Большие Надежды

– А я вижу. – Артур сцепил за спиной руки и уставился поверх плеча Канцлера куда-то в полный зелени полумрак. – Они фанатики, но не безумцы. У них всегда есть чёткий план, структура и даже идеология. Мэй хотели убить, потому что кто-то внушил им, что это правильно. Им кто-то помог. Обеспечил доступ в Башню, дал код не только от внутренних залов, но и от подземной Лаборатории. Кто-то, кто потом даже сумел устранить исполнителя этого подставного убийства.

– Ну это уж слишком! Ты намекаешь, что в стенах Башни засела целая группа диверсантов?

– Достаточно одного человека, который будет весьма влиятелен, чтобы без проблем провернуть такое дельце.

– Мне не нравятся твои намёки.

– Канцлер, это не намёки. Целью была Мэй ради самой Мэй, и это очевидный факт. Осталось понять почему.

Хант поджал губы и вновь посмотрел на наставника, который задумчиво гладил кончиками своих грубых пальцев шершавый бортик фонтана. Судя по всему, ему очень не нравился их разговор. Впрочем, сам Артур тоже не испытывал удовольствия. Всё внутри него было будто натянуто до предела. Каждая мышца, связка и сухожилие едва не звенело от того напряжения и предчувствия, которые растекались внутри. Что-то однозначно происходило. Что-то, что очень беспокоило Канцлера. Что-то, в чём он видел угрозу. Что-то, что грозило лично ему. Не Городу, не людям, а лишь Верховному Канцлеру. И в этом оказалась виновата никому не известная Флоранс Мэй самим фактом своего существования. Очаровательно! Вот только тайн внутри верхушки Города им не хватало.

Артур скривился и отвёл взгляд, равнодушно глядя на свои сапоги. С другой стороны, есть ли у него самого повод для переживаний? Он резко поднял голову, когда где-то в глубине Оранжереи раздался перезвон колокольчиков, спрятанных в лабиринте часов, и вдруг понял – нет. Его задача – сберечь этот Город, и чутьё, которое ещё ни разу не ошибалось, подсказывало, что для этого Флоранс Мэй должна жить. Зачем? Ну, оставалось надеяться, что она лучше знает причины.

– Хорошо, – неожиданно проговорил Канцлер, который тоже пришёл к каким-то выводам. И в том, что они ему не понравятся, Артур не сомневался.

– Есть ещё одна вещь, которую мне хотелось бы обсудить, – совершенно будничным тоном произнёс Хант.

Он перехватил поудобнее шлем и скрестил за спиной руки в привычной позе, будто ничего не случилось. Канцлер с явным нежеланием повернулся, но вежливо протянул руку, приглашая встать рядом. В один шаг оказавшись рядом с наставником, Артур медленно зашагал в сторону выхода из Оранжереи.

– Пару недель назад я столкнулся со странным явлением, – начал он.

– Погодным? – спросил Канцлер, срывая один из больших белых цветов, что так выгодно контрастировал с его мантией.

– Я не уверен, – осторожно заметил Хант и нехорошо усмехнулся, когда поймал заинтересованный взгляд наставника. – Вернее, всё указывало на событие естественного характера, но его сила и мощь выходили за рамки того, что я видел. Было много жертв. Слишком много. И странно, что это не заинтересовало никого из Совета.

– Ах, ты про недавнюю Бурю. Я видел отчёты, но не стал передавать на обсуждение кворума.

– Вы не нашли их интересными?

– Нет. – Канцлер остановился и внимательно посмотрел на Артура. – Я ценю твоё усердие. Я уважаю твоё чутьё. Но иногда такое случается. Если поднять архивы, то ты найдёшь несколько упоминаний о подобных Бурях…

– Семь.

– Что?

Артур чуть вздёрнул подбородок и посмотрел в глаза Канцлера.

– Их было семь за последние пять лет. Последние три прошли почти одна за другой, и каждый раз удивительно много жертв из числа обычных людей. Однако ни разу Буря не добиралась до Башни, хотя обычно воздушные потоки на улицах несут её на центральную площадь.

– И что?

– Это странно.

– Артур, ты слишком много думаешь.

– Это плохо?

– Это неуместно, – раздражённо откликнулся Канцлер, смял сорванный цветок и швырнул его на дорожку. – Я не спорю, гибель людей всегда печалит. Тем более незапланированная. Нам приходится менять расчёты, тратить энергию на новые инкубаторы, чтобы восполнить население Города, но это наша жизнь. К сожалению, мы не можем предусмотреть всё.

