Страница 11 из 12
– Вы не сделали ничего нового, чего бы со мной еще не случалось, о великий эмир, – зло выдохнула я, потянувшись губами ближе к мужскому уху, и заставила тело расслабиться, демонстрируя дракону нарочитую податливость. – Вы и сами знаете, что вольны делать все, что вздумается.
Принц зарычал. Вернее – то давал знать о себе дракон, являвшийся второй сутью Амирэля. Ящеру не понравилось мое откровение, но именно по нему я и била. Намеренно. Прекрасно зная, как отреагирует дракон на мои слова. Клыки эмира удлинились, зрачки вытянулись, а руки сжались в кулаки. И та, что покоилась на моем бедре, тоже. От нестерпимой боли, пронзившей до самого живота, я закричала. На глазах выступили слезы, а принц с такой скоростью спрыгнул с меня, будто его за шкирку дернули. Место, где он травмировал кожу, пульсировало и горело огнем – казалось, все мое тело растворилось, оставив вместо себя лишь эту рану. Эмир со всей силы впечатал кулак в каменную стену, пуская по ней трещины и вымещая ярость на ни в чем неповинной поверхности.
– Одевайся! – в меня полетела груда серовато-коричневатых тряпок, взявшихся неизвестно откуда. – И не смей больше привлекать к себе внимание необдуманными поступками! Не жди, что я буду прибегать на каждую твою слезинку и спасать от царапин. Ты – наложница, вот и веди себя соответственно положению. Быть моей официальной невестой, а потом и женой ты отказалась самолично.
Комнату позолотил блеск открытого портала, и через пару мгновений я осталась совсем одна. Дрожащая, мокрая и без надежды на счастливый исход. Хорошо хоть холод ушел благодаря действиям принца. Мокрое, задранное почти до живота полотнище, неприятно кололо, и я поспешила избавиться от бесполезной тряпки. На внутренней стороне бедра расцветал синяк, но с ним поделать я ничего не могла. Нет, в том, что в гареме служит целитель, а то и не один, я не сомневалась, а вот в том, что мне охотно окажут услугу – очень даже. Судя по первому приему и отношению рабынь, не стоит в этом месте ждать гостеприимства. Ненависть принца распространилась и на его подданных, так что положение мое незавиднее, чем у бродячей собаки. Ту хоть походя пнуть стремятся не все.
Я влезла в пышные шаровары, с трудом натянула на мокрую кожу лиф, а сверху тунику. Вся одежда была выполнена из простых одноцветных тканей, никакой вышивки, ни узоров, ни тем более камней. Влажные волосы я заплела в простую косу, которую перекинула через плечо. Подошла к крохотному зеркальцу, висевшему на стене возле кровати и заглянула в отражение. Бледная кожа, ввалившиеся глаза, обескровленные губы…
– Как же быстро и бесславно закончился мой путь алхимика, – хмыкнула тихо и отвернулась.
Не очень-то много счастья мне принесла встреча с истинным и обретение силы. Если только Алестер с Аэриком каким-то образом не умудрятся вызволить меня отсюда. Не верю, что они просто так отступятся, отдав меня эмиру Ормании, пусть и сами знают не понаслышке, каково это – встретить свою пару. Значит, нужно лишь набраться сил и ждать, мне есть на кого в этой жизни положиться, а наши стремления порой гораздо сильнее обстоятельств.
Глава 17
Как только я отошла от зеркала, дверь в комнату распахнулась и явила искаженное презрением лицо недавней рабыни.
– Ступай на ужин, через пять минут начало. Поторопись, опоздавшие ходят голодными до утра.
Девушка исчезла так же внезапно, как и появилась, а я прислушалась к себе. В пансионе нас приучили обходиться малым, приемы пищи были скудными и однообразными, а наказания едой – так и вовсе чуть ли не самыми распространенными. Так что перетерпеть вечер без ужина для меня проблемой не являлось, а вот показывать слабость и прятаться в первый же день комнате не стоило. Как я выяснила на собственном опыте в пансионе, в девичьем коллективе следует демонстрировать исключительно уверенность в себе и внутреннюю силу. Слабых забивают, превращая в человеческие тени, делая изгоями и танцуя на их растоптанном самоуважении. Здесь же тем более придется толкаться локтями, пробивая себе дорожку, если не к солнцу, то хотя бы к сносным условиям существования.
