Счастливый удар

Парни разворачиваются и с любопытством смотрят на нас. Я поднимаю руки и киваю на Морган:

– Она увидела паука.

Мэтт смеется первым, протягивая ей руку.

– Иди сюда, детка. Я тебя защищу.

Сердито зыркнув на меня, Морган спешит к своему парню, обнимает его обеими руками и вздыхает, словно дева в беде.

– Мой герой.

– Чертовски верно. Не забывай об этом, солнце.

На сердце теплеет при взгляде на то, как Мэтт притягивает ее к своему боку и собственнически обнимает одной рукой за плечи. Если кто и заслуживает любви, которую так щедро дарит Мэтт, то это Морган.

Я прибавляю шаг и догоняю компанию, вставая между высоченными фигурами Оукли и Адама.

– О, ты, как обычно, едешь с Морган или тебя подвезти? – спрашивает Адам.

Он достает из кармана ключи от своей «Генезис G90» и звенит ими.

Шикарную тачку подарили ему родители-юристы после того, как в последний момент передумали и не пришли на финал плей-офф «Сэйнтс» в прошлом сезоне. Да, команда проиграла. Но его семья должна была быть там. Я из первых уст знаю, как ранило его их отсутствие.

Я улыбаюсь ему снизу вверх.

– У Морган все схвачено. Но спасибо.

Он выглядит недовольным, но не настаивает, а, быстро обняв меня на прощание, идет к своей машине и садится в нее.

«Джип» Морган стоит между машиной Адама и старым лифтованным белым пикапом с серьезным ржавым пятном на задней левой колесной нише.

Я поворачиваюсь к Оукли и встречаюсь с его выжидательным взглядом.

– Это твой?

– Да.

Его лицо настороженное, как будто он боится, что я скажу, что мне не нравится. От этой мысли я внутренне усмехаюсь.

– У моего папы был такой же. «Форд» девяносто четвертого года. Он любит старые автомобили, – говорю я.

Оукли удивленно моргает.

– Твой какого года? Девяносто шестого? – спрашиваю я с самоуверенной улыбкой.

– А ты разбираешься в тачках, – просто отвечает он.

Я пожимаю плечом.

– Достаточно, чтобы знать, что тебе следует позаботиться об этой ржавчине, пока она не расползлась.

Он разражается смехом, который я ощущаю всем телом вплоть до пальцев на ногах.

– Планирую ею заняться. У меня пока не было на это времени.

– Жизнь будущего профессионального хоккеиста, верно?

Ответить Оукли не успевает, потому что Морган кричит с водительского места своего джипа:

– Ава, ты готова ехать?

– Иду! – кричу я в ответ.

Пристальный взгляд Оукли жжет мне спину, пока я спешу к ней, чтобы она не уехала без меня.

– Я же увижу тебя завтра вечером? – кричит он мне вслед.

Я проглатываю удивление из-за его интереса и кричу, не оглядываясь:

– Ага!

Дойдя до джипа, я сажусь в него и тяжко вздыхаю.

И что теперь?

Глава 5

– Убери свой член с моей ноги, придурок, – рычит Тайлер.

Я отрываю взгляд от экрана и давлюсь смехом. Сидящий на полу Адам перегнулся через Тайлера и тянется за куском пиццы в коробке, стоящей на журнальном столике.

– Я не виноват, что так щедро одарен природой, что это чувствуется при малейшем касании, – парирует Адам.

Со вздохом облегчения он хватает кусок и садится обратно, запихивая его в рот.

– Вы оба отвратительны, – говорит Морган.

– Срочная новость, Мо, твой парень такой же пошлый, – ржет Адам.

Мэтт дергает Адама за волосы:

– Не подставляй меня, придурок.

Тайлер повторяет за Мэттом, но захватывает больше волос Адама и тянет.

– Заткнись и ешь свою пиццу.

Я качаю головой и складываю руки на коленях, возвращаясь к фильму.

– Они всегда такие? – спрашивает Оукли.

Его голос низкий и слишком чувственный, как по мне. Он так близко, что я слышу и чувствую кожей каждый его размеренный выдох.

Я сглатываю и пытаюсь игнорировать жар его тела сбоку от меня. Мы сидим рядом, не касаясь друг друга, Морган с Мэттом – на другом конце дивана, а Тайлер и Адам – перед нами.

