Джамбр

Этот блаженный Мовсес первым делом освободил Престол от ежегодной муката в 100 туманов, которая издавна взималась со св. Престола в пользу царской казны[236]. Но вы не думайте, что это [была] небольшая, легкая [дань], ибо хотя она и считалась в 100 туманов, но на деле и тысячи туманов не хватало для ее уплаты, тем более что недоимки ежегодно увеличивались [и вырастал огромный долг], который ложился непосильным бременем на св. Престол[237]. Мовсес Сюнеци окружил земляным валом стены монастыря, построил с северной стороны из обожженного кирпича ряд удобных келий для членов братии, а с западной стороны — большие танаби[238] с каменной аркой и другие постройки. На южной стороне [он построил обширную] экономию, две столовые (летнюю из дерева), пекарню, амбары для пшеницы и других продуктов, и часть келий — с восточной стороны. Он основал также училище для детей; многие из них стали мудрыми и даровитыми вардапетами. И еще многим украсил он св. Престол, о чем мы уже сказали. Он построил в Ереване церковь Апостолов и кельи для служителей этой церкви и для всего народа создал благоустройство церковное и духовное; его благодеяния подробно описаны у историка Аракела[239]. Мовсес Сюнеци в свое время получил царские грамоты, судебные и другие акты в пользу св. монастыря, о чем скажем в своем месте. Этот блаженный [католикос] скончался в Ереване в 1081 (1632) году и похоронен на Козернском кладбище, недалеко от могилы вардапета Козерна. Да будет благословенна его память.

Перед своей кончиной блаженный Мовсес завещал, чтобы на его место заступил бывший его ученик вардапет Пилипос из Ахбака. [Так и сделали, и] в 1082 (1633) году, при персидском шахе Сефи и османском султане Мураде, Пилипос занял престол. И воссиял он, подобно солнцу, особенно для армянского народа. Похвалу ему найдешь у историка Аракела.

[Перейдем к его деяниям]. Все деревянные постройки в св. Престоле, бывшие до него, пришли в ветхость. Он все перестроил и восстановил. Крышу храма, за исключением купола, отстроил заново. Сложил из камня и кирпича прекрасно устроенные кельи, что с восточной стороны [собора]. Летнюю трапезную перестроил, [сделал] каменной. Двор вокруг храма и возле келий замостил каменным плитняком. С южной стороны он построил маслодавильню. Храмы св. Рипсиме и Гаяне[240] перестроил почти сызнова и поселил при них братию, а до тех пор эти [монастыри] пустовали. [При перестройке] нашли пречистые мощи [святых мучениц], которые опять уложили на [прежнее] место. Училище для учеников св. Престола, находившееся в Ованнаванке, он перевел в св. Престол; отсюда вышло много знаменитых и ученых [вардапетов]. Почти все монастыри Армении он благоустроил.

В 1086 (1637) году он отправился в Исфаган и с большим трудом в 1087 (1638) году вернул в св. Престол св. десницу Просветителя, которую шах Аббас Великий в 1064 (1615) году вместе с двенадцатью камнями из Эчмиадзинского храма велел перенести в Персию, чтобы там построить новый Эчмиадзин[241]. Затем в 1100 (1651) году он отправился в Иерусалим, где воздвиг главный алтарь [в храме] св. Акопа и замостил пол [этой] церкви разноцветными плитками; там же вместе с сисским католикосом Нерсесом он составил правила в тринадцати главах [о взаимоотношениях обоих престолов, о духовенстве и пр.]; содержание их вкратце приводит историк Аракел. На обратном пути он посетил Константинополь и освободил церкви от долгов, которые появились благодаря соперничеству между патриархами. К нему явился в Константинополе злодей Никол, бывший викарием польских армян и рукоположенный католикосом Меликсетом в епископы. [Он был] отлучен от церкви католикосом Мовсесом и получил разрешение, дав обязательство, что будет покорен Эчмиадзину и сидящим там католикосам; об этом подробно пишет историк Аракел. Ибо прежде проживающие в Польше армяне принадлежали к армяно-григорианской церкви и их посещали нвираки св. Эчмиадзинского престола, но позднее эти армяне при помощи злодея Никола перешли в католицизм. В 1102 (1653) году [католикос Пилипос] вернулся в св. Престол и начал строить с западной стороны большую колокольню, довел ее до нижних арок верхнего яруса, но, не успев докончить, в 1104 (1655) году скончался; постройку закончил католикос Акоп [Джугаеци].

Обильная вода, стекающая с горы Арагац, текла в сторону Ширака по естественному своему руслу. Блаженный же католикос этот [Пилипос] с большим трудом направил течение этой воды в реку Ошакан и [тем самым] увеличил количество воды у нас [в Эчмиадзине]. Затем он подал прошение шаху Аббасу-младшему и получил рагам, которым количество воды для десяти мельниц было признано собственностью св. Престола. Кроме того, с большим трудом и издержками он увеличил многоводность реки Раздан [Занги], расширив и углубив ее истоки у Севанского озера. О других полезных его делах смотри в “Истории” Аракела. Он позаботился получить аркунакан и датаворакан[242] в пользу св. Престола, о чем мы напишем в своем месте. Похоронен он в восточном клиросе храма св. Рипсиме.

