Страница 39 из 63
Из сравнения карт на рис. 57 и 58 видно, что мотив небесной жены очень популярен в Южной Америке, редок на основной части Северной и еще более редок в Африке. Мотив подмененной женщины в Африке распространен гораздо чаще, чем «небесная жена», а в Южной Америке — реже.
Похоже, что мотив небесной жены возник в пределах индотихоокеанской окраины Азии, откуда вместе со многими другими попал в Южную Америку с первым потоком мигрантов — в Новый Свет. В континентальной Евразии он в это время, скорее всего, отсутствовал. Позже из обширного набора вариантов здесь был заимствован лишь один, в котором волшебная жена выступала в облике лебедя, гусыни или белой журавлихи-стерха. Вполне вероятно, что это произошло в связи с проникновением новых групп населения с юга в период между ледниковым максимумом и климатическим оптимумом голоцена. При этом из всех евразийских традиций за пределами Юго-Восточной Азии только у хоринских бурят мотив служит основой не сказочного повествования, а этногенетического мифа. Вполне допустимо, что маршрут проникновения «лебединого озера» в Северную Евразию проходил именно через Восточную Сибирь.
В Северной Америке, в отличие от Южной, мотив небесной жены на ранних стадиях заселения континента распространения не получил (либо этот мотив не был унаследован здесь более поздними индейскими группами от самых первых мигрантов, чье наследие хорошо сохранилось в Южной Америке). Североевразийский вариант с женой-гусыней, уткой и т.п. проник в Северную Америку только вместе с эскимосами, от которых его почти наверняка заимствовали тлинкиты и хайда, но не атапаски и не более южные группы индейцев Северо-западного побережья. У эскимосов же подобные повествования распространены повсюду — от Чукотки до Гренландии, не отличаясь ничем существенным от чукотских и юкагирских. Что касается юга Европы, Ближнего Востока, Кавказа и Средней Азии, то здесь распространился вариант с волшебной женой-голубкой. Когда именно, судить сложно, но ареальная корреляция с распространением ислама прослеживается.
На фоне такой реконструкции понятно, почему «небесная жена» редко встречается в Африке. Все версии записаны среди банту и этногенетических мотивов не содержат. Их прототип мог попасть в Африку вместе с азиатскими мореплавателями, которые посещали восточное побережье континента. Затем истории о небесной жене распространились среди бантуязычных групп, живших дальше от побережья. Ни в Западную Африку, ни к койсанам мотив не проник.
Мотив «подмененной жены» не только имеет иное ареальное распределение, но и, в отличие от «волшебной жены», используется исключительно в таких повествованиях, которые не носят этногонического характера. Даже этиологические мотивы, связанные с появлением определенных характеристик животных, в соответствующих текстах встречаются очень редко. Тексты, основанные на данном мотиве, скорее всего, воспроизводились просто потому, что казались интересными, функцию этнической самоидентификации они не выполняли.
В каком именно регионе мотив подмененной жены первоначально распространялся, сказать трудно, но с древним индо-тихоокеанским центром культурогенеза он вряд ли связан. Этот мотив не только отсутствует в Австралии, но и очень редок в Индонезии, а все многочисленные океанийские и новогвинейские варианты похожи друг на друга и, по-видимому, восходят к одному-единственному прототипу (женщину подменяет водный дух). Что касается Южной Америки, то там мотив совершенно отсутствует на юге и в Восточной Бразилии, а в Амазонии редок. Напомним, что именно в районах к востоку от Анд обычно сосредоточены мотивы, сохранившиеся от самых ранних мигрантов.
Относить распространение «подмененной женщины» в Евразии к совсем уж недавнему времени, когда оформилась волшебная сказка, тоже, однако, нельзя. Характерные для северо-востока Сибири и Америки варианты своеобразны и никакого влияния волшебной сказки не обнаруживают. В текстах, записанных за пределами Нуклеарной Евразии и Африки (кроме Южной), антагонистом является не просто женщина, наделенная отрицательными характеристиками, а злой дух или животное (жук, лягушка, ящерица, гиена и т.п.). Сказочные варианты с ведьмой, злой мачехой и т.п., характерные для Европы, Передней Азии и большей части Африки, на этом фоне вторичны.
Мотив подмененной женщины может сочетаться с двумя другими: «живая утопленница» (K33) и «подмененная пасет скот» (К32Б). Первый характерен для Африки, Евразии и Северной Америки. Второй в Африке представлен шире всего, но известен и в Евразии. Оба мотива могут использоваться и вне связи с «подмененной женщиной». Чтобы стало ясней, о чем идет речь, приведем несколько резюме, начав с «живой утопленницы» (рис. 59). Выбраны главным образом неевропейские версии, поскольку европейские типа сказочных сюжетов ATU 409 («мать-рысь» в СУС), ATU 450 («братец и сестрица» в СУС) читателям наверняка известны.
