Страница 18 из 91
А после сего поднялся дедж-азмач Варання из Фантара со знаменами и барабанами, взяв Езекию-самозванца. И вместе с ним поднялся азаж Георгий. И прибыли они в Гондар и вошли к господам своим, царю Иясу и царице Ментевваб, с барабанным боем и знаменами и со всяким ликованием. А потом приветствовали царя и царицу дедж-азмач Варання и азаж Георгий, взяв Езекию-самозванца и поставив его пред царем и царицей. И пришли сановники и азажи, и обвиняли царь Адьям Сагад и царица Берхан Могаса Езекию-самозванца в мятеже его. И присудили его к смерти сановники и азажи. И повелели связать его царь и царица и заключили его в место заключения. И было это в среду, день праздника отца нашего Такла Хайманота. Ведь это отец наш Такла Хайманот забрал царство от загвеев и отдал его Иекуно Амлаку, и потому получил он треть царства ото всех царей Эфиопии[296]. И всегда помогает он сему царству; сначала при жизни своей плотской, а ныне при жизни духовной просит он и заступается [за него] вместе с ангелами, и эта молитва его многое может (ср. Иак. 5, 16).
25 тахсаса[297], в четверг, встретились у решетки царь Иясу и царица Ментевваб, и бросил дедж-азмач Варання пред царем и царицей два уда и двух мужей живых. И бросали уды люди меча, и люди джави, и люди Дамота, и люди Дарабе, Денса и Йельмана и все, кто убил мятежников. И в этот день вошел дедж-азмач Георгий в Гондар со знаменами и барабанами на помощь царю Иясу и царице Ментевваб со всеми людьми Годжама, и со всеми Энамай и Дарабе, и со всеми Басо. И вошли с ним князья смещенные и пребывавшие [в должности]: бехт-вадад Тасфа Иясус, и дедж-азмач Давид, и кень-азмач Кага, азаж Хэляве Крестос, баламбарас Дель Сабар, баджеронд Авраам, шалека Энко Хаварьят, шалека Дагаго, шалека Асрат, шалека Маран, шалека Йесата Яук, шалека Талясес, асалафи Габра Леуль, шалека Фэкре; и вошли два шалека Энабэсе: шалека Вальда Абиб [и] шалека Лабаси с четырьмя отрядами своих полков: Лека, Васара, Адамса [и] Марава. И пришел с ними шалека Димитрий. Все они пришли с дедж-азмачем Георгием на помощь царю и царице. И, войдя, приветствовал дедж-азмач Георгин царя и царицу, и все, кто [пришел с ним], приветствовали царя и царицу. А вечером, в четверг, пришел гонец с благовестием из земли Вагара и поведал царице и царю, что схвачен мятежник Тансе Мамо руками Суре. И тотчас повелели царь Иясу и царица Ментевваб баламбарасу Адару привести его. Тот пошел и нашел в Вагара Тансе Мамо.
26 тахсаса, в пятницу, привел Тансе Мамо баламбарас Адару и ввел в Гондар, заставив нести камень тяжкий, препоясанного вретищем. И обвинили царь и царица в мятеже Тансе Мамо вместе с двумя мятежниками, схваченными с ним. И присудили их к смерти все сановники и азажи, и был повешен Тансе Мамо с этими двумя мятежниками. И пожаловал.и царица и царь накидку Суре.
А 28 тахсаса, в воскресенье, пришел в Гондар дедж-азмач Айо со знаменами и барабанами и со всеми людьми Бегамедра. И пришли с ним дедж-азмач Абулидес и шалека Такла Хайманот, сын шалека Донзе, на помощь царю Иясу и царице Ментевваб. И в этот день приветствовал дедж-азмач Айо царя и царицу, и приветствовали все люди Бегамедра царя и царицу. 30 тахсаса, во вторник, призвали царь Иясу и царица Ментевваб абуну, и эччеге, и князей, и сановников, и азажей. И пришли абуна и эччеге к царице и царю, и спросили их царица и царь, говоря: «Почему отлучали вы?» И сказали царю и царице абуна и эччеге: «Потому что сказали нам эти мятежники, что пребывают двое франков в доме царском». И ответили им царица и царь и сказали: «Зачем поступили так, не спросивши нас?» И привели царь и царица Димитрия и Георгия, поставили их пред абуной и эччеге и вопросили об их вере, и оказалась их вера верою александрийскою. И обнажили они свою наготу пред всем народом и показали срам свой, что они обрезанные[298]. И сказали царю и царице абуна и эччеге: «Согрешили мы и совершили беззаконие (ср. Пс. 105, 6); да помилуют нас царь и царица!» И помиловали их царица и царь, ибо они — милостивцы. И вышли абуна и эччеге из дома царя и царицы, и встали на Адабабае, и провозгласили указ ко всем людям, говоря: «Снимаем мы слово отлучения нашего, ибо то была ложь, что сказали нам мятежники!» А затем пошли по домам.
Начался месяц тэр в среду. 2 тэра[299], в четверг, увели Езекию на Вахни кень-азмач Сенье и балабарас Адару и привели туда, чтобы жил он [там]. И в этот четверг встретились в покоях царица Ментевваб и царь Иясу и дали назначения князьям, которые не отложились от них во время бедствий. И назначили они бэлятен-гета Ефрема расом вместе с [наместничеством] Эбната, а бэлятен-гета Вальда Леуля — бехт-вададом, а фитаурари Ефрема — тэкакэн бэлятен-гета, а азажа беньяма — гра-азмачем, а Хабт Бавасана — пашой, а асалафи Начо — фитаурари, а Зона Габриэля — баджерондом престола. Написал бы я книгу истории царя царей Адьям Сагада и царицы Берхан Могаса, ибо совершил в их времена бог подвиги тогдашние и битвы дивные, но не могу свершить по множеству событий, что были каждый день. Отныне ломаю я перо и разливаю чернила, ибо не кончить мне написание истории подвигов царицы и царя. Но буду я писать другими чернилами, то бишь удивлением и изумлением, ибо все [это] постигается с трудом. 12 якатита[300], во вторник, держал совет рас Вададже с царицею Ментевваб и царем Иясу о беззакониях людей Вагара, ибо был он мужем мудрым и словом разумным, и сей рас Вададже управил во время свое всю землю Амхару, и стала она как Дамбия[301]. А потом был он у пределов тулама, и вырвал корни галласов из земли Амхара, и оградил людей Бегамедра, как щитом желанным, поставив стражу на [перевалах] Жеб Энк. И был он верен издавна, и оба его предка были верными: рас Емана Кэсос и Нагаш Абрако из Валака. Этот Нагаш Абрако из Валака, когда воевал с дедж-азмачем Эда Кэсосом из Амхары, скрылся от него, и сказали царю: «Ушел к галласам Нагаш Абрако из Валака». И опечалился царь великой печалью. Этот же верный Нагаш Абрако из Валака пришел из Валака в Гондар добровольно к царю Алам Сагаду, связав себе руки рукою своею[302]. И радовался царь приходу его. И это — верность великая! И сей сын его, рас Вададже-верный, в этот час по мудрости своей всегдашней дал великий совет, полезный для царства. Он сказал так: «Не известно ли, что речь не отвращает войны, ибо это не лекарство [от войны]. Речь отвращается речью, а война — войною. И как же лечит знахарь больного? Разве не готовит он ему лекарство соответственно болезни? Сему примеру уподобим дело наше и пойдем к людям Вагара, чтобы исследовать дело, которое приключилось там: если хотят они союза, никто не станет им мешать, а если не хотят союза, то достойны они смерти!» Так и советовал рас Вададже в этот день. И был тот совет хорош в глазах царя Адьям Сагада и царицы Берхан Могаса. И сия матерь его, царица, сведуща была во всяком совете военном, и задолго знала отдаленное, и грядущее видела издалека, ибо дал ей бог мудрость и ведение, и всякая речь ее не кончалась разговорами, но завершалась чудом и дивом.
Глава 25. А затем отправился великий воевода рас Вададже в ночь на среду в путь на Вагара со знаменами и барабанами. И пошли вместе с ним дедж-азмач Абулидес со всеми людьми Амхары, и паша Хабт Бавасан, [и] баджеронд Дагаго с Заве Самена, шалека Вальда Амлак с Танкання, шалека Гета со стрельцами, шалека Йесакор с воинами Заве, лигаба Вальда Сэлус, [и] шалека Чоле с Кала Гонда, и тулама, шалека Тури из Валака, асалафи Габра Леуль — без должности[303]. И прибыли они в Энкаш и, прибыв, разослали [воинов] в набег. И тогда убил дружинник великого воеводы раса Вададже по имени Ехуаля Эшат [врага], и полонили они людей и коров мятежников и сожгли дом мятежника Иоакима. В этот день ночевали они на горе Энкаш. А на рассвете, в четверг, послали князья к мятежникам двух священников и одного дружинника царского, говоря: «Царь и царица милуют вас; вы же приходите с миром, ибо не мстят царь и царица, коли простили». А эти мятежники, выслушав это послание, отправили к князьям этих священников, говоря слова превозношения: «И мы прощаем вас: идите к царю вашему, оставив коров, что угнали, и одежды, что награбили». А пока еще не возвратились посланные священники, пришли мятежники, Иоаким и Набуте, выстроив полки со всех четырех сторон и окружив обоз сзади. И когда сказали князья: «Оставим для обоза полк», сказал паша Хабт Бавасан: «Пусть не отделяется от нас [обоз], и будем мы грозными в глазах мятежников», ибо был он искушен в войне сызмальства и один верхом шел на полк. И тогда построили князья полки свои по родам, как подобает для битвы: копейщиков и стрельцов всех выстроил со всех сторон великий воевода рас Вададже, сердцем смелый, как лев (ср. Притч. 28, I), и издалека чующий битву (ср. Иов. 39, 25); при трубном звуке он издает голос: «Гу! Гу!» (ср. Иов. 39, 25)[304].
296
Имеется в виду церковная легенда, изложенная в специальном трактате «Богатство царей», о том, как св. Такла Хайманот способствовал рестав рации «Соломоновой династии» в Эфиопии, когда престол был отобран у последнего царя загвейской династии и был передан «соломониду» Иекуно Амлаку. В благодарность за это царь отдал в пользование эфиопской церкви треть всех земель царства. Хотя эта легенда и повествует о событиях XIII в., сложилась она в церковных кругах не ранее XVII в.
297
2 января 1733 г.
298
См. коммент. 285.
299
8 января 1733 г.
300
17 февраля 1733 г.
301
Дамбия — столичная область, и авторитет царской власти был там сильнее, чем где бы то ни было. Эфиопские историографы XVIII в. часто упоминали область Дамбию как образец упорядоченной, законопослушной и безопасной области.
302
Т. е. сдавшись добровольно на милость царя.
303
И при эфиопском дворе, и в эфиопском войске было немало смещенных придворных и военачальников, еще не получивших новой должности, но прежний титул за ними сохранялся. Поэтому и оказавшись без должности Габра Леуль по-прежнему называется асалафи.
304
В библейской книге Иова речь идет о боевом коне, но здесь эфиопский историограф считает уместным применить эти слова к расу Вададже.