Страница 27 из 35
Когда блаженный сказал это, встали они с седалищ и, ликуя, говорили: «Слава Тебе, Господи, слава Тебе, Царь [небесный], ибо подал нам радостную пищу. Наполни нас своим Духом Святым, дабы оказались мы Тебе угодны и не устыдились — ибо воздаешь Ты каждому по делам его». И тотчас они крепко задумались — каким образом смогут спасти могпета, чтобы, когда об этом узнают при дворе, не вспыхнул гнев против остальных. И не сумев в этот час прийти к решению, сотворили все вместе молитву, а жизнь этого уверовавшего мужа препоручили Богу.
А нахарары, обливаясь слезами, прощались со святыми и в скорбной радости, пав им в ноги, умоляли великой мольбою — препоручить их Святому Духу, дабы никто, говорили они, ослабев и выйдя из нашего общего единства, не стал бы пищею злобного зверя.
Блаженные же единодушно ободряли их и говорили: «Укрепитесь, братья, в Господе и утешьтесь человеколюбием Бога, который не оставит вас сиротами и, [ради нашей] веры в Христа, не отвратит от нас свою милость. Благодаря многим заступникам, которых мы имеем при нем, не погаснет горение ваших светильников и не возрадуется возлюбивший тьму враг жизней ваших. Тот же Господь укрепил древних мучеников, смешав их с сонмом ангелов своих. Их святые души и все собрание праведников придут вам на помощь в терпении, дабы вместе с ними вы стали достойны их венцов».
Так говорили им и всю ночь пребывали в [пении] псалмов. А утром сказали хором: «Принеси, Господи, милость Твою тем, кто признает Тебя, справедливость Твою тем, кто прав сердцем. Да не ступит на нас нога дерзостных, а руки виновных пусть не трясут нас, но пусть падут все, кто творит нечестие; низринуты, и пусть не смогут встать!»
И немедленно подошли палачи к дверям тюрьмы, вошли внутрь и увидели, что прежний могпет — а именно ему было доверено охранять их — сидел с ними и выслушивал их да еще убеждал их не бояться смерти. И когда палачи увидели это великое чудо, весьма поразились свершившемуся, но не решились спросить его, а ушли и рассказали Деншапуху, которому была поручена пытка святых.
Когда же тот услышал [об этом] от царских палачей, его охватил великий страх — быть может, и он окажется причастен [к случившемуся], ибо был ближайше знаком с этим мужем. Приказал вывести из тюрьмы всех этих узников и удалил их из города на двадцать персидских храсахов. Незаметно заговорил смогпетом, мол, в чем причина его оков? Муж же сей отвечал ему: «Перестань говорить со мной скрытно и светлым мыслям не внемли во мраке. Ныне раскрылись глаза мои, ибо узрел я свет небесный. Если желаешь приобщиться к жизни, расспроси меня открыто, и я расскажу тебе, как я видел великие [деяния] Бога».
И когда [Деншапух] услышал от него обо всем, убедился, что тот заодно со святыми и не отступится от их благоволения, он не осмелился схватить его, хотя и имел повеление из дворца. Поспешно отправился и сам рассказал тайно царю обо всем, что и как слышал от [могпета].
Царь ответил и сказал Деншапуху: «Пусть никто не услышит об этом от тебя, в особенности о великом видении, которое представилось ему, дабы невежественные люди, усомнившись, не расстались с нашими непреложными законами. Пока мы собирались привести к послушанию прочих — быть может, они обретут свои души, нашлись, вероятно, такие, с которыми мы не справились; и те, что были наставниками в нашей вере, совратились вслед за их [христианским] заблуждением.
И что для нас более всего ужасно, к их вере склонилось не какое-нибудь ничтожество, но наш единоверец, известный по всей Верхней стране[126]. Если мы начнем с ним спорить, он, будучи более осведомлен [в вере] нашей страны, чем все прочие наставники, сокрушит, быть может, основание нашей веры. Если станем судить его с прочими злодеями, весть о его христианстве обрастет славой и распространится, а на нашу веру сойдет великое нечестие. А если он погибнет от меча, то ведь в лагере много христиан, они по всей стране разнесут его кости[127]. Пренебрежение, которое питали к нам все те люди, которые почитали кости этих назареев, было несущественно. Но если той же чести удостоятся кости могов и могпетов, мы сами станем разрушителями нашей веры.
