Страница 4 из 8
Мама прибежала на крик, резко сбавив шаг и остановившись посреди комнаты. Ее глаза изумленно расширились, губы задрожали.
– Она выглядит точно так же, как и при жизни, – ломким голосом пробормотала она, прикрыв рот ладонью.
Прабабушка Сандра выглядела точь-в-точь как на одной из своих последних фотографий: тонкие губы, волнистые седые волосы, родинка на носу. Она была одета в цветастое платье с длинными рукавами, идентичное тому, что можно было лицезреть на фотоснимке сорокалетней давности.
Мать трясущимися пальцами прикоснулась к знакомому лицу, окидывая завороженным взглядом пожилую женщину с ног до головы. Она неотрывно следила за каменным выражением лица прабабушки.
– Здравствуй! – поприветствовала клона мама, расплывшись в счастливой улыбке.
Ответных слов не последовало. Я переглянулась с матерью и грустно покачала головой. Скорее всего, ожившие портреты не умеют разговаривать. Эту вероятность нельзя было исключать.
В глубине души я догадывалась, что воскрешать двойника прабабушки было плохой идеей. Но отказать умоляющей матери не хватило сил.
Ладонь потянулась к ластику, намереваясь заставить копию исчезнуть. Мама резко вырвала из моих рук канцелярскую принадлежность, спрятав ее за спиной.
– Дай мне посмотреть на нее еще немного.
Неожиданно для всех двойник прабабушки Сандры улыбнулся, внимательно наблюдая за нами. Дряблая рука медленно приподнялась, указывая средним пальцем в нашу сторону.
– Вы похожи, – протянул бесцветный голос старухи.
Мама захлопала ресницами и прикусила губу. Из ее красивых медовых глаз градом потекли слезы. Она несдержанно всхлипнула, подходя на шаг ближе к двойнику прабабушки.
Я думала, что больше меня ничто не сможет удивить в этой жизни. Но я заблуждалась. Копия моей прабабушки заговорила и вдобавок подметила внешнее сходство между матерью и мной.
Мы действительно были похожи.
Я многое унаследовала от своей мамы: короткий нос, изогнутые брови, волнистые и темные от природы волосы, стройные ноги, округлые плечи и пухлые щеки. Только зеленые глаза и полные губы достались мне от отца.
– Мне приятно, что кто-то это заметил. Все наши родственники твердят обратное, – сказала мама повеселевшим тоном.
Я заинтересованно рассматривала голубой коврик, лежащий на полу спальни. Отныне открылось новое дополнение к малопонятному мне дару: люди, нарисованные моей рукой, обладают зрением и слухом. Этот факт шокировал настолько сильно, что я чуть было не потеряла дар речи.
Мама на протяжении пятнадцати минут не отходила от двойника прабабушки, неотрывно глядя на нее и сжимая в крепких объятиях.
Я напомнила матери о времени, побуждая быстрее попрощаться с ожившим портретом. Мама вернула мне ластик. Я неторопливо стерла портрет, тем самым вынуждая клона раствориться в воздухе. Мы проводили долгим взглядом исчезающую в воздухе фигуру когда-то жившего на этой земле человека.
– Спасибо, Леона, – прошептала мама.
Она нежно поцеловала меня в висок и вышла из комнаты.
Общение с ожившим портретом расстроило меня. После исчезновения копии прабабушки в душе поселились грусть и тоска. Я чувствовала себя вымотанной и разбитой. Казалось, что из меня высосали всю жизненную энергию.
Я легла на кровать и укрылась пледом, мечтая уснуть и забыть этот день. За окном стояла пасмурная погода: небо помрачнело и затянулось тучами. Сильный ветер был слышен даже сквозь пластиковые окна. Неожиданно на горизонте вспыхнула молния.
Спустя несколько секунд раздался оглушительный раскат грома, вынудивший меня вздрогнуть и испуганно вскрикнуть. Я с детства боялась его и до сих пор не могла побороть этот страх.
В нашем городе гроза – редкое явление. Насколько мне было известно, синоптики прогнозировали солнечную погоду. Но они ошиблись. Сложилось странное ощущение, что небо подсказывало мне отныне не рисовать никаких портретов. Я сочла это за предостережение и посчитала, что более не следует брать в руки карандаши.