В том же 1104 (1655) году, во время царствования персидского шаха Аббаса-младшего и османского султана Махмуда, после владыки Пилипоса [католикосский престол] занимает владыка Акоп Джугаеци, его ученик. Он также был муж одаренный, добродетельный, мудрый и искусный, кроткий и долготерпеливый и после восшествия [на престол] немедленно принялся достраивать большую колокольню, начатую католикосом Пилипосом. Он немало перенес бедствий и притеснений со стороны врагов истины, но благодаря твердой вере и богоугодному нраву победил всех. Достроив колокольню, он восстановил и благоустроил монастыри и церкви; между прочим, когда еще он был вардапетом, он полностью перестроил церковь св. Степаноса в Шамбудзоре, а также келий при ней для служителей. После этого он отправился в Исфаган к шаху Аббасу-младшему, заслужив его любовь, получил [от него] строгий указ, согласно которому св. Престол опять приобрел право на шесть дангов мулька[243] нашего села [Вагаршапат], и возвратился в св. Престол. Затем он купил мульки в других селах и умножил доходы св. Престола надежными купчими и вакуфными свидетельствами, которые хранятся у нас. Он совершил еще много подобных благодеяний, и о них мы скажем в своем месте. Он прорыл два канкана [кяриза] с северо-запада, со стороны реки [Касах]. Один из них выходит ниже нашего села [Вагаршапат] и орошает много пахотных земель; на этом канкане он построил несколько небольших водоемов, а пониже — мельницы и крупорушки. Другой [канкан] выходил на южной стороне св. Престола из-под двери и использовался для нужд самого монастыря. Там он построил очень доходную мельницу, работавшую круглый год. Помимо этого, он выстроил еще три водоема: один выше, против села Молла-Дурсун, большой и дорогой; второй, поменьше, восточнее виноградника под названием Гри; третий, побольше второго, внизу, там, где начинается виноградник Мангасара. Все они очень полезны для виноградников и пашен.

В те времена появился чернец из Ереванской области по имени Оноприос, человек наглый и жестокий, который, чем больше встречал любви и снисходительности со стороны католикоса, тем больше бесился и умножал гибельную злобу. Он дважды и трижды был наказан, но не усмирился и в конце концов умер, будучи наказан по заслугам. Этот Оноприос нашел нескольких единомышленников среди чернецов, которые за свое предосудительное поведение неоднократно получали от католикоса замечания. Они сообща написали в Рум-Кале вардапету Егиазару, занимавшему тогда патриарший престол в Иерусалиме, чтобы он приехал в св. Престол, обещая возвести его на католикосский трон, и при этом нагло оклеветали католикоса. Вслед за письмом и сам Оноприос отправился к Егиазару. Егиазар охотно согласился, вызвал откуда-то несколько чернецов в город Берию и получил помазание в католикосы. Все собравшиеся вместе с Оноприосом обещали платить османской казне ежегодно двести курушей и добыли приказ о том, чтобы никакие чернецы из Персии[244] не осмеливались вступать в пределы Турции[245]. Тогда благомыслящие люди из духовенства, вельможи и народ собрались вместе, обсудили создавшееся положение и отправили в Эчмиадзин вардапета Мартироса из Кафы, патриарха Константинопольского, посвященного в епископы самим католикосом Акопом, приглашая [эчмиадзинского] католикоса в Константинополь, чтобы совместно уладить дело св. Престола. Католикос взял с собой охранную грамоту [хатти-шериф] католикоса Пилипоса (так как еще не успел получить свою) и поехал в великий город Константинополь. Здесь он подал прошение султану Махмуду и, с божьей помощью, осрамил своих противников, ибо султан царским указом сделал его католикосом и приказал наказать противников. Тогда Егиазар явился к Акопу на покаяние, подчинился ему и при помощи посредников получил прощение. После этого торжествующий католикос Акоп вернулся в св. Престол. Но затем понуждаемый разными неприятностями и особенно кредиторами Оноприоса, которые не давали ему покоя (а Оноприос в бытность свою заместителем католикоса коварно наделал долгов на имя св. Престола), отправился в страну греков, надеясь найти помощь[246], но, доехав до Константинополя, скончался там в 1129 (1680) году и был похоронен на кладбище Бек-оглу. Он достал полезные царские и судебные документы, которые мы рассмотрим ниже.

236

“которую первые [властители, т. е. шахи] взимали из года в год со св. Престола в пользу царской казны”

237

Прим. ред. Симеон Ереванци, сообщая о налоге муката, использовал, несомненно, “Историю” Аракела Даврижеци. В одном из приведенных у него рассказов говорится, что патриарх Меликсет, чтобы устранить своего соперника патриарха Давида, обратился к помощи шаха Аббаса, обещая ему ежегодно платить 100 туманов в государственную казну для содержания слуг царя: “***”.

