Волчьи тропы

Осознав, что мы можем существовать только рядом, мы больше не разлучались. Идар учил меня охотиться, быть сильней и выносливей. Наш бег по лесу мог показаться бесцельным, а наши игры – забавами глупых волчат, но все было не так. Мой волк опасался, что его не будет рядом, если придут люди или объявится наглый чужак.

Иногда я, валясь с лап от усталости, начинала жалобно поскуливать. Тогда Идар, лизнув меня в нос, укладывался рядом, и я опускала голову ему на лапы. Волк клал свою большую голову поверх моей, и мы так замирали, слушая шорох ветра в кронах древних деревьев. Ловили запахи и звуки леса, но больше прислушивались к биению наших сердец. Толк от наших занятий вскоре появился: мои мышцы окрепли, а в драках, больше напоминавших игры, иногда и я трепала моего волка. Правда, он мне поддавался, но чувство гордости от этого было не меньше.

Однако это было не все, чем мы занимались. Благодаря Идару я ближе познакомилась с людьми. В свое время одинокого волчонка подобрали на дороге и увезли в город. Идара взял в обучение кожевенник, потом мой волк три года прожил у кузнеца, став его подмастерьем. После этого помогал плотнику. Мастера кормили смышленого, работящего мальчишку и давали немного денег. А когда появлялась возможность, волчонок убегал в лес, где скидывал оковы человеческого тела и носился между деревьев, запоминая запахи и повадки животных. Отдохнув и набегавшись, Идар возвращался в человеческое поселение, вновь становясь таким же, как обычные люди. Однажды я спросила моего волка, как он мог подолгу обходиться без волчьей личины? Ведь мы изначально звери, а только потом люди, прячущие за гладкой кожей и ходьбой на двух ногах свою истинную сущность. Идар поддел кончик моего носа пальцем и рассмеялся, напомнив, что он зверь и человек в равных долях.

– Когда хочешь жить, выбор сделать просто, – сказал он. – Я очень хотел жить, поэтому сумел спрятать зверя, оставаясь человеком столько, сколько было нужно.

Когда Идар окреп настолько, чтобы войти в лес и остаться там надолго, все, чему он научился у людей, ему пригодилось. Он сам построил логово, в которое потом привел меня. Устроил себе небольшую кузню, где ковал разные мелочи, а потом продавал их в городе. Идар относил звериные шкуры, иногда брался за работу, которую научился делать. Он рассказывал, что некоторое время даже служил у местного землевладельца в страже, но быстро ушел, поняв, что вольная жизнь ему нравится больше.

Идар сам определил себе границу территории, которую охранял от чужих посягательств, не позволяя пришлым волкам хозяйничать без разрешения. Сила и властность моего волка были так велики, что он смог в одиночку удержать свою землю. Своя территория у него была и в городе: Идар построил дом и там. Правда, жил в нем редко. Зная его свободолюбивый нрав, никто из горожан не удивлялся, что хозяин открывал двери своего дома только для того, чтобы переночевать там, пока у него остаются незавершенные дела, а после исчезал на долгое время.

Когда у нас скопилось много шкур, Идар сказал, что нужно сходить в город, отдать их кожевеннику, а на вырученные деньги купить мне одежды и ткани, чтобы я могла сшить все, что мне захочется. Его слова вызвали трепет: в человеческих городах я никогда не была. Я привыкла к лесу и его тихому таинственному голосу, а город… Отец рассказывал как-то, что это сборище шума, гомона, пыли и множества раздражающих запахов, в которых легко запутаться.

Мой волк добродушно посмеялся над моими страхами.

– Я ведь рядом, – сказал он, обнимая меня. – И никому не дам тебя в обиду.

Мне было не сложно поверить, и я кивнула, преданно глядя ему в глаза.

На следующий день, еще рано утром, мы отправились в город. На дорогу у нас ушло полдня, и из леса мы вышли, когда солнце уже перевалило за вторую половину дня. Идар, хоть и нес тяжелый тюк, даже не запыхался, а я устала. Мне еще не доводилось столько ходить в человеческой личине. Мой волк встревожено поглядывал на меня, предлагал отдохнуть, но мне было стыдно показать свою слабость. У сильного волка должна быть сильная волчица, и я старалась быть ею.

Чем больше редел лес, тем быстрее таяла моя решимость. Даже близость моего волка не помогала. Я уже хотела попросить Идара оставить меня в лесу, где я буду дожидаться его возвращения, но представила, что он будет далеко, и закусила губу, чтобы ни звука не вырвалось наружу. Я же Айнара! Я была одной из самых сильных молодых волчиц в своей стае, той, за кого сражались лучшие волки! Гордо задрав подбородок, я сделала последний шаг и оказалась на пыльной дороге, открытой солнечным лучам.

Идар улыбнулся, перекинул свою ношу на другое плечо и взял меня за руку. Почувствовав его прикосновение, я ощутила и уверенность. Все опасения показались щенячьей глупостью. Что я, в самом деле, веду себя, как какой-нибудь волчонок-несмышленыш? Я же волчица! Рыжая молния, я ведь помню об этом? Конечно, помню! Я грозная Айнара – вот кто я. Ох, Лесной Дух…

Смех моего волка раздался так неожиданно, что я ощетинилась и тихо рыкнула.

– Ты сейчас похожа на ту глупышку, которая охотилась на бабочку, – сказал Идар.

– Кто глупышка? Я?!

Моему возмущению не было предела.

– Да-да, ты сильная, смелая и опасная, я помню.

Мой волк еще больше развеселился, видимо, вспоминая, как я кидалась на него, а потом убегала со всех лап, пока не свалилась в озеро… наше озеро. От этой мысли мой праведный гнев угас, и я улыбнулась. Идар тут же опустил тюк на землю и привлек меня к себе.

– А сейчас ты похожа на ту волчицу, которая открылась мне в Ночь Выбора и позволила назвать своей, – негромко произнес он и добавил: – Моя волчица.

– Мой волк, – эхом откликнулась я и потянулась к нему, не смея отвести взгляда от манящих карих глаз.

Ржание лошади, послышавшееся за моей спиной, заставило меня напрячься и ощериться. Идар ласково погладил меня по волосам, сегодня заплетенным в косу, и шепнул:

– Это всего лишь возница с телегой. Он подвезет нас.

Я кивнула и, обернувшись, посмотрела на приближающуюся телегу, запряженную рыжей кобылой. Возница – тщедушный мужик с аккуратно подстриженной бородой – с интересом рассматривал нас с Идаром. Он подъехал ближе, и его взгляд уже не отрывался от меня, нервируя и даже зля. Мой волк стал передо мной, закрыв от взгляда возницы, и я благодарно потерлась щекой о его широкую спину.

– Здоровья и прибыли, отец, – произнес Идар.

– И тебе не хворать, молодчик, – ответил возница, а я удивленно взглянула на затылок своего самца. Отец? Но ведь его отец – волк.

– Ты не в город часом едешь? – продолжал разговор Идар.

– А куда ж еще, в город, – важно ответил отец моего волка… Нет, но он же не может быть его отцом!

– Возьми и нас с женой, нам тоже в город, – волк отошел в сторону, и я впилась пристальным взглядом в лицо возницы.

Нет, он никак не мог быть отцом Идара. Мужичонка был мелок и худощав. К тому же они с Идаром оказались вовсе не похожи. Я перевела пытливый взгляд на моего волка, затем снова на возницу.

– Садитесь, – милостиво кивнул тот.

– Благодарствую, отец, – улыбнулся Идар.

В задумчивости я села в телегу, но вскоре беспокойно заерзала, никак не в силах успокоиться от такого открытия. А если этот человек – отец Идара, то почему он не представляет меня ему? Насколько я знаю, люди всегда знакомят своих избранников с родителями.

– Меня зовут Айнара, – не выдержала я. Не знаю, принято ли у людей, чтобы женщина лезла вперед своего мужчины, но мне не сиделось спокойно, пока отец моего волка не узнает имени его избранницы.

– А я Селус, – полуобернувшись, подмигнул мужик.

– Я тоже могу звать вас отцом? – спросила я.

– Зови, как хочешь, – рассмеялся Селус. – Для такой красавицы я и пнем готов быть.

Идар, по-хозяйски обняв меня, прижал к себе и покровительственно улыбнулся. Я возмущенно взглянула на него, все еще не понимая, отчего он не представил меня своему отцу. И почему этот человек отец волка? А потом меня озарило. Ох, Лесной Дух, конечно же! Должно быть, он принял Идара волчонком, когда его изгнала стая настоящего отца. Тогда я должна быть благодарна этому человеку за то, что он приютил Идара. Но почему Идар не особо почтителен? И не спрашивает ни о чем. Теперь я смотрела на волка неодобрительно.