Страница 3 из 10
Тома не помнила, что там происходило еще.
Год назад их возили на экскурсию, что-то рассказывали и даже разрешили осмотреть стоящие в ангарах самолеты, которые еще не считались музейной рухлядью, но и на новинку авиационной техники не тянули, и в итоге просто… стояли. Столовую они тогда тоже посетили, то было скромное одноэтажное строение с микро-зоной раздачи и десятком столиков в два ряда, но вот незадача – находилось оно так далеко от музея, что пешком топать туда не менее получаса. А то и больше! Учитывая, что на улице июнь, за время этого путешествия можно сгореть напрочь, и никакого обеда не захочется. Кажется, придется брать что-то с собой… правда, посмотрев на подругу, Тома поняла: нет, не придется. Эдик, любовь, все дела.
– Вас будет возить Дмитрий Михайлович на автобусе. А еще можно пройтись пешком – через лес тут всего ничего, заодно и подышите.
– Три километра в одну сторону, – отрапортовала Дашка Сорокина, глянув карту на телефоне. – А можно не обедать, но уйти на час раньше?
– Пожалуй, можно, – ответила Светлана Анатольевна.
После такой новости все решили от обеда отказаться. Минус час изнурительной практики – уже подарок, учитывая, что у них тут практически полноценный рабочий день намечается. И не сказать, что самый полезный – так, работа за зачет на первом курсе. И даже не в службе безопасности. Впрочем, туда они и в следующем году не попадут – после второго курса их ждала практика по медицине катастроф и выживанию в экстремальных условиях. Вот это уже звучит лучше уборки старых самолетов.
– Во сколько можно уходить на обед? – нетерпеливо спросила Марина.
– Обед? Разве мы не решили уходить раньше?
Надежды Светланы Анатольевны рухнули вместе с ответом Марины:
– Нет, я хочу обед.
– Уверена? Если бо́льшая часть группы будет уезжать, то оставшимся придется добираться до дома самостоятельно, автобус уедет с большинством, – кажется, молодая экологичка и сама мечтала сбегать пораньше.
– У нас же есть расписание!
– Оно гибкое, за что все и проголосовали.
– Оно было утверждено деканом! Разве…
Тома взяла подругу за руку и улыбнулась:
– Мы доберемся сами! – как говорится, раз подписалась на авантюру, иди до конца. В конце концов, тут недалеко есть остановка и до города действительно можно добраться без проблем.
– Отлично! – обрадовалась Светлана Анатольевна и хлопнула в ладоши: – Тогда за работу! В конце дня вас будет проверять директор музея Генрих Маркович лично, его отчет о проделанной работе потом дойдет до деканата, так что никакой лени! Вперед, вперед!
И все покорно разошлись по своим самолетам.
Томе и ее подругам достался стоящий в самом дальнем углу Як-12. На правом крыле красно-белая краска облупилась почти полностью, шасси утопли в земле, из-за чего самолет кренился вправо, на лобовом стекле ползла внушительная трещина… печальное зрелище. Не музей, а настоящее кладбище, прямо как в песне.
А на небе в это время летали самолеты совсем другие – новенькие, блестящие. Практика у пилотов начиналась с третьего курса и продолжалась до самого выпуска, летали в порядке очереди на двух разных самолетах, летали летом и зимой, днем и по ночам. Так выходило, что над музеем петляли особенно часто, и слышался каждый такой пролет сверху.
К Томе подошел Жека – их старшина – и протянул тряпку:
– Давай, Стоянова, работать! Слышала? Генрих Маркович будет проверять! – по неизвестной причине Жека невзлюбил Тому чуть ли не с первого взгляда. Если она опаздывала, он не прикрывал ее, как остальных, если пропускала утреннее построение, он обязательно докладывал об этом старшине курса, а если приходила в джинсах… понятно, что делал Жека – вызывал самого начальника курса! Можно подумать, Тома одна во всем университете в джинсах ходила. Бороться с этим козлом было бесполезно, Тома устала еще прошлой осенью и просто надеялась, что он отстанет от нее когда-нибудь. Это самое «когда-нибудь» все не наступало.
– Может, ты и сам поработаешь? – огрызнулась Тома, но тряпку взяла.