В первые минуты фильма бедро Оукли – все эти твердые, теплые мышцы – несколько раз задевало мое, но каждый раз я каменела, как чертова статуя. После этого он держит свои конечности подальше от меня.

Я не ожидала, что он придет сегодня. К своему стыду, я думала, что у такого парня найдутся более интересные занятия, чем проводить воскресный вечер, бездельничая в компании едва знакомых людей. Я одновременно поразилась и разнервничалась, заметив его в гостиной Адама, когда мы с Морган привезли пиццу.

Близость Оукли вызывает в моем организме внезапный всплеск удовольствия. Я заметила это в нашу первую встречу, и с тех пор только прогрессирует. Это меня пугает.

Из аудиосистемы раздается громкая музыка и вырывает меня из задумчивости.

– Да. Но ты научишься не обращать внимания, – отвечаю я.

Он низко мурлычет горлом.

– Я не тусовался так со своей старой командой. Только с лучшим другом.

Я убираю волосы за ухо и бросаю взгляд на него. Оукли смотрит на экран, его челюсти сжаты, а длинные пальцы барабанят по подлокотнику. Этого парня невероятно сложно читать.

– Почему ты не тусовался с ними? – спрашиваю я, не удержавшись.

Он поворачивает голову, и я встречаюсь с темно-зелеными глазами цвета густого леса после долгого ливня.

– Хороший вопрос. Я никогда не думал об этом до сегодняшнего дня. Наверное, у нас были разные интересы.

– Вечеринки, выпивка, травка и секс? Вас, парней, нетрудно охарактеризовать.

Его губы кривятся в гримасе.

– В это, может быть, трудно поверить, но мы не все одинаковые.

– Достаточно, чтобы сделать общее допущение.

– И то верно.

В нашем разговоре возникает пауза, которая заставляет меня вернуться к фильму, чтобы избежать ненормально долгого зрительного контакта.

Некоторое время мы молчим, отчего у меня рождаются мысли, что я задела его своим комментарием.

Его следующий вопрос приходит с необычной стороны, заставляя меня разинуть рот.

– Можно потом я отвезу тебя домой?

– Типа… сегодня? – медленно спрашиваю я.

Он смеется:

– Да, Ава. Сегодня. После фильма. Надеялся уговорить тебя сделать крюк. Я нашел место, которое хочу показать тебе.

Дыхание Морган сбивается, значит, она, вероятнее всего, слышала все, о чем мы говорили во время фильма. Здорово. Я напрягаюсь и искоса бросаю на Оукли любопытный взгляд.

– Ты же не собираешься везти меня на место, где совершаешь убийства? Уверена, если со мной что-нибудь случится, Морган тебя выследит, – предупреждаю я.

Усмешка Оукли растягивается в полноценную улыбку.

– Никаких убийств. Обещаю.

– Откуда внезапный интерес? – не могу удержаться я от вопроса.

– Нам есть о чем поговорить, – не раздумывая отвечает он. – Похоже, в ту ночь мне было мало тебя.

По причине, которую я не могу и не хочу понимать, его честности достаточно, чтобы убедить меня. Ее и мурашек, которые вызывают его слова.

– Хорошо. Можешь отвезти меня домой.

Есть в Аве что-то, что заставляет мои мысли бегать по кругу, словно мышь в колесе.

Она честная вплоть до резкости. В ней есть смелость, которой я невольно завидую. Каким-то ненормальным образом, думаю, именно это и привлекло меня в ней в первую очередь.

Но при этом вокруг нее существует стена. В которой мне хочется пробить дыру. Что-то подсказывает мне: то, что я найду за всей этой сталью, стоит усилий.

Девушка, которую я встретил на заднем дворе Андре, с размазанным макияжем и дорожками слез на щеках, далека от той, которую я начал медленно узнавать позже той ночью, и еще дальше от женщины, которую я узнал в Ванкувере.

Но есть что-то большее. Намного большее. И мне необходимо быть тем, кто запустит свои когти в это и исследует.

– Итак, ты предпочитаешь ехать в тишине или мы можем послушать музыку? – спрашивает Ава, тепло в ее голосе посылает дрожь вверх по моему позвоночнику.