьям оказались включенными во владения Вальда! Габриэля. Когда рас Марэд по возвращении в Годжам объяснил ему условия; договора, удивленный Хайлю ответил ему: "Коли мои вотчины вошли во владения Вальда Габриэля, то этот договор позорит скорее тебя, чем меня"... Тогда Марэд отверг договор и приготовился напасть на Вальда Габриэля. Тот, будучи прекрасным знатоком стихосложения, духовного и светского, послал Марэду двустишие:
Противники со своими войсками сошлись в Вагара 15 хамле 1791 г. (20 июля 1799 г. — С. Ч.), в субботу, в 9 часов утра. Дедж-азмач Гугса и фитаурари Алула были на стороне Вальда Габриэля, а рас Габре из Самека, рас Асрат, брат Вальда Габриэля, и дедж-азмач Хайлю Эшете были на стороне Марэда. Когда два войска противников сошлись в битве, молодой рас Марэд, всего 27 лет, сел на коня и бросился на Вальда Габриэля, крича: "Умереть за другого — значит уподобиться богу!" Вальда Габриэль сделал то же самое, восклицая: "Да поможет мне бог-миротворец!" Два противника на конях отважно бились из последних сил на саблях, пали рядом и погибли. Оруженосец Марэда заплакал над умирающим господином, говоря: "О господин мой! Поилец мой и кормилец!" Марэд нашел в себе силы ответить: "Не плачь обо мне. Плачь о том, за кого я сражался!", т.е. о Хайлю. Марэд был зарублен саблей, а Вальда Габриэль умер от ружейного выстрела.
После смерти двух расов третий, рас Габре, бежал в Самен, а четвертый, рас Асрат, и дедж-азмач Хайлю с трудом добрались до Годжама, где встретились с дедж-азмачем Зайде, новым наместником Дамота и Годжама и мужем вейзаро Дэнкнеш, сестры раса Марэда. Из великих властителей один умер, а другой спасся, и центральная власть в Гондаре осталась без хозяина.
Тогда младший брат, фитаурари Алула, предложил своему старшему брату, дедж-азмачу Гугсе, который вместе с ним был в войске Вальда Габриэля, взять эту власть. Тот спросил его: "А что мы скажем тем, кто спросит нас: кто разрешил вам воссесть на престол?", а молодой Алула ответил: "Мы скажем, что нас сподобил господь!" Успокоенный ответом, Гугса взял власть в свои руки на пятый день после битвы 20 хамле 1791 г. (25 июля 1799 г. — С. Ч.) и посадил на престол не несчастного Такла Гиоргиса, а другого царевича по своему выбору — Димитрия, брата Такла Гиоргиса. Со своей стороны дедж-азмач Гугса получил от нового царя титул раса бехт-вадада, а его брата Алулу сделали дедж-азмачем.
С разрешения Зауде Хайлю и рас Асрат осели в Годжаме (в Мотта и Кораца). Как видно из генеалогического древа, Дэнкнеш, жена дедж-азмача. Заудс, и Хайлю были близкими родственниками. В любом случае последние, — годы Хайлю темны. Отрывок из летописи утверждает, что, после того как он прожил в Мотта 1792-1798 гг. (1799-1805 гг. — С. Ч.), дедж-азмач Зауде послал его к мосту через Нил — "дельдей", а в другом отрывке тот же текст сообщает о смерти раса Асрата, брата и врага Вальда Габриэля, и говорит о том, что в доме Хайлю были устроены поминки. Смерть Асрата, похоже, произошла между 1798 и 1799 гг. (1805 и 1806 гг. — С. Ч.). После своего назначения дсдж-азмачем Хайлю, насколько мне известно, не упоминается в летописи. Похоже, что он умер между 1800 и 1810 гг. (1807 и 1817 гг. — С. Ч.) После смерти члены его семьи хотели перенести его останки к себе, в Махадара Марьям (Бегамедр), Но люди раса Гугсы, которые знали о вражде между Хайлю, с одной стороны, и Вальда Габриэлем и Гугсой — с другой, не пропускали их из Кораца в Махадара Марьям. Тогда дочь Хайлю, вейзаро Мерците, сочинила двустишие, чтобы тронуть сердце Гугсы:
И действительно, услышав эту поэтическую просьбу, рас Гугса сжалился и разрешил проход. Наконец тело Хайлю успокоилось в церкви Макана Иясус, которую он сам построил в лучшие годы своей жизни. Наконец Хайлю, отважный, готовый биться за правое дело и мораль, человек богатый, человек образованный и знаток летописания, уставший от превратностей жизни своей эпохи, не приемлющий принципа "Я сделаю тебя царем, а ты сделаешь меня расом", успокоился наконец в мире» [46, с. 205-209].