– Я старшина группы, мое дело – следить за процессом.
– Неужели? И кто это сказал?
– Давай-давай, Стоянова, не болтай, а делом займись.
Так и хотелось запустить тряпкой в прыщавую физиономию Жеки, но Тома сдержалась. Связываться с ним – только испортить все еще больше, он же и в следующем году старшиной будет, а значит, жизни Томе не даст.
Девушка нашла девчонок возле хвоста самолета – Юлька колупала остатки краски, а Марина кусала губы и, судя по виду, мыслями находилась рядом с Эдиком, который вроде и был далеко, но за этот год успел надоесть Томе больше, чем даже вредный Жека. Сколько часов они просидели в общей столовой, выжидая появления прекрасного Эдика – не передать. В их университете столовая была бесплатной, можно было ходить на завтрак, обед и ужин, что делали все, кто проживал в общежитии. А еще Тома с Мариной, чтобы повидать Эдика. Как ни странно, мажор не брезговал обычной человеческой пищей.
– Опять Жека донимает? – с сочувствием спросила Юлька.
– Кретин, – коротко высказалась Тома.
– Пошли его, и дело с концом. Уверена, он просто на тебя запал, но понимает, что ему ничего не светит, вот и ставит палки в колеса. Предсказуемость, как она есть… и это его вечное желание выслужиться перед Валентинычем! Тьфу, что за мелкий мужичок! – у Юльки всегда все было просто: скажи, пошли, сделай… и долой сомнения!
– Потом проблем не оберешься.
– И что? Встретим проблемы грудью вперед, кинемся вместе на эту амбразуру! Вон, Маришка будет первой. Уж она-то с Жекой общаться умеет, он ей и слово лишнее сказать боится! Учись, подруга, перенимай опыт.
– Пока обойдемся без амбразур.
– Трусиха ты, Стоянова. С такими как Жека по-другому нельзя – им только дай слабину почувствовать, и все, пиши пропало, – взгляд Юльки вдруг упал на ведро с водой, она хитро улыбнулась и сказала: – Вам не кажется, что сегодня слишком жарко? Самое время устроить холодный душ дорогому старшине! – с этими словами она полезла по лестнице вверх, на крышу самолета. Юлька загорелась идеей настолько, что ухитрилась затащить с собой и ведро с водой.
– Что она… – пробормотала Марина, но Тома ее перебила:
– Бежим!
И они побежали.
И они не успели – от стоящей наверху Юльки досталось всем, кто оказался рядом с самолетом, а не только Жеке. Кто-то вопил от неожиданности, а кто-то смеялся, смахивая воду с мокрой насквозь головы. Такой уж была Юлька – всегда на пустом месте умудрялась устроить что-то веселое и обязательно запрещенное.
Позже к ним прибежал тот самый директор Генрих Маркович – импозантный седой старичок, но почему-то не отчитал за устроенный беспорядок, а посмеялся вместе с Юлькой. Тогда и стало понятно, что зачет по практике они получат – с таким-то музейным директором!
ГЛАВА 4. План. Сообщник. Дорога
До заветной столовой аэродрома добраться удалось не сразу.
Впрочем, на другое Тома и не рассчитывала, за год успев понять, что Марина… в общем, Марина. Многое, что кажется невероятным и даже нелогичным для обычного человека, к коим Тома причисляла и себя, рядом с Мариной обретало смысл.
К примеру, в первый день практики она отказалась показываться на аэродроме из-за Юльки и ее водных забав – на Марину тоже попала вода, да еще и прическа растрепалась – волосы распушились из-за влаги. На день следующий она испачкалась о самолет, а с пятном на брюках перед большой любовью не появляются, пусть даже пятно это микроскопических размеров. Но Эдик же пилот, у него должно быть идеальное зрение! Так что нет, нет и еще раз нет!
– А ты брюки сними, и он пятна не заметит! – засмеялась Юлька, и, когда Марина обиженно поджала губы и ушла оттирать досадное пятно, Ветрова обратилась уже к Томе: – Нет, ну ты же понимаешь, что так дело не пойдет? Она никогда с ним не заговорит.
– Понимаю, – кивнула Тома, потому что думала точно так же.