Страница 52 из 66
Подлинный триумф принес аикидо всеяпонский турнир воинских искусств, состоявшийся в 1954 г. Демонстрация пластичной, грациозной и, бесспорно, эффективной техники имела такой успех, что секции аикидо стали открываться по всей Японии. Еще через год группа бизнесменов субсидировала строительство великолепного спортивного центра аикидо Ёсинкан. Главным тренером Ёсинкана стал Сиода Годзо, один из старейших учеников Уэсиба под руководством которого осваивали» искусство аикидо энтузиасты из многих стран мира. Сиода сохранил в неприкосновенности классические традиции аикидо, его философскую базу и развил учение о психофизическом аутотренинге.
В то же время другой ученик Уэсиба, преподаватель крупнейшего токийского университета Васэда Томики Кэндзи, сделал упор в основном на освоении технических элементов, развивая не столько философское, сколько чисто спортивное направление аикидо.
Ныне во всем мире аикидо занимается более 3 млн. человек. Все они проходят обучение под руководством тренеров, которые вместе с физическими навыками усвоили весь комплекс морально-этических норм японских будо. В отличие от дзюдо и каратэдо аикидо не стало европейским спортом, оставаясь согласно заветам Уэсиба, чисто традиционным воинским искусством. Тем не менее интерес к аикидо в странах Европы и Америки год от года растет, находя отклик у японских мастеров и менеджеров, которые охотно поставляют за рубеж кадры наставников.
Если аикидо, вышедшее ныне на мировую арену, можно с известными оговорками считать исконно японским национальным видом будо, то совсем иначе обстоит дело с каратэ, которое, также впервые проникнув на Запад из Японии, в кратчайший срок завоевало миллионы поклонников.
Японское каратэ — один из наиболее примечательных мифов XX в. Ведь до начала XX в. не существовало ни мифа, ни самого каратэ в его современных ипостасях, а японцам о каратэ было известно ровно столько же, сколько о русском балете.
Каратэ зародилось в средние века на о-ве Окинава как дочернее ответвление мощных южнокитайских школ кулачного боя, главным образом так называемых школ «внешнего направления», образовавшихся на основе многовековой практики монахов-воителей чаньского (дзэнского легендарного монастыря Шаолинь. В начале XVII в. в каратэ использовалось преимущественно для боьбы с вооруженными отрядами самураев и оставалось для большинства японцев тайной за семью печатями. Хотя с конца XVIII в. центральные власти уже смотрели сквозь пальцы на существование нескольких небольших полулегальных школ в городах Наха, Сюрн и Томари, для японцев, прибывших на Окинаву из центральных районов, каратэ представлялось дьявольским заморским изобретени-ем. Именно такую реакцию отразил в знаменитом фильме «Гений дзюдо» Куросава Акира: вспомним сцену, когда два каратиста являются в школу дзюдо и сеют смятение среди учеников.
Создателем спортивного «японского» каратэ стал один из талантливых мастеров начала XX в., Фунакоси Гитин, который занялся широкой пропагандой и внедрением каратэ в столичных университетах, создав школу «Сёто-кан». При этом основ-ное внимание уделялось разучиванию формальных упражнений, отработке отдельных технических элементов и пластики. Значительному сокращению подвергся боевой раздел каратэ. Наконец, появился так называемый бесконтактный спарринг — нечто немыслимое для классических школ. Такая реформа принципов обучения каратэ была связана прежде всего с увеличением притока дилетантов в секции и опасностью травматизма, единственной гарантией против которого могла стать многолетняя закалка тела и духа.
Меж тем как Фунакоси со своей школой прочно утвердился в Токио, его земляк и соратник Мабуни Кэнва основал в Осака родственную «Сёто-кан» школу под названием «Сито-рю» (слово «Сито» в иероглифическом написании представляет собой анаграмму фамилий Хигаонна и Итосу — знаменитых окинавских мастеров, учителей Мабуни). Другой выходец с о-вов Окинава — Мияги Тёдзюн распространил сферу своего влияния на район Киото. Мияги, занимавшийся в молодости под руководств вом Хигаонна в старом стиле Нахатэ, где упор делался на силу и общую физическую подготовку, впоследствии создал собственную школу «Годзю-рю» («Школа твердости и мягкости»). Близ Осака обосновался еще один окинавский специалист — Уэти Камбун, несколько лет изучавший в Китае разнообразные стили цюаныиу (кунфу) и создавший на их основе школу «Уэти-рю». Постепенно проникали на Японские острова и другие стили окинавского или китайского происхождения. Оцука Хиранори создал школу «Вадо-рю» («Путь мира»), Окуяма рюхо школу «Хакко-рю» («Восемь лучей»), ученики патриарха окинавского каратэ Итосу Анко объединились в общество «Итосукай» Достаточно сказать, что в наши дни насчитывается около 70 школ «японского» каратэ.
Наконец, в 30-е годы, ознаменованные нарастанием империалистических амбиции Японии и ставшие «золотым веком» для традиционных будо, каратэ (наряду с дзюдо, кэндо, дзёдм прочно вошло в состав «традиционных» воинских искусст Уловив веяния времени, Фунакоси в 1933 г. «переименовал» каратэ, заменив иероглиф «кара» («китайский») на «пустоту», символизирующую не только пустые руки, но и буддийскую концепцию совершенства в слиянии с вселенской пустотой, достижения полного очищения духа. В 1935 г. было официально провозглашено создание каратэдо, нового вида японских будо, решительно отсекшего свои континентальные корни.
Знаменательной тенденцией в жизни послевоенной Японии стало стремление лидеров ведущих школ будо объявить себя о благословения властей единственными наследниками, преемниками и продолжателями традиций воинских искусств, возникших ранее, чем в Японии, или параллельно с Японией в сопредельных странах дальневосточного региона. Тот факт, что в КНР, Вьетнаме, Бирме, Индонезии, Южной Корее, а также в Гонконге, Сингапуре и на Тайване те же будо продолжают успешно развиваться, нисколько не смущает японских мастеров. Большинство из них просто обходят молчанием конкурентов (которые подчас могли бы дать «наследникам» сто очков фо-$ы) или толкуют о вымирании древних школ. Как известно, в мире коммерции все решает реклама, а в Японии на рекламу жаловаться не приходится.
Яркое отражение послевоенный бум воинских искусств будо нашел в странах Запада, особенно в деятельности Ояма Масу-тацу, признанного мастера и отличного пропагандиста, создавшего себе и своей школе широкую рекламу во многих странах мира. Ояма, родившийся в 1923 г., принадлежит к новому поколению каратистов, которое качественно отличается от подвижников былых времен. Стремление к самоутверждению любой ценой вело его по тернистому пути к вершинам. Кореец по происхождению, Ояма в довоенной Японии принадлежал к национальному меньшинству, подвергавшемуся дискриминации. Возможно, поэтому его псевдоним Ояма Масутацу («Умножающий достижения, подобные высокой горе») воплотил честолюбивую мечту способного юноши пробиться наверх во что бы то ни стало.
К концу войны двадцатидвухлетний мастер не знал себе равных в Японии. Пережидая смутное время послевоенного разброда и неустроенности, он удалился в уединенную хижину на горе Минобэ, где по примеру древних аскетов более года предавался медитации и оттачивал технику каратэ, стараясь синтезировать наиболее эффективные элементы из всех известных ему школ и стилей. Ояма поставил себе задачу максимально развить силу, выносливость и способность концентрации энергии в ударе для того, чтобы впоследствии противопоставить утвердившимся в Японии вариантам «ограниченного спортивного каратэ» настоящее прикладное искусство рукопашного боя.
В результате он одержал уверенную победу на турнире каратэ первого послевоенного всеяпонского чемпионата воинских искусств в 1947 г., нокаутировав противников.
Тем не менее для мастера, решившего бросить вызов общепризнанным школам и внедрить новую методику обучения каратэ, одной победы было явно недостаточно. Человек вполне современного склада, Ояма быстро понял, что помочь ему может только шумная коммерческая реклама. С присущей ему целеустремленностью он занялся подготовкой грандиозной рекламной кампании, оттачивая в основном чисто трюковые номера. В 1949 г. он поселился в лачуге возле городской бойни и провел семь месяцев, анализируя повадки животных и особенности их анатомии. Он изобрел фантастический способ убоя быков голыми руками, научившись отрубать рога под корень ударом «рука-меч». Вскоре был снят документальный фильм, запечатлевший первую в мире корриду, где тореадор выступал совершенно безоружным. Всего «тореадор» убил пятьдесят быков на глазах у зрителей. Впоследствии Ояма писал, что собирался продолжить свои эксперименты с медведем и тигром, но не хватило денег на приобретение хищников, да к тому же и Общество охраны животных заявило протест.