Страница 20 из 53
— У меня есть брат? Ещё один? — Агния пересела со стула на постель отца и положила руку на прикрывавшее его до груди одеяло. — Но, но этого не может быть, папа!
— Виталий. — епископ подался вперёд. — Ты точно понимаешь, что сейчас говоришь?
Нет, наверное у дорогого ей человека помутился разум. Мария не могла поверить его словам. Он же любил её, она это знала, чувствовала. Виталий и сейчас её любит, она видит. Нет, это бред. Тогда почему его взгляд такой серьёзный, и полон вины и боли?
— Да, я в твёрдом уме, не волнуйтесь. — герцог всё-таки смог обвести взглядом всех своих родных. — Степ. Моего второго сына зовут Степ. Степ Ниш. Та служанка, Ланда, она вскоре умерла во время чумы. Его воспитывает Ригер, мой бывший сержант, кажется, Ригер Вилт. Капитан Гарни знает. Я не хотел тебя расстраивать, Мари. Джей, Агни, Рон. Простите меня. Я больше не смогу о нём позаботиться. И прошу вас. Нет, не надо его брать в нашу семью, но принять в род как официального бастарда и позаботиться о нём… Мария, прости, прости, прости, я знаю, какую боль тебе сейчас причиняю, но…
Герцогиня привстала и поцеловала супруга в холодный как лёд лоб.
— Я обещаю позаботиться о нём вместо тебя. Мы все позаботимся.
Она посмотрела на детей и деверя. Те согласно кивнули, хотя в глазах сына она прочитала недоумение и разочарование.
Глава 10
Опекун и тётка хлопотали, наливая мне чай и выкладывая на стол лепёшки. Сметана и варенье трёх видов там находились и до моего возвращения в дом. Почему-то эти двое до сих пор испытывали смущение, когда я, когда Степ заставал их вдвоём за беседой. Чудные какие-то.
Проклятые скрипучие доски пола помешали получить интересную информацию. Хотя, какие мои годы? Вся жизнь впереди. Узнаю рано или поздно то, что мне необходимо знать.
— Дядь, а ты чего такой грустный? — отхлебнув чая и помакав куском лепёшки в малиновое варенье, завожу ту же пластинку, что до меня крутила Эльза. — Говорят, помрёт герцог-то…
— Молчи! — разозлился бывший сержант и хлопнул по столу так, что даже миски подскочили.
— Прости. — меня не напугать такими дешёвыми фокусами, и я продолжаю: — Просто я подумал, нам-то какая разница, кто будет нами править? Про маркиза Джея к тому же рассказывают, что он очень умён, рассудителен и храбр, как его отец. Или ты так не считаешь?
Вот пусть теперь выкручивается. Рискнёт сказать правду, что будущий герцог замкнут в общении, редко слушает чьих-то советов, вспыльчив и жесток? Напрямую никто такое говорить не осмелится, но мне и так ясно, ведь взрослый мужчина из более продвинутого мира многое может понять и из недомолвок, и из испуганного переглядывания людей при разговорах на городских площадях.
— Эта, ты того, Степ. — растерялся опекун. — Конечно же я согласен, что маркиз Джей достоин своего отца. Всё, как ты и сказал. Но перемены всегда плохо. И не известно, чем обернётся это покушение. Начнётся война или нет, никто не знает, но нам с тобой мысли о поступлении в университет на лекаря придётся отложить.
— Ригер, ты хочешь сказать, что хотел нашего мальчика направить на учёбу в Рансбур⁈ Но, прости, но…
Женщина замолчала, вопросительно смотря на своего мужчину. Я знаю, о чём она думала. Откуда деньги? Мне это тоже хотелось бы понять, а ещё интересно, каким боком к изменению планов моей дальнейшей жизни имеет смерть, ну, или скорая смерть нашего обожаемого герцога Виталия? Ведь не могу же я быть его родственником, в самом-то деле. Сын такой важной шишки жил бы при замке или давно лежал в могиле. Имею представление о наших земных средневековых нравах, а Степ мне тут подсказал, что и в мире Паргеи они ничуть не лучше.
— Да была мысль. Только теперь чего уж. — махнул опекун рукой и поспешил перевести разговор на другую тему, подняв ту, которая точно меня отвлечёт: — Ты сегодня хочешь позаниматься с клинком и копьём или опять на улицу убежишь?
— Риг, ты учишь мальчика сражаться⁈
— Я уже давно не мальчик, тётя Эльза. Посмотрите внимательней.