Но пока я заклинаю тебя бессмертными богами! Прежде всего пригласи к себе этого ожесточившегося старика. Если он смирится полюбовно и раскается в [причастности] к их колдовству, возвеличь его по первому разряду, и пусть никто никоим образом не проведает о его вражеском поступке. Если же он не согласится и не пожелает подчиниться твоим словам, возведи на него великое обвинение, исходящее из этой страны, дабы он оказался повинен в зле, причиненном царским делам. Затей против него публичную тяжбу и сошли его за пределы Курана и Макурана[128] и там швырни его в яму, и пусть он обретет позорную смерть. А инаковерующих немедленно лиши мирской жизни, дабы не сотрясались законы нашей страны. Ибо если они так быстро обучили искусного могпета — как смогут невежественные люди выстоять перед их соблазнительной ложью?!»
Тогда Деншапух воссел в присутствии, удаленном, как мы сказали, от лагеря на двенадцать храсахов. Расспрашивал могпета и говорил: «Я получил право допрашивать тебя не только речью, но и всяческими пытками. Пока рука моя не дотянулась до тебя, прими почести и отступись от бесчестия, пожалей свои благородные седины. Откажись от христианской веры, коей ты не придерживался от рождения, и вернись к учению могов, как и был ты наставником многих».
Ответил [ему] блаженный: «Молю тебя, властелин, который прежде в глазах моих был родным братом, а ныне совершенный враг, не сострадай ты ко мне по прежней любви, но соверши на мне злую волю вашего царя. Как обрел ты власть надо мной, так и суди меня!»
Когда Деншапух увидел, что [могпет] пренебрег царскими угрозами и на лице его не появилось мольбы, и он предпочел, чтобы Деншапух говорил с ним не тайно, а открыто — он обошелся с ним согласно царскому повелению. Тайно забросил его на чужбину, поступил так, как усвоил от своего наставника. [Царь] также назначил Деншапуху двух близких помощников из старших горцакалов — Джаникана, царского марзпета, и хандердзапета Мована, состоявшего при мовпетан мовпете.
Эти трое вместе со своими подчиненными вывели святых из этой пустыни и той же ночью перевели их в другое, столь же отдаленное и еще более суровое место. И никому из войска не позволили взглянуть на них — ни армянам, ни вообще христианам, ни даже посторонним язычникам. А стражам, которые в этом городе были поставлены над узниками, приказали охранять их со всей предосторожностью, дабы никто не угадал пути, по которому поведут их на смертное место, — ни сами [осужденные], ни кто-либо из посторонних.
Но некий хужик из царского войска, который тайно исповедовал христианскую веру, оказался в отряде палачей и с орудиями пыток состоял при дневных стражах, проник среди ночи в отряды этих нахараров и смешался [с воинами]. Первый отряд считал, что он из второго, второй — из третьего, и всем стало казаться, что он принадлежит одному из этих отрядов. И никто не спросил:
«Кем ты приходишься нам?» — ни господа, ни служители.
Когда прибыли в [назначенное] пустынное место, которое оказалось начисто лишенным зеленой растительности и было настолько диким и каменистым, что не было места, даже чтобы присесть, эти три нахарара, отдалившись, сошли поодаль [с коней] и приказали своим палачам связать [святых] по рукам и ногам. Те опутали им ноги длинной веревкой, впряглись по двое и потащили. И пока волокли по камням, так их растерзали, что на тех блаженных не осталось живого места. Тогда развязали их и снесли в одно место.
И казалось им: вроде смягчили их суровость и усмирили их необузданную строптивость. «Ныне, что бы мы ни сказали, они подчинятся нашим словам, признают волю царя и спасутся от тяжких мучений». И не смогли в должной мере понять, что вооружили их словно удалых воинов, и наставили их, и обучили их, [придав смелость] диких и кровожадных зверей. И если ранее [осужденные] в какой-то мере колебались, то [ныне], глядя на свои тяжкие телесные раны, отбросили прежний страх. Словно опьянев и утратив чувства, они начали соревноваться в [смелости] ответов и спешили, словно жаждущие к источнику — кто раньше прольет свою кровь на землю.
126
Т.е. стране Апар (Хорасан).
127
Почитание останков святых (реликвий) было одной из существенных черт христианского обряда.
128
Куран и Макуран, точнее Туран и Макуран — территория совр. Белуджистана, на границе с совр. Пакистаном.