Я высунулась в коридор. Кроме парочки охранников у дальнего входа больше никого не было. Не удивлюсь, если меня специально предупредили позже всех, надеясь, что я опоздаю. Вполне возможно, что так и станется. Ноги в непривычных сандалиях еле передвигались, тело налилось тяжестью и умоляло только об одном – уложить его в кроватку.
– Терпи, – процедила я и призвала все те жалкие крохи воли, которыми обладала.
Стены шатались, грозя обрушиться и погрести под собой, пол плавал, а в воздухе перед глазами летали мошки и противно и нудно жужжали, сводя с ума. Кажется, кое-кто сильно переоценил свои возможности. Я успела сделать по инерции всего лишь пару шагов, как пол вдруг начал стремительно приближаться, а потом и вовсе встретился с моим лицом. Блаженная темнота затянула в свои мягкие объятия…
– Джари… – звал кто-то словно издалека.
А я не хотела отзываться. Здесь я была маленькой, беззаботной и счастливой. Чистой и легкой. Мама качала меня на руках, гладила по еще светлым волосам и шептала, что все хорошо. Слишком уютно, слишком благостно и слишком неправдоподобно.
– Джари, – меня потрясли за плечо. – Вам уже пора очнуться, – увещевал заботливый голос. – Лечебный сон не то средство, которым стоит злоупотреблять, да и ваш организм имеет естественные нужны, которые невозможно удовлетворить без вашего сознательного участия.
Чем дольше рассуждал незнакомый мужчина, тем прозрачнее становился полузабытый образ мамы. Он таял, испуганный чужим вмешательством, пока наконец не исчез совсем. Я осталась одна, без поддержки, поэтому цепляться за сновидение смысла уже никакого не было. Я распахнула глаза. Встретилась с обеспокоенным взглядом темно-карих глаз. Седой морщинистый старик с тюрбаном на голове стоял рядом. Его узловатые руки гладили воздух рядом с моим телом, проводя сканирование – целительская магия одинакова во всех уголках мира.
«Надо же, все-таки вылечили» – хмыкнула про себя. Напрасно я, значит, думала о местных целителях плохо.
– Спасибо, – я разлепила губы и поспешила поблагодарить первого человека, который здесь позаботился обо мне. Мне протянули низкую пузатую чашу с исходившим дымком напитком.
– Можете называть меня Магул эфенди, – представился он. – Выпейте, вам нужно восстановить силы, – я поерзала, устраиваясь выше на подушках, и приняла напиток. Мужчина проследил за тем, как я делаю первый глоток, и продолжил говорить: – Вы потеряли сознание по пути на ужин, – я невольно кинула взгляд на забранное деревянной решеткой окно. Яркие солнечные лучи проникали сквозь маленькие квадратики, освещая комнату, но не нагревая ее. – Видимо сказались стресс, перенос на дальнее расстояние и ваше эмоциональное состояние. Раны на коже, отекшее запястье и кровоподтек на бедре я залечил, но берегите себя. И помните: вы – собственность эмира, никто не в праве обижать вас и причинять зло. Все, что кто-либо сделает вам, в первую очередь он сделает эмиру. Не стесняйтесь напоминать окружающим об этом, великий эмир отныне – ваша защита.
«Скорее наказание» – подумала я, но просвещать доброго целителя не стала. Кто его знает, как сильно изменится отношение ко мне окружающих, если они будут в курсе наших с его высочеством разногласий.
Как только я допила странный напиток с травянистым чуть сладковатым привкусом, Магул эфенди еще раз просканировал меня и отпустил. Помог подняться, хотя необходимости в этом никакой не было – чувствовала я себя на удивление хорошо.
– Благодарю, эфенди* (*здесь – почтительное обращение, наподобие «господин», «мистер»), – я чуть склонила голову, проявляя благодарность и уважение.
– Это моя работа, джари, – тепло улыбнулся он. Но когда я почти развернулась, чтобы уйти, окликнул: – Позвольте задать один вопрос?
– Конечно.
– Пока я осматривал вас и искал повреждения, заметил, что вы обладаете весьма специфической силой, накладывающей некоторые ограничения с точки зрения вашей женской сути…