Чингиз-наме

Шайбан, как известно, принимал деятельное участие в походе Бату на Русь, Крым, Европу в 1234—1238, 1238—1240 гг. Об этом писал, правда в самых общих чертах, Рашид ад Дин[19]. Утемиш-хаджи же рассказал об этих событиях значительно шире и подробнее. Так, Рашид ад Дин, повествуя о походе Шайбана (вместе с Букчеком и Бури) в 1238 на Крым, говорил о взятии им Таткара[20], очевидно, являвшемся в военном отношении достаточно укрепленным пунктом. Рассказ же Утемиш-хаджи об этом сводится к следующему: в Крыму Шайбан осадил мощную и неприступную крепость Кырк-ер, но смог ее взять лишь после долгих и кровопролитных осадных боев. Автор освещает это событие в всех его подробностях. Особенно интересен рассказ историка о военном приеме, к коему прибег Шайбан-хан: “Наконец он повелел: „С вечера до зари бейте друг о друга любые предметы, которые издают звон!“”[21] Около десяти дней воины оглушали таким образом осажденных. В это самое время монголы с четырех сторон заложили подкоп и незаметно продвигали его вперед. Утемиш-хаджи продолжает: “Осажденные из-за гвалта и грохота не расслышали стука кирок [и] не сумели обнаружить [подкоп]”. Важно еще следующее свидетельство Утемиша-хаджи: “[И сейчас] еще сохранились следы того подкопа”[22]. Согласно Рашид ад Дину, как мы уже говорили, наиболее значительным пунктом, взятым Шайбаном в Крыму, был Таткар. С учетом этого можно предположить что здесь, по-видимому, Утемиш-хаджи говорит еще об одной крепости Крыма, подвергшейся осаде монголами и взятой Шайбаном в 1238 г М. X. Абусеитова правильно установила идентификацию этой местности в своих комментариях к “Чингиз-наме” — это Чуфут-кала, расположенный недалеко от нынешнего Бахчисарая, разрушенный темником Ногаем в 1299 г.

Шайбан отличился и во время похода Батыя на Келар, Башгирд Булар. Первую область Утемиш-хаджи именует Корал. Им названа еще одна область — Улак[23]. Первый топоним не вызывает сомнений: область Келар (сюда относили земли поляков и венгров) называлась и Коларом.

Что же касается топонима Улак, то, очевидно, под этим следует подразумевать Улакут, взятый монголами в 637/1238 г.[24] Ценно также следующее указание Утемиша-хаджи: “Затем [Шайбан-хан] пошел походом на вилайет Корал. Корал — очень большой вилайет. Много было за него сражений. Наконец, он покорил Корал и сделал его столицей. Там он скончался”[25].

Для специалиста ценны и данные “Чингиз-наме” о смутных временах, наступивших при правлении Бердибека. “В его время, — пишет Утемиш-хаджи, — было много смут. Мамай [из племени] кийат забрал правое крыло и ушел с племенами в Крым, [а] левое крыло увел на берег реки Сыр[дарьи] Тенгиз-Буга, сын Кийата Джир-Кутлы. Хан [Бердибек] со своими близкими слугами (ички) находился в Сарае. Три года он был государем в городе Сарай, затем скончался”[26].

Обращают на себя внимание и сведения Утемиша-хаджи (здесь он следует за Минхадж ад-Дином Джузджани) о времени распространения ислама на территории Золотой Орды. До настоящего времени считалось, что население Дашт-и Кыпчака было обращено в ислам в первой половине XIV века, во времена Узбек-хана (712/1312—741/1340). По словам же автора “Чингиз-наме”, этот исторический факт имел место намного раньше — во времена правления Берке-хана. “Когда вилайет Дашта подчинился Берке-хану, — пишет он, — то большую часть неверных он обратил в ислам... После него [же] обратилось оно опять в [племя] отступников и стало неверным”[27].