Рис. 59. «Живая утопленница», мотив K33. Женщину превращают в животное или сталкивают в воду, в нижний мир, либо она сама вынуждена погрузиться в воду. Она отвечает на зов, выходит из воды или из леса нянчить младенца, помочь своим детям, обычно спасена и возвращается к людям.
Бушмены кунг. Героиня — Удав, ее муж — птица, ее отец — Слон, ее сестра — Шакал. Сестра сталкивает Удава в водоем, занимает ее место. Муж вскоре понимает обман, убивает обманщицу. Все животные пытаются вытащить Удава из воды, это удается Жирафу. Удав родила в воде ребенка, вернулась с ним домой.
Луба (Конго). Молодой жене можно ходить за водой только ночью. Свекор велит пойти днем, речной дух затаскивает женщину в воду. Служанка признается, что носит младенца на реку, где мать по ночам кормит его. Муж прячется, хватает жену, бежит, вода заливает страну, жену приходится бросить. Ее мать приносит в жертву корову, дочь возвращается к людям.
Хунгве (Мозамбик и Зимбабве). Муж любит третью жену. Первые две идут с ней в лес, убивают, она превращается в обезьяну, помогает своим дочерям отогнать с поля других обезьян. Одна из дочерей замечает на ноге обезьяны кольцо матери, зовет отца, тот ловит обезьяну, возвращает ей человеческий облик. Старших жен забивают насмерть.
Эфик (юго-восточная Нигерия). Отец Эмме посылает ее к жениху. По пути служанка сталкивает ее в воду, занимает ее место, велит младшей сестре Эмме молчать (иначе убьет). Духи ненадолго отпускают Эмме, та разговаривает с сестренкой. Это видит охотник, рассказывает мужу, он возвращает жену, служанку жгут углями, привязывают к дереву умирать.
Ирландцы. Начало как в «Золушке»: младшая сестра живет в нужде, но выходит замуж за принца. Она рожает мальчика, старшая сестра сталкивает ее в море, где ее проглатывает кит. Старшая приходит к мужу под видом младшей, но тот подозревает обман. Кит отрыгнул проглоченную, она просит пастушка рассказать о случившемся мужу, говорит, что кит трижды ее отрыгнет и проглотит, а больше не приплывет. Муж с трудом убивает кита, возвращает жену. Старшую сестру бросают в бочке в море.
Белорусы. Падчерица замужем за королевичем, в бане мачеха превратила ее в рысь, подменила своей дочерью. Нянька выносит младенца, чтобы рысь кормила его. Королевич хватает рысь, она обращается мухой, он ее разрывает, иглой — ломает иглу, молодицей — удержал. Мачеху с ее дочерью разорвали лошадьми.
Румеи (грекоязычные переселенцы в Приазовье из Крыма). Царевич женится на Золушке, у них рождается мальчик. Сестра нанимается нянькой, толкает Золушку в море, надевает ее одежду, делает себе груди из тряпок, дает ребенку, тот плачет. Муж подходит к берегу, слышит, как жена поет: «Поймай кита, я здесь». Кита поймали, разрезали, женщина вышла, стала кормить ребенка. Обманщицу разорвали лошадьми.
Лепча (Сикким). Ведьма должна привести двух девушек-сестер в жены царю, по пути велит им выкупаться, отрезает старшей голову, надевает ее одежду и украшения, щадит младшую за обещание не выдавать тайну. Мнимая старшая сестра становится главной женой, младшую посылают пасти скот и птиц. Она приходит к берегу, видит, как старшая прядет под водой, выносит для младшей еду, вечером возвращается в реку. Ведьма велит младшей нянчить ее ребенка (это огромный паук), идет на берег, отвечает старшей голосом младшей, снова отрезает ей голову. Так повторяется несколько раз. Царь велит младшей рассказать правду, убивает и варит паука, скармливает его матери, сталкивает ее в яму на колья.
Зярай (тямы Вьетнама). Женщина вынуждена отдать внучку Хлуи удаву, тот превращается в красавца. Отправившись по делам, муж не велит жене выходить из дома. Ее старшая сестра Хбиа хочет занять ее место, сталкивает в воду, Хлуи проглатывает крокодил, в его чреве она рожает мальчика. Когда крокодил выходит на берег, мальчик ножом вспарывает ему живот, выбирается на берег вместе с матерью. У Хлуи было с собой яйцо, из него выходит петух, поет. Муж возвращается, идя на голос петуха, узнает Хлуи, убивает Хбиа.