Сгибаю руку в локте и показываю мышцу. Женщина и опекун смеются. Действительно, пока выгляжу комично, силёнок у меня мало.
Дядька что-то шепнул подруге на ухо — а ведь она молода и привлекательна, на мой взгляд мужчины под пятьдесят — и Эльза чуть покраснела, после чего стала прощаться, бросив заговорщический взгляд на друга, дескать, ты недолго тут, я жду. Господи, как же легко вас читать.
Во дворе сразу приступаем к тренировке, я успел размяться и повторить уже выданные уроки до прихода прилипалы Николаса.
— Нет. Смотри. — опекун забирает у меня замещающую копьё короткую в полтора метра палку и показывает, как правильно делать хват для броска. — Удары таким оружием происходят редко, и много там ума не нужно. В таком случае, главное стоять в строю и иметь достаточно сил, чтобы его удержать. В основном, копьё кидают во врага. Попадёшь в какую-либо часть тела — хорошо. Ранишь или убьёшь. Он прикроется щитом — тоже неплохо. Только при условии, что бросок был сильным. Тогда наконечник закрепится в щите и сделает его больше помехой, чем защитой. Бери не по центру, а чуть ближе к концу, да, здесь, на пару ладоней… Создатель, что это? — его урок был прерван суматошным набатом, раздавшимся на колокольне собора и подхваченным другими церквями. — Неужели? — он как-то резко сник. — Герцог всё же умер.
— Горе-то какое. — бурчу раздосадованный тем, что на сегодня моё обучение закончилось, не успев начаться.
Это я уже понял. Сейчас весь город побежит молиться, чтобы Создатель принял к себе нашего правителя, а не отправил его душу в подземное царство.
— Не сметь! — дядька вдруг выдаёт мне крепкий подзатыльник. Со Степом такого ни разу не случалось. Хворостиной ему по заднице порой прилетало, а вот по голове нет. — В таком тоне! О герцоге! Да он!
Опекун резко разворачивается и уходит в дом. Всё ясно. Я его разозлил. Откуда во мне такая глупая мальчишеская непосредственность? Надо заняться самоанализом, а то эйфория от новой молодой жизни, похоже, плохо влияет на мою рассудительность.
Чтобы унять досаду на самого себя, усиливаю нагрузки и жду, когда опекун соберётся на выход.
— Степ, ты прости меня, паря. Не сдержался. Собирайся, пойдём на всенощную.
Смутно вспоминается, когда давно хоронили старую герцогиню, тоже весь город не спал. Нынешней, Марии, после смерти такая честь не светит. Как только её сын наденет на свою голову герцогский обруч, она станет маркизой и в родовую усыпальницу попадёт без большой помпы. Ну, сама так захотела, отказавшись от наследственного права. Не мне чужаку её одобрять или осуждать.
— Иду, дядя! — отзываюсь. — Только оботрусь хотя бы, раз уж помыться не успеваю.
— Откуда в тебе это взялось? — Ригер дожидается в коридоре, глядя на мою санитарно-гигиеническую процедуру. — Кто-то из твоих богатеньких приятелей в школе научил?
— Приятельниц, скорее.
— Ты так не шути. Я ведь тебе не один раз объяснял, что с девочками из…
— Да помню я, правда, помню. Никаких гуляний и поцелуев с одноклассницами. Не переживай.
Начинаю в темпе одеваться. Сорок пять секунд, как когда-то в армии, не получится. Завязки дурацкие не дают ставить рекорды. Тем не менее, по сравнению с моим предшественником темп намного быстрее.
— Готов? — одобрительно улыбается Ригер.
— Всегда готов! — бодро отвечаю пионерским слоганом, неизвестным в этом далёком от моей родины мире.
Зашли по дороге за соседкой. Пока Ригер там о чём-то с ней шептался, я слонялся вдоль глинобитной ограды буквально в десятке шагов от того места, где Степ получил удар по голове и обрёл магический дар, в итоге по совокупности вызвавшие меня в Паргею и давшие умирающему от онкологии мужику второй шанс.
Показалась Валька с младшим братом, вечно полусонным мальчишкой лет семи в перешитых из большего размера штанах и рубахе.
— Тоже решили помолиться за нашего герцога? — удивляюсь.
Детям молиться не обязательно, сумерки ещё не наступили, да и не отличается девчонка как и вся её семья набожностью. Как и мы с опекуном. Не знаю, какого чёрта Ригер меня потащил.