Укажем еще на один момент, на который Утемиш-хаджи может пролить свет. Как известно, взаимоотношения Джучи с его отцом в последние годы его жизни и обстоятельства смерти первого, в источниках преподносятся по-разному. По “Табакат-и Насири”, “когда... [он] (Джучи. — Б. А.) увидел воздух и воду Кыпчакской земли, то он нашел, что во всем мире не может быть земли приятнее этой, воздуха лучше этого, воды слаще этой, лугов и пастбищ обширнее этих, в ум его стало проникать желание восстать против своего отца; он сказал своим приближенным: „Чингиз-хан сошел с ума, что губит столько народа и разрушает столько царств. Мне кажется наиболее целесообразным умертвить отца на охоте, сблизиться с султаном Мухаммадом, привести государство в цветущее состояние и оказать помощь мусульманам“; далее историк рассказал о том, что Чагатай отцу донес о намерении Джучи[28]. Чингиз-хан послал против сына группу людей[29]. О противостоянии отца и сына говорил Рашид ад-Дин: “[После покорения Хорезма] Джучи-хан направился в сторону Ирдыша, где находились его обозы, и присоединился к своим ордам. [Еще] раньше Чингиз-хан приказал, чтобы Джучи выступил в поход и покорил северные страны, как то: Келар, Башгирд, Урус, Черкес, Дашт-и Кипчак и другие области тех краев. Когда же он уклонился от участия в этом деле и отправился к своим жилищам, то Чингиз-хан, крайне рассердившись, сказал: «Я его казню, не видать ему милости»[30]. Чингизхан послал против непокорного сына войска во главе с Чагатаем и Угедеем, но «в это [самое] время прибыло известие о печальном событии с Джучи» (т. е. о[31] смерти). Рассказ Махмуда ибн Вали в целом аналогичен вышеприведенному[32]. Абу-л-Гази отмечает только тот факт, что Джучи-хан умер за шесть месяцев до кончины Чингиз-хана[33].

Автор же «Чингиз-наме» сообщает об этом моменте следующее:

«Джучи-хан был старшим среди сыновей его (Чингизхана. — Б. А.). Он дал [ему] большое войско и отправил, назначив в вилайет Дашт-и Кыпчак, и сказал: «Пусть сей вилайет будет кормом для твоих лошадей. Дал [ему также] вилайет Хорезм. Когда Джучи-хан отправился в вилайет Дашт-и Кыпчак, он достиг Улуг-Таг, который известен. Однажды, когда он охотился в горах, ему повстречалось стадо маралов. Преследуя его и пуская стрелы, он свалился с коня, свернул себе шею и умер»[34]. На наш взгляд, комментарии излишни. Здесь следует только обратить внимание на место гибели Джучи — Улуг-Таг, ведь охота в те времена была часто практикуемым способом избавления от нежелательного человека.

Мы затронули лишь отдельные моменты в связи с интересующим нас источником. Но и по приведенным фактам очевидно, что произведение Утемиша-хаджи может пролить свет на нерешенные проблемы в определенной области исторической науки.

Теперь многолетний труд В. П. Юдина станет достоянием широкого круга исследователей истории Золотой Орды и средневекового Казахстана. Предлагаемое издание включает в себя подготовленное В. П. Юдиным историко-культурное исследование «Чингиз-наме», перевод сочинения на русский язык, текстологические примечания и транскрипцию восточного текста, а также факсимиле оригинального текста «Чингиз-наме». Комментарии и указатели составлены М. X. Абусеитовой. В подготовке данного издания активное участие приняла супруга В. П. Юдина — Ю. Г. Баранова. Она, в частности, написала вступление к исследовательской части и подготовила работу к изданию. Научному вкладу В. П. Юдина посвящено «Послесловие» академика АН РК Р. Б. Сулейменова.

Член-корр. АН РУз. Б. А. Ахмедов

“ЧИНГИЗ-НАМЕ” КАК ИСТОЧНИК ПО ИСТОРИИ КАЗАХСКОГО НАРОДА

ВСТУПИТЕЛЬНОЕ СЛОВО

С сочинением Утемиша-хаджи “Чингиз-наме” В. П. Юдин ознакомился в Ташкенте в конце 1967 г. при выявлении источников, содержащих сведения по истории казахского народа, в собрании восточных рукописей Института востоковедения АН Узбекистана. Автор этого произведения входил в блестящую плеяду хивинских историков.

19

Сборник летописей. Т. 2. С. 37, 39.

20

Сборник летописей. Т. 2. С. 39.

21

Чингиз-наме, л. 406—41а.

22

Там же.

23

Чингиз-наме, л. 41а,

24

Сборник летописей. Т. 2. С. 45.

25

Чингиз-наме, л. 41 а.

26

Чингиз-наме, л. 50аб.

27

Чингиз-наме, л. 43аб, 49аб.

28

СМИЗО. Т. 2. С. 14—15.

29

Там же.

30

Сборник летописей. Т. 2. С. 78—79.

31

Там же.

32

Бахр ал-асрар фи манакиб ал-ахйар, рук. ИВ АН РУз., инв. № 5.

33

СМИЗО. Т. 2. С. 204. Чингизхан, как известно, умер 9 рамазана 624/25 августа 1227 г. Если Абу-л-Гази прав, то смерть настигла Джучи где-то в последних числах февраля 1227 г.

34

Чингиз-наме, л. 37б.