Страница 9 из 13
В основном кабинете запиликал вызов селектора и Людочка официальным тоном громко произнесла из динамика: «Сергей Анатольевич, второй завтрак на столе. Не откладывайте, а то остынет». Вызов отключился.
– Вот умница, – пробормотал Мишин, не уточняя кто умница и почему именно. Он растопыренными пальцами гладил Наташину спину, проводя от шеи до попы.
Наташа стояла коленями на диване, грудью упершись в кожаную спинку. Колготки были сняты с одной ноги и бесполезным коричневым бубликом болтались у колена второй. Мишин поднял выше Наташину белую блузку, залез под нее. Потрогал застежку бюстгальтера. Посопел, но расстегивать не стал. Спустился к попе и сосредоточил усилия на трусиках и исследовании влажных волосатых пельмешков. