Страница 2 из 10
– Любишь ты пошутить, Тамара! А я на эту практику почти молюсь. За год наши пути с Эдуардом почти не пересекались, у нас даже занятия в разных корпусах! Конечно, я перед ним терялась. А тут мы будем совсем близко, есть шанс привыкнуть. Не практика, а подарок!
– В этом наше отличие – я бы предпочла Турцию и море, а не этот… подарок.
– Ты сама говорила, что с родителями будет скучно.
– Но потом я узнала об альтернативе с музеем и поняла, что на море скучно быть не может. Скорее всего… последний раз я там была лет в десять, помню, было очень даже весело.
Марина коротко улыбнулась:
– Вот увидишь, лето будет замечательным! Небо, самолеты и мы – о море и думать забудешь! И как знать, вдруг у Эдика найдется симпатичный друг?
ГЛАВА 2. Дорога. Планы. Ветрова
Выехать с территории университета удалось не сразу – кто-то преградил им дорогу, отчаянно размахивая руками и призывая открыть дверь. Почти сразу после этого в автобус влетела Юлька и плюхнулась рядом с Мариной и Томой, бесцеремонно подвинув их к окошку.
– Фух, еле успела! – пробормотала подруга, поправляя растрепанную челку.
С Юлькой Ветровой они подружились уже во время обучения.
Тогда все разбивались на компании, а кто-то, как Дашка Сорокина и Катя Румянцева, и вовсе дружили с детства и поступали в один университет целенаправленно. А Юлька была веселой и безбашенной одиночкой, и как будто ее все устраивало, пока однажды Марина не слегла на три недели с пневмонией. Тогда-то Юлька прибилась к одинокой Томе, и пошло-поехало.
С тех пор они везде сновали втроем, и на лекциях сидели тоже втроем, представляя собой забавное сочетание. Юлька была светловолосой, круглолицей и вертлявой, и вечно разбавляла синюю форму то ядовито-розовой рубашкой (что совсем не по уставу), то желтым галстуком (тоже нет, но терпимо), то брючками в задорную клеточку (получила выговор от декана и два часа потом гребла листья по осени). А еще она попала в авиационный мир случайно – поступила наугад, прошла по баллам и сорвалась в другой город за несколько тысяч километров от дома, подумаешь, большое дело!
Юльку оттеняла вечно облаченная с иголочки Марина, кажется, она и волосы-то никогда не распускала, а стоило: такую густую кудрявую копну насыщенного темно-рыжего оттенка прятать незаконно, а Марина не только прятала, она перед этим еще и упорно выпрямляла буйные кудри. С поступлением у нее тоже связана целая история: мечтала быть диспетчером, но подвело зрение. Целеустремленная Марина уже не мыслила себя без авиационной формы, утренних построений перед парами и светлых корпусов, окруженных голубыми елями, поэтому подалась наугад в безопасники с мечтой когда-нибудь перевестись на заветного диспетчера.
Ну и между ними балансировала Тома с темно-русыми волосами до плеч, обычными карими глазами и среднестатистической внешностью. Тома не комплексовала, она искренне любовалась более яркими подругами и понимала, что ее очарование в другом, пока не найденном. Возможно даже, в ее среднестатистичности.
Связующим звеном этой дружбы стала Тома, просто потому что она была чем-то средним между по-хорошему, но все же чокнутой Юлькой, и истиной леди Мариной. Если назначалась встреча, то Юлька обязательно опаздывала на час, а Марина приходила раньше, ведь опоздание равно неуважению. Если шла лекция, то Юлька весело перекидывалась шутками с Даней и его друзьями, а Марина старательно писала и подчеркивала особо важные моменты цветными маркерами, не отвлекаясь ни на что более. И так до самых мелочей.
Тома же оказалась неким усредненным вариантом.
Ей нравилась легкая безуминка Юльки и умение всегда выглядеть королевой Марины. Ее не напрягали опоздания, ведь зная Юльку, легко можно назначить встречу раньше на час, а самой прийти позже. Но Марине такое было непонятно: зачем эти манипуляции, когда можно объяснить человеку, как важно приходить вовремя? Правда, минул год, а Марина с этой миссией так и не справилась. Тома подозревала, что эта миссия из разряда невыполнимых и опоздания Юльки не искоренить.
– Есть зеркало? – обращалась Ветрова к Марине зная, что у нее есть все.
Зеркало она получила, достала из сумки тушь и начала красить белые ресницы. Автобус подскочил на кочке, Юлька ткнула себе в глаз кистью, звучно выругалась, но дело свое не прекратила. Выходило у нее сноровисто – привыкла краситься на ходу: на лекциях или спускаясь в лифте на завтрак.
– Скажи пожалуйста, как можно выйти из дома с тушью, но без зеркала? – спросила Марина.
– Да легко!
Как и всегда, их разговор уперся в тупик.
Хорошо, что Тома сидела в середине и привычно выступила связующим звеном:
– Возможно, наша практика не обойдется одним мытьем самолетов.
– Правда? – воспрянула духом Юлька. – Это на построении сказали? Вы, кстати, крикнули, чтобы меня отметили? Я проспала. Кто-то вчера до утра горланил песни под окном, а потом носился от вахтера по территории. Поди, кто-то из спасателей-перваков, они как раз после экзаменов домой разъезжаются… дикий народ! И не позвали отмечать, козлы.
– Это Марина сказала.
– А, ну если Марина…
– Наша цель теперь – попасть на аэродром.
Юлька закатила наполовину накрашенные глаза:
– Могу даже угадать цель – Эдик, мать его, Исаев! – в отличие от Томы, она не стеснялась высказываться прямо и выражений не выбирала: – Простите – Эдуард, конечно! А если серьезно – давно пора найти увлечение получше мажора-Эдика, честное слово. Тоже мне, герой-любовник… всю весну встречала его в женской общаге, мотался к нашей Катьке, но трусливо так, под покровом ночи. Что даже удобно, днем-то к Катьке спасатель Статик Матвеев с конфетками и цветочками приходил и до сих пор приходит… – Юлька поступала из другого города и обитала в общежитии, поэтому знала все свежие сплетни. Тома же с Мариной были городскими, местными, что в их авиационном мирке было скорее редкостью.
– Если он скрывается, значит, это несерьезно! – заявила Марина. – Мужчинам свойственно немного погулять, это их природа.
– Насчет природы ты права: рожденный козлом во льва не превратится.
– Вечно ты со своими ужасными шутками.
– Если бы шутками! О том и речь, Марин: не факт, что Эдик и тебя скрывать не начнет. Точнее, факт, что начнет. Навешает лапши и будете тайный роман крутить, а потом нам с Томкой слезы твои горючие утирать. С ходоками и мажорами лучше не связываться и на их остепенение не надеяться. Поверь, уж я за год жизни в общаге этих недороманов насмотрелось, а сколько слез было пролито… врагу не пожелаешь.
Тома думала так же, но решила не добивать Марину.
В конце концов, раз подруге так нужен Эдик, пусть она получит своего Эдика, а там уже разберется, что с этим трофеем делать. Или не делать, а просто завоевать, и потом… скажем, водрузить на полку и забыть. Да, так будет лучше всего.
ГЛАВА 3. Музей. Самолет. Вода
Что сказать – удача явно была на стороне Марины.
По прибытии в музей их построили и разбили на три группы по десять человек. Вышло в каждой по три девчонки и семь парней, каждая группа получила по самолету (или вертолёту), ведру воды и вороху тряпок. Воду полагалось набирать из шланга возле входа и разбавлять моющим средством. Вокруг самолетов-кандидатов на помывку уже были выставлены строительные козлы и стремянки.
– А как же обед? – обеспокоились парни.
– Обед на аэродроме в столовой для сотрудников.
– На аэродроме? – оживилась Марина. До того момента она с ужасом переводила взгляд с грязных ведер и тряпок на свои тонкие белые брючки, и обратно.
– А как до него добираться? – не понял Данил.
Музей примыкал к зданию аэропорта, из которого осуществлялись регулярные рейсы, в том числе зарубежные, но через аэропорт и взлетно-посадочную полосу студентов, понятное дело, никто не пустит. Это как минимум опасно и незаконно. Аэродромом же считалась территория учебная, примыкающая к аэропортовой зоне, там обычно учились пилоты, собирались сотрудники и так далее.