Спустя год после назначения муката шах прислал в Эчмиадзин своих слуг и написал патриарху, чтобы он этот налог не вносил в государственную казну, а отдал шахским слугам в качестве жалованья: “***”. Но так как у патриарха не было 100 туманов, чтобы заплатить этим слугам, то эти люди шаха вместе со своими подчиненными стали жить в Эчмиадзине за счет патриарха. Содержание слуг ложилось тяжелым бременем на плечи народа. Это вызвало ряд выступлений населения против католикоса — см.: *** 1896, ** 220—223. (Аракел Даврижеци, История).

238

Танаби. В тексте (стр. 21): “***”. В Ереване и Вагаршапате давали разное толкование этому слову: 1) крытый балкон; 2) сени или передняя. Последнее значение более приемлемо, так как автор в гл. 25 употребляет это слово в связи с “внутренним домом”.

239

Прим. ред. См.: ***, 1896.

240

Церковь св. Рипсиме находится в 2 км от Вагаршапата, у шоссе, ведущего в Ереван, а церковь св. Гаяне — в полукилометре на юг от города. Обе церкви, по преданию, сохранившемуся у Агафангела, построены св. Григором Просветителем там, где были убиты проповедницы. При них существовали монастыри, которые ныне пустуют.

241

О намерении шаха Аббаса I построить в персидской Джульфе Новый Эчмиадзин см. прим. 19.

242

“имеются и приобретенные [им] царские и судебные грамоты в пользу св. Престола”

243

“Шесть дангов мулька”. Данг первоначально означал 1/6 динара, а затем понятие абстрагировалось, и данг стал означать вообще одну шестую часть единицы. В этом смысле данг употребляется у автора при определении долей мулька, или десятины, которую крестьяне платили землевладельцам. Один данг мулька, следовательно, означает 1/6 мулька, или 1/6 часть урожая, а шесть дангов мулька значит шесть шестых мулька, т. е. весь мульк, равный 1/10 урожая.

244

т. е. из Восточной Армении (из Эчмиадзина) которая в то время находилась под властью Сефевидов

245

Прим. ред. Репрессии против Эчмиадзина и запрещение его нвиракам и представителям ходить в Западную Армению и Турцию обычно прекращались при уплате турецкому правительству или местным властям больших денежных сумм. Так, например, турецкие власти запретили патриарху Акопу Джугаеци появляться в Турции, но в дальнейшем потребовали уплаты 24 тысяч марчилов. Патриарх Акоп Джугаеци не имел такой большой суммы и решил собрать эти деньги у населения восточной (персидской) части Армении, однако никто не хотел платить. Тогда ереванский хан Сефи-Кули потребовал у населения 1000 туманов, чтобы “погасить” долг патриарха. На самом деле он собрал у населения значительно большую сумму и присвоил ее. Когда католикос пожаловался шаху, хан решил вернуть собранные деньги (около 2 тысяч туманов) населению, но при этом ему удалось все же оставить значительную часть этих денег у себя (Закария Акулисский, Дневник, Ереван, 1939, стр. 91—92). Другой современник этих событий Захария Саркаваг пишет, что Сефи-Кули-хан собрал с ереванских армян 1300 туманов (***, 1873, *** 78 — Захария Саркаваг, История).

246

Прим. ред. Симеону Ереванци, очевидно, известна была цель поездки Акопа Джугаеци в Константинополь. Архивные материалы, опубликованные Г. Эзовым, под названием “Сношения Петра Великого с армянским народом” (СПб., 1898) свидетельствуют о том, что Акоп Джугаеци был одним из участников освободительного движения второй половины XVII в. и надеялся с помощью европейских государств освободить Армению от персидского и турецкого владычества. По свидетельству видного деятеля освободительного движения Исраэла Ори, в 1678 г. в Эчмиадзине под руководством Акопа Джугаеци происходило совещание представителей армянского общества, на котором было решено послать в Европу делегацию с просьбой о помощи. Эту делегацию возглавлял Акоп Джугаеци, который, однако, прибыв в Константинополь, умер в 1680 г., не достигнув цели. Дата Эчмиадзинского совещания вызывает сомнения: современник этих событий Захария Акулисский, говоря о поездке Акопа Джугаеци в Константинополь, вместо 1678 г. указывает 1677 г. (Закария Акулисский, Дневник, стр. 118). В документах, опубликованных Г. Эзовым, дата Эчмиадзинского тайного совещания дается по разному — то 1674 г., то 1678 г. и т. д. (док. № 5, 6, 7, 8 и др.). Обращает на себя внимание и тот факт, что местом, где происходило совещание, обычно называется Эчмиадзин, но участник этого совещания Исраэл Ори указывает, что оно происходило не в Эчмиадзине, а в Ереване — “в Ревани городе” (там же, док. № 44).