Недовольный стон вырвался из моих уст. Я зарылась лицом в подушку. Неизвестность и незнание того, что делать дальше, не позволяли мне дышать полной грудью. Я заснула, мысленно пообещав себе завязать со всем мистическим.
Так будет лучше для меня и людей, которые меня окружают.
Глава вторая
Феникс
Я покачала головой, выныривая из воспоминаний детских лет. Произошедшее почти три года назад отныне не повторялось. Я больше не рисовала.
Предприняла еще одну попытку отгородить себя от странностей. Страх привыкнуть к тому, что все в жизни будет даваться легко, прочно засел внутри. Я боялась: вдруг во мне атрофируется стремление добиваться целей?
Мама спокойно восприняла мое решение завязать со сверхъестественными штучками. Она не была опечалена моим выбором, но и не восторгалась.
– Леона, я тебя слишком хорошо знаю, – однажды сказала мама. – Я уверена, ты точно снова начнешь рисовать. В порыве эмоций ты опять возьмешь в руки карандаш и листок бумаги. Это только вопрос времени.
Мне стало немного обидно, когда я услышала из уст матери эти слова. Я не сомневалась, что больше никогда не буду рисовать. И на самом деле искренне верила в то, что смогу прожить без мистических способностей. Жаль, моя собственная мать считала иначе.
– Я больше не нарисую ни одного рисунка, – решительно заявила я. – Поспорим?
Мама удивленно присвистнула, явно не ожидая такого резкого поворота событий. Ее губы растянулись в издевательской ухмылке.
– Дочь, я не буду с тобой спорить, – проговорила она, улыбаясь во все тридцать два зуба. – Мне не хочется становиться свидетелем твоего проигрыша.
Я демонстративно закатила глаза. Хотелось возразить, но я себя остановила, потому что прекрасно знала: ничем хорошим это не закончится.
Раньше мы с мамой обе пытались доказать свою точку зрения и не прекращали дискуссию до тех пор, пока не разругаемся, либо в спор не вмешается отец. Сейчас мы старались не затрагивать каких-то острых тем, поэтому находились в отличных отношениях.
На сегодняшний день, будучи восемнадцатилетней девушкой, я четко осознала, что следует связать свое будущее с профессией, где не потребуется карандаш и листок бумаги. У меня легко получилось бы стать отличницей на факультете дизайна или архитектуры, и в будущем получать хороший доход в этой сфере. Но я поклялась себе жить обычной жизнью, без использования магии. Больше никаких оживших рисунков…
Душа просила бросить вызов чему-то новому. Неизведанное делает жизнь интересной, вносит ярких красок в рутину.
Около полугода я ломала голову, долго размышляла на какую специальность и в какой университет стоит поступить. Все мои друзья, коих было несколько, выбрали профессию строителя и архитектора. Они звали с собой, но я любезно отказалась.
Выбор стоял между факультетом экономики и юриспруденции, но все-таки отдала предпочтение первому варианту. Недавно я подала документы в один из университетов Лондона. Родители и друзья были очень удивлены, когда узнали о моем желании покинуть Италию. Никто не ожидал: я – человек, всем сердцем любящий жару и солнце, захочу поехать в дождливую страну. Я часто вслух признавалась в любви своему родному маленькому городу, который славится песчаными пляжами, морем и симпатичными разноцветными домами. Это место навсегда останется для меня самым любимым. Но сердце требовало перемен. Смена обстановки мало кому шла во вред.
– Странно, что любительница кофе уезжает туда, где все и всегда пьют чай, – усмехнулась подруга по имени Лукреция.
Я откинула голову назад, негромко рассмеявшись. Лукреция, как всегда, в своем репертуаре. Мы уже настолько хорошо знаем друг друга, что можем предсказать каждое наше последующее действие или слово. Все-таки двенадцать лет дружбы не прошли даром.
Мои глаза устремились к синему небу. Я предвкушала новые знакомства, приключения, возможность лицезреть старинные замки и многочисленные музеи. Конечно, трудности в чужой стране неизбежны, но зато они помогут мне стать более самостоятельной.