Чернокнижник и феи

Неожиданно трезвый Ривз остановился перед Броком:

– Недобрый вечер, Мюрай.

Не крыса и не отродье – что-то новое для Ривза. Сноб лишь кивнул в приветствии и задумчиво переводил взгляд с Ривза на Брока и обратно.

– Недобрый вечер, леры, – старательно пытаясь не раскашляться, поздоровался Брок. – Извините, я спешу…

– Я не задержу вас, Мюрай… – сказал Ривз. – Полагаю, вам понятны мои чувства – вы бы тоже бесились, если бы преступник, обличенный и осужденный, ушел бы от правосудия. И не стоит так лы…

Сноб кашлянул, и Ривз поправился, а Брок старательно подавил улыбку:

– Не стоит так снисходительно смотреть на меня, Мюрай. От закона ты ушел. Но я, как лер и маг, вызываю тебя на дуэль. Завтра мой секундант встретится с твоим и все обсудит. Надеюсь, у тебя есть секундант?

Брок быстро соображал: адера Дрейка в городе нет, из Одли и Лео секунданты так себе – они не были в курсе всех тонкостей этикета леров, значит, придется просить Эвана – а это не то, что хотелось бы.

Сноб… Гилл вмешался:

– Если у вас, Мюрай, нет секунданта, то я могу выступить в его роли.

– Буду признателен… – только и смог сказать Брок – помощи от Гилла он не ожидал, но это лучше, чем ставить в известность Эвана.

– Тогда предлагаю пожать друг другу руки, офицеры, и разойтись, – Гилл хлопнул по плечу Брока и положил свою ладонь поверх их не слишком крепкого рукопожатия: – счастливого Явления, офицеры. Наконец-то у всех проснулись мозги, что не может не радовать.

Брок раскашлялся – в груди тупо разрасталась боль. Купание зимой все же опасно для жизни.

Глава 12 Один из Эвироков

Ужин в мэрии уже давно завершился. Даже обязательная партия в бильярд была сыграна – Эван старательно честно проиграл Фейну, который сегодня собрался перещеголять Ривза и напился до синих сокрушителей перед глазами – во всяком случае именно так он и выглядел. Кстати, Ривз ужин проигнорировал – просто не пришел… Фейн непотребно шутил, сам же громко смеялся над шуткой, обнимался и старательно дружелюбно болтал со всеми, изображая хозяина вечера. Сорель, настоящий хозяин вечера, стушевался и вел себя тихо. Только странные колебания температуры вина во время ужина говорили о том, что лер-мэр далеко не так безмятежен, как хочет показать. Кажется, Сорель до сих пор не выбрал линию поведения с офицерами Особого Управления – именно такую табличку сегодня вывесили над входом бывшего Особого отделения. Разведка до сих пор не любит называться честно – осталось еще от основателя Келла. Тот настолько страдал паранойей и пытался сохранить свою службу в секрете, что однажды устроил переезд в новое здание, не уведомив об адресе даже короля. Два дня в столице никто знал, где искать службу грузоперевозок Келла – так тогда называлась разведка.

Эван хотел было удалиться домой, как это сделали его суперинтенданты, но Гилл мертвой хваткой вцепился в его локоть и потащил в курительную комнату:

– Надо кое-кто обсудить, нер Ренар.

Обсуждать ничего не хотелось – за ужином о чем только не переговорили, но проклятая вежливость не позволила открыто сбежать.

Воздух в курительной был сизым от дыма, пахло табаком и пылью. Эван, не переносящий аромат сигар, не выдержал и подошел к окну, открывая его. За окном царила ночь – время давно перешагнуло за полночь. Снег перестал падать, поднялся теплый ветер, согревая замерзший город – к утру кипенные сугробы растают, превращаясь в серое, мокрое месиво. Гилл молча оглядел огромную комнату, погруженную в полумрак – горело только несколько настенных бра, и предложил присесть в многочисленные кресла, стоящие группками, но Эван отрицательно качнул головой:

– Простите, у вас всего пара минут – спешу домой. У меня жена неважно себя чувствует.

Гилл, замечая входящих следом за ними Шекли, в странно сидящем на нем мундире лейтенанта, и Фейна под руку с Сорелем, тихо сказал:

– Что ж… Похоже, особо поговорить и не удастся.

Фейн и Сорель молча устроились в креслах у камина, тут же увлечённо открывая изящный хьюмидор, стоящий на низком столике рядом. Эван скривился: звонко хлопнули гильотины, обрезая кончики сигар, и мужчины принялись раскуривать их, обсуждая достоинства и недостатки сигар из Рикиты.

Шекли пристроился в кресле рядом с окном – Эван заметил, что место выбрано крайне удачно: и их с Гиллом разговор будет слышен, и разговор Сореля с Фейном тоже, если те вообще найдут серьезную тему для разговора, кроме сигар. Дверь снова открылась – вошел последний офицер разведки Блек. Алый мундир капитана сидел на нем, как влитой – сразу видно, что шился на заказ, не то, что форма Шекли. Блек оглядел комнату и выбрал место в дальнем углу, скрываясь в полумраке.

Гилл криво улыбнулся:

– Однако, все опять в сборе.

Эван лаконично напомнил:

– Нет капитана Ривза.

– Поверьте, он собирался прийти. Возможно, что-то случилось.

Эван промолчал, хоть знал, что могло случиться: бутылка вина, а то и две, или целый ящик. Все знали, что последние луны три Ривз практически не просыхал. Приблизительно с того момента, как не случилось ожидаемое по времени нападение Душителя с алой лентой в Олфинбурге. До этого Душитель «радовал» полицию регулярно, каждое новолуние. Откровенной связи между талантливым офицером Ривзом, по поручению короля расследовавшим некоторые крайне скользкие преступления, и Душителем не было, но комиссар полиции Олфинбурга крайне скупо намекал, что больше Душитель неопасен – как раз из-за Ривза.

Взгляд Гилла гулял по комнате, рассматривая темные дубовые панели, потемневшие от времени картины в золотых рамах, тяжелые вазы на полу:

– А хорошо живет мэрия. Дорого и вызывающе.

Эван уточнил:

– К чему вы это, Гилл?

Тот резко повернулся к нему и внутренне подобрался – его лицо стало непроницаемой маской:

– Вы, Ренар, точно уверены, что пока глупо обсуждать реформу полиции Аквилиты?

– Абсолютно.

– Даже пункт о служебных фиксаторах?

Эван прищурился и вновь повторился:

– К чему вы это?

– К тому, что не все начинания реформы однозначны. Наш любезный хозяин, лер-мэр, считает, что фиксаторы можно собрать уже сейчас, вы же отказываетесь даже обсуждать этот момент.

Эван натянуто улыбнулся:

– Дело в том, что ни уважаемый лер-мэр, ни вы, а только я решаю, как будет протекать реформа полиции.

Гилл с каким-то непонятным упрямством напомнил:

– Но вы уже воплотили в жизнь пункт об обмундировании…

– …потому что в Тальме единые требования к форме офицеров полиции, – сухо сказал Эван. – Как и однозначен пункт об оружии – констебли не опасны для людей, им достаточно дубинки. Что-то еще?

Гилл тоже, как Эван, повторился:

– Фиксаторы. Меня волнуют фиксаторы.

– Но почему… – Эван не успел закончить фразу – внезапно вмешался Шекли, со странной улыбкой замечая:

– Конечно, лер Гилл, ваша озабоченность вполне понятна, ведь фиксаторы в полиции Аквилиты были введены как раз после прецедента Эвирок-Руссель.

Эван, знакомый с историей полиции Аквилиты, замер, рассматривая Гилла – тот моментально побелел, закладывая руки за спину – наверное, чтобы не было заметно, как они сжались в кулаки. Фейн, то ли не зная истории прецедента, то ли желая уколоть Гилла, громко рассмеялся:

– Непотизм, да? Забота о роде любой ценой…

Сорель предупреждающе кашлянул, но Фейна это не остановило:

– …Гилл, ты же у нас один из Эвироков, да?

Фейн был из леров, он не мог не ориентировался в хитросплетениях родов Тальмы – значит, хотел таким казаться. Это разведка – напомнил себе Эван. Тут нельзя верить ни в явно видимое опьянение, ни в простодушие, ни в незнание. Все не то, чем может казаться.

Гилл нашел в себе силы сказать:

– Да. Я один из Эвироков. Дальний, но с правом на родовое имя. Только предпочитаю не пользоваться им, чтобы не обвиняли в непотизме.

Сорель вновь кашлянул, откладывая сигару в сторону: