Страница 19 из 53
Смотрю на приятеля с нотками уважения. Понятно, что в основном он повторяет услышанное, но ведь сумел же всё разложить в логическом порядке. Одно непонятно, с чего вдруг народ волнуется и ждёт войны, раз даже не известно, с кем воевать. Или маркиз Джей, как только наденет на свою голову герцогский обруч, тут же кинется всех крушить направо и налево? Вряд ли. И ответа толкового никто не предложил, хотя мы с Николасом прошлялись на площадях — после ратушной дошли ещё до соборной — часа два.
Едва не ввязались в драку с зареченскими пацанами. Тех было четверо, и они выглядели постарше, поэтому и я, и мой друг предпочли ретироваться, благо преследовать нас при столпотворении людей в городе они не стали.
Николас домой не торопился, а вот мне уже надоело ноги ломать. Передав на мытном рынке приятеля, что называется, с рук на руки компании Марка Сибиса, нашедшей подработку в лавке старьёвщика, который в кои-то веки решил разгрести хлам в своих кладовых, я вернулся к себе.
С порога услышал голоса. Дядька уже вернулся и не один.
Тётку Эльзу гостьей в нашем доме не назовёшь, она давно тут на правах хозяйки. Почему Ригер до сих пор на ней не женился, тайна сия великая есть. Ведь явно оба любят друг друга, пусть без пыла юности — разве он им нужен? — зато с большим уважением и трепетной заботой.
Вдова по меркам нашего квартала вполне зажиточная особа. Кроме наследства, доставшегося от бывшего супруга, и подработки у нас помощницей, Эльза имела дома ткацкий станок, на котором изготавливала на продажу ткани весьма неплохого качества. Почти весь мой не очень богатый гардероб — или не правильно говорить о богатстве в отношении неодушевлённых предметов? — пошит из её продукции.
— Ты не понимаешь. — услышал с порога голос опекуна, доносившийся с летней кухни.
Опять чаи гоняют. Такое времяпровождение у двух любящих сердец не редкость.
— Так объясни, Риг. — Эльза умела стелить мягко, но, если ей что-то нужно было выяснить, могла душить вопросами словно удав несчастного кабанчика. — Чем тебя так ожидаемая смерть герцога расстроила, что ты, вон, посмотри на себя в зеркало, сам не свой. Аж посерел. Ты ведь у него в личной охране служил с тех времён, когда он был ещё маркизом. — этот факт биографии опекуна мой предшественник не знал, и я первый раз услышал. — И как он с тобой поступил после того, как тебя изувечили в бою? Выгнал на нищенский пансион…
— Не такой уж и нищенский…
— Всё равно мог оставить тебя в своём замке. Неужели ты не оказался бы там полезным? Ну, же, перестань, Риг. Чего так расстроился-то?
— Да не за себя я, Эльза. За Степа.
— А при чём здесь Степ?
Да, мне тоже это жутко интересно. Ну же, тётя, вырви у него всю правду.
Чёрт! Чёрт! Чёрт! Половица под ногами предательски скрипнула, да так громко, что на кухне меня услышали.
— Ты уже вернулся, мой мальчик? — спросил Ригер.
Замок Неллер. Герцогиня Мария. В это же время.
Яд агалары, этого дьявольского растения, растущего на далёком южном континенте, не убивал мгновенно, парализуя человека постепенно, от ног до головы. И спасения от него не было.
Имейся в Кранце хоть один одарённый, чей источник мог испускать тёмно-зелёные, почти до водной синевы, магические жгутики, тогда надежда на выздоровление мужа бы появилась. Но такие целители редкость. При дворе виргийского короля проживал один такой, но северяне старинные враги. В империи их почти десяток, только оттуда не пригласишь, не успеешь.
Ей оставалось только держать за руку любимого супруга и смотреть как он угасает.
Виталий был в полном сознании, хотя паралич добрался до шеи. Говорить правитель Неллера ещё мог, а вот самостоятельно повернуть голову уже нет.
— Сейчас все придут. — бесшумно возникший в спальне деверь подошёл к ложу умирающего и сел с противоположной от неё стороны. На нём была надета траурная белоснежная мантия с золотыми вышивками по вороту, как это и полагается у епископов. — Я отменил молебен, брат. Раз уж ты распорядился.
— Благодарю, Рональд. — попытался улыбнуться герцог.
Она видела, как ему тяжело, но её Виталий старался не подавать виду. Жил воином и умирал сейчас им.
Подкатившие к глазам слёзы Мария сдержала. Сейчас не время быть слабой. Она успеет и оплакать самого дорогого ей человека, и отомстить за него. Виконт Генрих, начальник их сыска, уже поднял всех своих людей на поиски подонков, организовавших покушение на герцога Неллерского, да и Рональд написал своему приятелю, одному из прецепторов ордена Наказующих, с просьбой о помощи в определении организаторов и заказчика убийства, раз уж непосредственный исполнитель сумел уйти туда, откуда его никогда не достать.
Замуж Мария выходила по уговору родителей, лишь дважды до этого видевшая своего жениха, и то в раннем детстве. Для дочери захудалого графа с юга королевства, у которой и приданого-то имелось лишь сильный магический источник в груди, это был завидный брак. Она приняла его как необходимость, даже не думая оспаривать родительского решения. Однако, совсем скоро, едва у Виталия и Марии родился Джей, они оба поняли, что полюбили друг друга, и эта любовь сделала их по-настоящему родными людьми.
Два дня и две ночи герцогиня, их дети и брат-епископ почти не отходили от постели мужа и отца. Как могли, оттягивали момент смерти, плетя рисунки целительских заклинаний, которые действовали всё меньше и меньше. Чудо, что баронет, командовавший отрядом охраны, вообще успел доставить Виталия в их замок. Всё равно, Мария решила, что капитана она прогонит со службы, и пусть благодарит герцога, что тот настоял не отдавать его на высокий суд.
Завещание давно составлено, ещё три года назад. Она отказалась от наследственного права в пользу сына. О чём сейчас таком важном хочет сообщить супруг, что потребовал собрать только узкий круг своих родных, выставив за двери охрану и всех слуг, включая своего верного лакея Филиппа, находившегося при нём с самого детства?
— Папа. — не сдержалась дочь от всхлипывания, когда вошла вслед за братом, а сержанты плотно закрыли за собой двери. — Папа.
— Всё хорошо, Агния. — герцог смотрел вверх на полог, поворачивать глаза ему становилось труднее с каждым часом. — Успокойся. Все мы когда-нибудь уходим к Создателю. Напомни ей, Рональд. Вот и моё время пришло. Напутствия я уже все раздал. Осталось лишь одно, о чём я должен вам рассказать. Прежде всего тебе, Мария. Рассказать, попросить твоего прощения и взять обещание выполнить мою последнюю просьбу.
Он замолчал и опустил веки. Вот тут Мария и не выдержала, как позавчера, когда увидела неподвижного, несомого солдатами на руках супруга, и расплакалась. Хорошо, что никого из посторонних сейчас нет. Герцогиня притянула к себе ладонь мужа и поцеловала.
— Тебе не в чем передо мной извиняться. — она с трудом сглотнула образовавшийся в горле комок. — Ты сделал меня по настоящему счастливой. Я…
— Подожди, Мари. — остановил её герцог. — Выслушай меня. Выслушайте меня. Я, я виноват перед вами. Ты помнишь служанку своей кастелянши, дорогая? Нет, откуда? Конечно не помнишь. Это случилось почти пятнадцать лет назад. Ты совершала паломничество в Онскую обитель, а я, я вернулся с охоты. — умирающий надолго замолчал, и в спальне установилась тишина. Родные понимали, как ему сейчас тяжело говорить и не хотели мешать. — Это был матёрый кабан, тот, которого я взял рогатиной. Кровь бурлила, я радовался словно молодой юнец, да мы такими и были тогда. Помнишь? В общем, мне тяжело об этом говорить, но, Мари, у меня есть ребёнок, ещё один. От той служанки. Мальчик. Ему должно скоро быть четырнадцать.
Услышанное оказалось для неё настолько неожиданным и представлялось невозможным, что герцогиня неверяще спросила:
— Ты затащил в нашу постель какую-то служанку?
— Не было никакой постели. Просто, ну, просто так получилось. Не знаю, сможешь ли ты когда-нибудь…
— Отец! — воскликнул Джей.