Чернокнижник и феи

– Пусть она найдется живой… – вновь прошептал он и пошел прочь от дома, надеясь избежать приключений.

***

Ривз злился. Эта злость не унималась уже больше двух лун. И алкоголь не заливал эту злость – она все равно просыпалась в нем, иногда даже сильнее, заставляя творить дичь, как вчера.

Стоит раз ошибиться, стоит раз оступиться, и тебя уже не прощают. Тебя посылают в сумасшедшую Аквилиту в компании идиотов и тварей. В компании Блека, твари из тварей, которого держат на службе лишь потому, что он сын того самого, ну, вы понимаете… Да-да-да, сын главы нижней палаты парламента. В компании Фейна, который готов продать и продаться за гроши, потому что его род провалился в такую финансовую яму, что продай он всю Тальму, все её секреты, все равно не закроет дыры. В компании люзоблюда и проныры Шекли, который следит за всеми и записывает каждый их шаг, каждую их неудачу, как в случае с Мюраем… В компании Гилла, который однажды выбрал не ту сторону, и сейчас хуже парии – все знают, что кто поддержит Гилла, тот рухнет вслед за ним. Впрочем, Гилл был единственным в их команде сосланных в Аквилиту, кто хотя бы сохранил остатки былой чести. Пожалуй, Гилл был единственным, чье мнение можно было учитывать, на чье мнение можно было опираться в их команде неудачников.

Тихо играло радио в ресторанчике. Журчали со всех сторон разговоры, не до конца приглушаемые потенцитовыми щитами. Ходили с подносами официанты в черных фраках и длинных, в пол белоснежных фартуках, разнося угощения.

Стол ломился от еды – уже стемнело, и пост, длиной в луну, закончился.

Гилл, делая глоток простой воды из высокого хрустального бокала, спокойно заметил:

– Энтони… Хватит напиваться. Вчера ты чуть не убил Мюрая.

– Он заслужил… – пробурчал Ривз.

– Заслужил. – согласился Гилл. – Но, заметь, закон отменил его казнь. Можно столько угодно скрежетать зубами, сколько угодно доказывать всем, что он шпион и заслуживает смерти, но закон… Закон его помиловал.

Ривз дернулся, снова чувствуя, как вскипает от обиды кровь:

– И тебя это не задевает? Мы собрали все факты, мы арестовали шпиона, мы доказали, что он пытался нанести вред Тальме, а он спокойно ушел…

– Энтони… – Гилл откровенно скривился: – Включи уже мозги – хватит пить! Оступился – признай, смирись и дерись. Хватит жалеть себя и топить горе в вине – это не поможет.

– Тебя. Не. Задевает. Что. Шпион ушел от наказания? – Ривз подался вперед, вглядываясь в Гилла – мнение Фейна и Блека о случившемся он и так знал – наслушался вчера утешающих слов.

Гилл, откладывая в сторону вилку – он не стал доедать ростбиф, сухо сказал:

– Включи мозги: закон у нас король, между прочим… Если короля это устраивает, меня это устраивает тем более.

– Проклятье, Гилл… – Ривз сдулся, обмякая на стуле. – Ты все же играешь на другой стороне.

– Я просто не хочу, чтобы ты стал тупицей, как Блек, или тварью, как Фейн.

Ривз хрипло рассмеялся и поправил Гилла:

– Тварь – Блек. Фейн – тупица.

– А ты ни то и не другое, Ривз. Ты оступился, пошел против того, против кого идти нельзя, но ты не тупица и не тварь. Ты…

– И кто же я?

Гилл обескураживающе нелицеприятно сказал:

– На данный момент ты пьянь. Пьянь, которая творит глупости.

– Ты кого назвал пьянью?!

– Не начинай, Энтони! – Гилл стащил с себя салфетку и бросил её на тарелку: – Вчера не хватило унижения?! Ты пьянь. И чем быстрее ты это признаешь, тем быстрее пойдешь на поправку. Тем быстрее вернешь заслуженное положение.

– Мое положение и сейчас…

– Ты, как и я, никто. Сказать, кто действительно руководит разведкой в Аквилите?

– Удиви! – с вызовом произнес Ривз.

– Шекли.

– Шекли?! Твой секретарь?!

Гилл скривился:

– Он не мой секретарь. Мне его навязали. Те, кому нельзя отказывать – он же у нас закон. Проснись уже – нас сюда сослали в команде тварей и тупиц в надежде, что местные прикончат нас. В Тальме руки коротки, а тут неизвестность, тут можно нашу смерть легко списать на бомбистов или шпионов. А не прикончат местные – есть Шекли, который за всеми следит и все записывает.

– И зачем тогда просыхать? Не проще тогда напиться иииии… – Ривз сделал затейливый знак рукой, чуть не сметая со стола бокал с вином.

– Иииии всегда есть шанс, что Шекли не только готов нас утопить. Нас сюда сослали или обелиться или окончательно пасть. Понимаешь? Просыхай – у тебя есть шанс еще подняться.

– Мюрррррай… Вот был мой шанс подняться.

Гилл понятливо кивнул:

– И потому ты выбивал из него признание всеми силами… Прекращай, Энтони. Хватит тонуть вместе с Блеком. Надо выплывать. А если тебя так задевает Мюрай и его жизнь – вызови его на дуэль. Он маг. Ты маг. Протрезвей и вызови на дуэль. Иначе ты утонешь в алкоголе и жалости к себе – и тебя прикончат местные. Мюрай вчера правду сказал, назвав тебя тварью и падалью. Еще чуть-чуть, и ты ими станешь на самом деле. Никто из друзей не будет так откровенен, как честен враг.

– Ты тоже думаешь, что я стал тварью? Тварью, как Блек?

– Еще чуть-чуть и станешь, Энтони. Знаешь, как тебя прозвал Мюрай? Джеб, джеб и хук справа. А когда-то ты пошел против королевской семьи, обличая убийцу. Когда-то ты не струсил. Когда-то ты собирал улики и доказательства, Энтони, а не выбивал их.

– Это ты мне как враг говоришь?

– Это я тебе как еще друг говорю. Я в таком же положении, как и ты. Или выплыву в Аквилите, или потону окончательно.

Энтони посмотрел в лицо Гилла – ему стало тошно от того, что он в них увидел: жалость и отвращение. Ривз перевел взгляд в окно и выругался – по улице шел Мюрай…

Гилл сжал челюсти – вот он, момент истины: услышал его Ривз, или уже все бесполезно – он стал одним из стаи Блека.

– Протрезви меня… – тихо попросил Энтони.

***

Брок вечер убил на обыск в доме Моро. Алисия жила уединенно, в небольшом террасном двухэтажном доме в два окна по фасаду. Изысканно и в тоже время просто. Только найти ничего не удалось – или не было изначально никаких улик, или их уже забрал Сыскной дивизион – Брок сглупил и не спросил у Лео, кто взялся за дело Моро.

Брока порадовал только спрятанный в стене за книжным стеллажом сейф – его то ли не нашли, то ли не смогли открыть. Брок смог – он, убив больше часа на взлом, оказался владельцем двух дневников Алисии, которые забрал с собой. Забирать деньги, документы на имя Моро и украшения, доказывавшие, что никуда исчезать Алисия не собиралась, он не стал. Ему нужна информация, а не деньги.

Брок покинул дом так же, как и вошел – через заднюю дверь для слуг под прикрытием невидимости – заклинание чуть не прикончило его, выпивая все остатки эфира. Кашель рвался из Брока наружу вместе с кровавой мокротой и тупой болью в диафрагме – новой ноткой боли в его существовании.

Домой. Ему пора домой. Точнее к Ренарам. Пусть там не дом, но хотя бы временная тихая гавань.

Стемнело. Погода к ночи изменилась – вместо крупы и противного ветра воцарилось безветрие и стал падать огромный, пушистый снег. Он тут же таял на лице, оставляя капли воды, он скапливался на плечах и волосах огромными сугробами, он быстро намочил ботинки, которым и так досталось от Петлянки. Брок, вжимая голову в плечи, укутанные шарфом, жалел, что не зашел за шляпой, которую унесло куда-то в океан во время непредвиденного купания.

Улицы города ожили – еще рано было веселиться, солнцестояние только утром, и еще неясно, начнется ли новый год или боги все же явятся на землю, но люди устали горевать и оплакивать – они хотели кусочек счастья уже сейчас.

Из открытых кафе и ресторанов доносилась музыка. Над городом вместо скорбного колокольного звона плыли смех и человеческие голоса. Веселье официально вернулось в Аквилиту, а не пряталось больше на набережной.

Из ресторана выскочили на улицу двое мужчин в офицерской форме, и Брок скрипнул зубами – это были Джеб и Сноб. Точнее, Ривз и Гилл. Вот только их и не хватало сегодня. И отступать некуда – офицеры прицельно шли к нему.