Приют приговоренных детей

— Мы все взрослые люди и осознаем риски. А сейчас предлагаю всем лечь спать.

— Пока в доме эти исчадия, я не смогу сомкнуть глаз. — отказалась Августина.

Агнешка тоже не пошла спать, боясь, что кто-нибудь снова попытается овладеть ей, так, что они все три часа сидели в столовой, напряженно ожидая, когда враги проснутся.

Солдаты расположились в малом зале. Спустя три часа, мужчины выспались, велели хозяйке принести консервы и сухие пайки. Завоеватели, взяв консервы и галеты, покинули особняк. Эверилд из окна наблюдала, как один за другим эсэсовцы выходили за ворота. Как только гренадеры оказались по ту сторону забора, вампирша проникла им в голову и изменила воспоминания. Она вложила им в мозг то, что они ограбили какой-то дом, убили старуху, наелись досыта и взяли направление на Варшаву. Теперь она может в этом доме оставаться сколько угодно, пока не спохватится Гитлер. Он знает, что вампира не убить, хотя с появлением ключей прародительниц, она ни в чем не была уверена.

Августина пришла через десять минут.

— Ну что, выпускаем?

— Пусть еще десять минут пройдет.

Они все это время нервно прислушивались к звукам снаружи.

— Идите, выпускайте евреев. — сказала Эверилд.

— Но я не умею открывать потайной ход.

Офицерша поднялась со стула, неспешно двинулась к главному залу, вошла внутрь, и подошла к стене. Августина последовала за ней. Вампирша показала ей, как открывается механизм. Стена отошла и хозяйка дома крикнула, чтобы те выходили. Вскоре, кашляя, вышли жители дома.

— Теперь все бегом за ведрами с тряпками, будем в убежище наводить порядок. — скомандовала Эверилд.

Она первая вышла из зала, нашла кладовую с инвентарем, взяла первое попавшееся ведро, тряпку и швабру. Она покинула кладовую, прошла по коридору к душу, поставила ведро в ванную и включила краны. Пока вода набиралась, Эверилд намотала тряпку на швабру, затем выключила краны, взяла ведро за ручку, подняла, прихватила швабру и направилась к главному залу. В зале она первая сошла вниз по ступенькам потайного хода и едва не выронила инструменты, на стенах висели иконы двухсотлетней давности. Иконы бережно собрали и вынесли в зал, передав их хозяйке дома.

— Им лучше остаться на своих местах, чтобы проклятые немцы их не нашли.

— Здравая мысль, но для начала нужно навести порядок.

Иконы бережно положили на стол. Августина нашла кисточку и начала смахивать с них пыль. Все взялись за уборку, и уже через пять часов труда часовня сияла, а иконы вернули на свое законное место.

— Кто пойдет в магазин за едой?

— Я схожу. — отозвалась Эверилд.

Не слушая ничьих возражений, она быстро собралась, при этом, не забывая морщиться от боли. Она вышла в вечерний город, заметив, что солнце уже завершало свой круг. Она обошла три магазина и только в четвертом нашла мясо, хлеб, картошку и консервы. Заплатив мужику, она унесла все в дом, затем сбегала еще три раза до магазина, чтобы запасов хватило, как минимум на неделю. Мужчина продал ей последний товар, сказав, что в ближайшее время поставок не будет. Они часть запасов отнесли в часовню на тот случай, если немцы задержатся в доме или вообще его займут, что исключать не стоило. Вампирша простучала все остальные стены и воскликнула:

— Есть! Я нашла еще один ход! Я пойду, посмотрю, куда он ведет. — крикнула она.

Огромная икона во всю стену с ликом Богородицы оказалась дверью в потайной ход. Эверилд минут пять осматривала рисунок, потом ощупывала его и, найдя круглое отверстие, нажала на него. Вампирша едва успела отскочить, как ход открылся, уставившись на них темнотой, запахом сырости и плесени. Хищница поморщилась. Августина протянула ей свечу и коробок со спичками. Эверилд кивнула, зажгла свечу и начала спуск вниз. Лестница словно уходила в бесконечность. Когда пламя свечи уже не помогало, она его погасила и втянула воздух, людьми и тварями не пахло. Эверилд минут двадцать спускалась, пока ступеньки не закончились, и она услышала шум воды и уловила аромат болота и тины. Лабиринт шел прямо и через двести метров поворачивал. Иногда проход ответвлялся и только идеальный слух и обоняние не позволяли ей сбиться с пути.

Эверилд шла так около часа, пока не вышла к реке с лесом, что не могло не радовать. Она вслушивалась в природу, людей не было слышно, понюхала воздух и тоже ничего. Проход был прикрыт валежником. Она осторожно выглянула и увидела перед собой в двух метрах кусты малины. Вампирша бесшумно выбралась, прошла вдоль речки и обошла ближайшие окрестности, и никого не нашла.

Она вернулась обратно через полтора часа. Две свечи пришлось воткнуть в подсвечники в потайном ходу, а третью свечу зажечь, чтобы у женщин не возникли ненужные вопросы. Эверилд дождалась, когда свеча наполовину сгорит и только потом позволить себе появиться в часовне. За два часа отсутствия божий храм преобразился. Жители дома натаскали туда матрасы, теплые одеяла, подушки, стулья и два маленьких раскладных стола.

— Если совсем прижмет, то можно бежать в лес. Ход ведет именно в него. Там есть подсвечники, нужно купить свечи и воткнуть в них. Пока что в лесу безопасно. Сегодня я вам покажу, как открывается проход, а завтра покажу дорогу. Там есть ответвления и куда они ведут, я не знаю.

Эверилд полчаса потратила на объяснения, куда нужно нажать и каким пальцем. Они вернулись в главный зал, когда за окном уже стемнело. Эверилд всем показала, как открывается стена в храм и, прогнав всех из зала, легла на диван, прикрыв глаза. За сегодня она морально вымоталась. Через полчаса она услышала шаги, к вампирше подсела Агнешка и дотронулась до руки.

— Спасибо тебе. Я думала, что все эсэсовцы плохие.

— Я ничем не лучше их, просто люблю детей. Судьба мне не позволила иметь своих.

— Мама хотела тебя сдать военным, но я ее отговорила.

— Люди редко бывают благодарными. Иди спать, сегодня был тяжелый день.

Агнешка поднялась с дивана, и мягко ступая, направилась к выходу. Но вдруг она замерла в дверях и, обернувшись, спросила:

— Ты точно не уйдешь?

— Время покажет.

Девочка приняла ответ и выйдя, тихо прикрыла за собой двери.

Глава 8 Чума в городе

Византия, 541 год.

Эверилд сидела в кресле, на ее плечах лежал шерстяной платок, в руке она держала книгу, а в камине тихо трещал огонь. Прошло три года, как девушка из семьи ремесленника обрела бессмертие. Уже тысяча девяносто пять дней учитель гоняет ее по разным дисциплинам: боевым, этикету, философии, математике и жесточайшим методам обучения самоконтролю и ментальному воздействию на разум людей.

Молодая вампирша больше не бросалась на первого встречного человека, чтобы утолить свой голод. В душе, наконец, воцарился покой, после предательства мужа. Ромео не давал ей спуска и строго наказывал, подвергая ее разум ментальной пытке, воскрешая все потаенные страхи. После таких показательных уроков, Эверилд все усерднее училась, чтобы ни один из вампиров не смог воздействовать на ее разум.

Девушка тихо раскачивалась в кресле, а книга просто лежала раскрытой на ее коленях. Эверилд посмотрела на часы, они показывали девять утра. Девушка выругалась, настолько увлеклась своими мыслями о нелегкой доле, что совсем забыла о медитации. Она закрыла книгу, положила ее на стол и сев на пол в позе лотоса, приступила к медитации. Молодая вампирша так просидела час, пока дверь в библиотеку не открылась, и в нее вошел учитель, чем-то раздраженный.

— Тебя ждут больные. — недовольно сказал он.

Эверилд встала с пола и посмотрела в глаза учителя.

— Доктор пришел?

— Как два часа назад, ждет тебя. Пока люди не победят эту заразу, нам не видать вкусной крови.

— Не всегда же нам питаться деликатесами.

— Сколько часов ты сегодня уделила медитации? — строго спросил он.

Девушка, потупив взгляд, ответила:

— Час.

— Если ты завтра не уделишь самоконтролю большую часть ночи и утра, я запрещу тебе спускаться к больным, и вообще выкину всех из дома.