Искры

Наши молодые друзья оставили по себе хорошее воспоминание. Семьи, где они вращались, искренно привязались к ним, они не забывали юношей, вспоминали их слова, вспоминали песню армянского странника и постоянно спрашивали, не получаю ли я от них писем. Но прошли месяцы, целый год — я не имел от них вестей. Я уже закончил учение и собирался вернуться на родину, как получил от Рафаэла из Батавии письмо, — не письмо, а большое послание. Не могу описать, с какой грустью прочитал я послание друга: будущность моих товарищей показалась мне навсегда испорченной. Но прежде, чем познакомить тебя с содержанием письма, Фархат, расскажу небольшой эпизод, чтоб яснее понять все. Ты, конечно, помнишь из моего рассказа, что мы по пути в Америку проезжали через Афганистан. В окрестностях Кабула, в пустыне, нам повстречался табор армян-кочевников из нескольких сот семейств. Они жили в передвижных камышовых шатрах. Когда же отправлялись дальше, шатры взваливали на спины вьючных животных. Этот бродячий народ так сильно заинтересовал нас, в особенности мистера Фишера, что мы провели в таборе целую неделю среди людей гостеприимных, веселых, беспечных и простых. В пустыни Афганистана они переехали из окрестностей Исфагани, где они подвергались преследованиям. Говорили на чистом армянском языке, сохранили григорианскую веру, возили с собой передвижную церковь и священников. Трудно установить, с какого именно времени и вследствие каких исторических обстоятельств они начали бродячий образ жизни, ясно было одно: в течение столетий они вполне усвоили все привычки и обычаи цыган. Каро прямо-таки влюбился в них! Нам с большим трудом удалось заставить его расстаться с ними. Вот эти армяне-кочевники и явились главной темой письма Рафаэла.

Я с напряженным вниманием слушал Аслана. Он посмотрел на часы и продолжал:

— Приехав в Индию, Каро и его товарищи забывают о данном ими в Нью-Йорке торжественном обещании, увлекаются совершенно иными идеями. Они первым делом приезжают на остров Яву в Батавию, где проживала мать Рафаэля и eго родственники. Тут находилось много богатых армян-промышленников и землевладельцев, имевших сахарные плантации и заводы. Они были из тех переселенцев, которых угнал из Армении в Исфагань царь Шах-Абас; в начале XVIII века они из Исфагани переселились на остров Яву. Кроме Батавии, армяне-переселенцы проживали и в других городах Явы: в Сурбае, Чрибоне, Тгале, Баниумасе, Джпара, Смаранде и др., а также и в Голландской Индии, занимаясь возделыванием земли. Живя вдали от Армении, они сохранили горячую любовь к родине и к своему народу. Они не имели возможности оказывать непосредственную помощь, но денег не жалели. Каро завязывает знакомство с несколькими богатеями. Потом три товарища отправляются в другие города Индии, где проживали армяне-переселенцы; в Калькутту, Сингапур, Даку, Чичру, Мадрас, Басру, Сурат, Бомбей. Расселившись по всему полуострову, армяне-переселенцы забрали в свои руки торговлю и богатства страны. Наряду с денежным богатством они сохранили и богатство национального духа, доказательством чему может служить широкая благотворительность, оказанная в разные времена индийскими армянами. В Гуалире юноши познакомились с военачальником Корнелем Яковом — армянином, игравшим в то время видную роль. Еще в Америке Каро придерживался того мнения, что индийских армян, несмотря на их богатство и влияние, следует считать погибшими для нации: разбросанные небольшими группами по всему полуострову, разобщенные, оторванные друг от друга, они со временем могли быть поглощены окружавшей их средой; во избежание этой опасности, необходимо собрать воедино всех переселенцев и организовать самостоятельную колонию. «Почему, — говорил он, — какой-нибудь цирюльник-европеец, приезжающий в Индию с группою людей из подонков общества, может приобрести землю и организовать свободную колонию, — почему армяне с богатым умом своим и богатой мошной не могут сделать того же?». Это являлось давнишней мечтой Каро. С этой именно целью он стал бродить со своими товарищами по Индийскому полуострову, а затем достиг Бирманского государства. Необходимо было самим заложить основу этой колонии, куда, как к центру, впоследствии стекались бы рассеянные по Индии армяне-переселенцы. А для основания свободной колонии необходимо было, прежде всего, завладеть территорией, что могло быть связано с пролитием крови. Но Каро и его друзья решили повести дело иначе. В те времена владычество Англии еще не успело распространиться по всему Индийскому полуострову, существовали мелкие индийские княжества, было немало также незаселенной безлюдной территории. Они выбирают наиболее удобную и подходящую свободную землю, заключают договор с соседним индийским раджой о взаимной помощи. Территория имеется, нужно ее заселить. Вот тогда Каро и вспомнил об армянах-кочевниках, виденных им в Афганистане. Их он считал наиболее подходящими для первоначальной организации поселения в виду их выносливости и приспособляемости ко всякому климату. Нужно было только приучить их к трудовой оседлой жизни. С этой именно целью Каро с товарищами отправляются в Афганистан. Кочевников они застают на тех же местах. Первым делом они принимаются убеждать их в целесообразности переселения в Индию, затем начинают подготовлять их к самозащите на случай необходимости, приучают владеть оружием. Поэтому юношам приходится задержаться в Афганистане довольно долго. По-видимому, Каро получил от индийских армян крупные суммы на переселение, не то невозможно было бы двинуть с места такую большую массу людей. Все обещало успешное завершение начатого дела, но кочевники все еще колебались, находились в нерешительности — ехать ли им в столь дальнюю неизвестную страну? Поэтому Каро принужден был вновь поехать в Индию, забрав с собою нескольких представителей кочевников, чтоб те могли увидеть заготовленную для них «обетованную землю» и воочию убедиться в рациональности переселения туда. — Теперь, Фархат, я должен рассказать тебе одну любовную историю, которую тебе необходимо знать. Долгое пребывание среди веселых, жизнерадостных и полных кипучих страстей кочевников не обошлось без любовного приключения. Черноокая красавица пленила чуткую душу Каро. Он предложил ей руку и сердце и, обещав скоро вернуться, пустился в путь с представителями кочевников. Рафаэл и Саго остались в таборе. Но до возвращения Каро стряслось ужасное несчастье: начались военные действия между афганцами и персами. Персы одержали верх, ураганом пронеслись по всей стране и опустошили ее. Столкнувшись с армянами-кочевниками, они разграбили табор и увели в плен множество жен и девушек, среди них и невесту Каро. Радостный и полный радужных надежд вернулся Каро из Индии, но не нашел в пустынях Афганистана даже следа от табора кочевников: все было сметено, уничтожено. Можешь ли ты представить положение Каро? Какой-то афганец, пасший верблюдов, рассказал ему о постигшем несчастии. Лишь человек, обладающий твердым и сильным характером Каро, мог перенести подобный удар. Он одновременно испытал две невозвратимые утраты: крушенье заветной мечты об образовании независимой, свободной колонии переселенцев и гибель любимой девушки…

После долгих поисков он нашел, наконец, в Кабуле, во дворе армянской церкви, Рафаэла и Саго больными, в постели, страдавшими от незалеченных ран, которые нанесли им персидские сарвазы. От них узнал Каро все подробности ужасного происшествия. Нападение на табор совершилось ночью; они лично принимали участие в битве и потому не могли указать, кто похитил и куда увели его невесту, только на рассвете они очнулись и почувствовали, что ранены. Куда исчезли армяне-кочевники — никто об этом ничего не знал. После этого Каро остается при друзьях до их выздоровления. Затем, вместе с Саго, едет в Персию. Рафаэл возвращается к себе на Яву. Вот в чем заключалось содержание письма, полученного мною из Батавии. Это заставило меня поспешить с возвращением на родину. К тому времени я и Джаллад окончили курс учения, вместе покинули Америку, увозя с собой много неизгладимых воспоминаний…