Тимор (вероятно, тетум). Когда жена посылает работающему в поле мужу хорошую еду, свекровь и ее племянница подменяют ее грубой кашей. Муж ведет жену купаться, топит. Проходящим мимо мертвецам женщина отвечает, что еще жива. Те добивают ее, чтобы она могла находиться с ними. Двое старших сыновей находят труп матери, велят собаке искать ее душу, собака приводит к дереву, оно превращается в дом с ведущей в него лестницей. Мать не может вернуться, но дает бамбуковые сосуды со своим молоком для двух младших детей, оставшихся дома. Молоко матери превращается в двух девушек, исполняющих работу по дому. Братья их застают, женятся, убивают отца, бабку и ее племянницу.
Мангарева (восточная Полинезия). Куикуэве разлюбила мужа, ушла в нижний мир. Муж женился на Руайя. Та не кормила пасынков. У источника мать вышла к детям, дала им рыбы. Они рассказали об этом отцу, тот попросил выманить мать подальше от берега, схватил ее, оставил женой, Куайю накормил мясом угря и акулы, запретным для женщин, она умерла.
Монумбо (папуа семьи торичелли, устье р. Сепик). Матити посылает мужа за рыбой, велит не убить ненароком ее брата Синеватую Рыбу. Тот случайно пронзил острогой именно эту рыбу. Матити стала черепахой, ушла в море, велев старшему мальчику приносить ей кормить грудного младенца. Черепаха на время превращается в женщину, дает грудь младенцу, другим детям дает рыбу, велев сказать отцу, что они нашли ее на берегу. Отец подсматривает, ловит черепаху, но сеть рвется. Когда муж и старик Баруи отправляются за Матити в лодке, та садится в лодку Баруи, уплывает с ним. Чтобы не возвращать Матити мужу, Баруи ее убивает, она превращается в скалу.
Тувинцы (Южный Алтай). Старуха Дептеген приходит к красавице Шайнак, убивает ее, надевает ее одежду, тело бросает в воду. Муж Шайнак удивляется, что жена плохо выглядит, та отвечает, что больна. Верблюд, жеребец, баран, бык зовут Шайнак, мнимая жена каждый раз велит убить животное. Муж проколол ножом ляжку сына, стал вращать мальчика на ноже, крик мальчика пробудил мать, та прилетела золотым лебедем. Дептеген разорвали лошадьми.
Береговые коряки (Палана). Эмемкут женился на Тинианэвыт, их кладовая полна мяса. Мышиная мать позавидовала, отрезала свой хвост, подложила в мешок к Тинианэвыт, обвинила ее в краже. Эмемкут находит в мешке жены хвост, уходит жить к мышам, берет мышь в жены. Тинианэвыт накормила грудью младенца, ушла к родителям в озеро. Старший братик убивал мух, кормил младшего. Братья идут к озеру, младший зовет мать. Родители не хотят отпускать Тинианэвыт, она выходит, ее ноги каменные, кормит ребенка, возвращается в озеро. В следующий раз у нее каменное тело, только лицо живое. Эмемкут приходит повидать детей, те ведут его к озеру. Тинианэвыт выходит вся каменная, живые только глаза. Эмемкут накидывает веревку, Тинианэвыт сопротивляется, но Эмемкут ее вытаскивает, каменная оболочка сходит.
Оджибва (район оз. Верхнего). Охотник дает лучшее мясо жене, а не матери, та заманивает невестку на качели над озером, обрезает веревку, невестка падает в воду, водное чудовище обвивает ее своим хвостом. Старуха надевает ее одежду, притворяется, будто нянчит ребенка, муж не замечает подмены, отдает ей лучшее мясо. Живущий в доме мальчик-сирота приносит приемной матери нянчить ее младенца, она поднимается из воды по пояс. В следующий раз муж пронзает копьем чудовище, освобождает жену. Свекровь падает в огонь, превращается в черную птицу.
Осэдж (Арканзас). Старуха предлагает дочери качаться на качелях над водой, подрезает веревку, дочь тонет. Мать пытается занять ее место, но муж отвергает ее. Жена связана на дне реки. Муж четырежды приносит ей нянчить их маленькую дочку. Каждый раз женщина все выше поднимается из воды. На четвертый муж разрезает ее путы топором-молнией, возвращает жену, убивает тещу, проколов ей уши раскаленной стрелой.