Артуру показалось, что он сейчас что-нибудь разобьёт. Однако его лицо осталось всё так же бесстрастно.

– Это единственное, что вас беспокоит? Расход мощности на работу Человеческих Ферм? – спросил он, и Канцлер небрежно пожал плечами.

– Да. А тебя волнует что-то ещё?

Хант помедлил мгновение, прежде чем уважительно склонил голову.

– Нет. Город превыше всего.

– Город превыше всего, – откликнулся Канцлер.

Артур выпрямился и поудобнее перехватил шлем. Неожиданно пришла мысль, что чёртова Мэй снова права, – ему стоит почаще снимать маску, чтобы не забывать, как играть с открытым забралом.

– Я жду, что в этот раз ты осчастливишь нас своим появлением, – неожиданно заметил Наставник, резко меняя предмет разговора. Хант непонимающе вскинул брови. – Приём, Артур. Ежегодный приём в честь Суприма.

– Хм.

– О, ради бога! Ты уже давно не пубертатный юнец, чтобы чураться таких мероприятий.

– Обычно это люди обходят меня стороной. Не вижу смысла пугать наше нежное общество, – зло улыбнулся Хант, но лишь заслужил этим недовольный взгляд Канцлера.

– Хватит. Зубоскалить и ёрничать будешь среди своих дуболомов. Это официальное мероприятие, на котором ты обязан присутствовать. Причём, без твоей обожаемой маски и в официальном облачении. Тебе пора заводить знакомства среди тех, кто уже состоит в Совете Канцеляриата, и тех, кто войдёт в него в ближайшем будущем. Пришло время искать своих личных союзников, если хочешь однажды занять моё место.

– Напомню, это не…

– Всё решено, – с нажимом проговорил Канцлер, обрывая любые возможные возражения. – Заодно, может, найдёшь подходящий генофонд.

– Это вечеринка для девиц на выданье или официальный приём? – процедил Хант.

– Это политическое мероприятие. И твои гены – такой же товар, как пай, вода или парочка фильтров. У меня на тебя большие надежды, Артур, и я не позволю никому их испортить. Даже тебе. Надеюсь, на этом никчёмные возражения наконец-то закончились?

– Я предпочёл бы решить этот вопрос самостоятельно.

– Ради всего святого! – не выдержал Канцлер. – Можно подумать, я прошу тебя… спать с кем-то! Я делаю одолжение, позволяя тебе самому выбрать мать для развития и улучшения твоих генов. Развлекайся со своей Линой, сколько захочешь, но не забывай, что ты должен этому Городу.

– Я помню, – процедил Хант сквозь зубы.

– Нам нужен чистый селекционный материал, чтобы исключить любую возможную фатальную мутацию. Так что, надеюсь, ты не построил каких-нибудь несбыточных планов на кого-то вроде Мэй? Вард сказал, ты уделяешь ей слишком много внимания. И, судя по нашему разговору, я вынужден с ним согласиться.

Артур прикрыл глаза, пытаясь тремя глубокими вздохами усмирить вспыхнувшее в крови бешенство, но не выдержал и процедил:

– Похоже, Юджин стал забывать, где находятся границы ему дозволенного.

– И всё же, его болтовня показалась мне любопытной.

– В ней нет и не может быть ничего интересного, – отчеканил Хант. – Во-первых, Флоранс Мэй стерильна, о чём Варду прекрасно известно, ведь он досматривал её сам. Во-вторых, эта особь бесит меня так сильно, что я, возможно, скоро сам её придушу.

Канцлер хрипло рассмеялся и с улыбкой положил руку на плечо Артуру, глядя ему в глаза.

– Я в тебе не сомневался, мой Артур, – проговорил он. – Надеюсь на твоё благоразумие и усердие. И поговори всё-таки с Вардом. Одно дело болтать в моём обществе, другое – распускать язык под воздействием «Симпати».

– Да, Канцлер.

Хант коротко поклонился, чувствуя, как внутри клокочет колючее раздражение, и, как только наставник его отпустил, развернулся и стремительно направился прочь. На ходу он торопливо натянул обратно маску, впервые за всё это время наслаждением вдыхая пустой фильтрованный воздух. Чёрт возьми, как же он ненавидел эти Оранжереи!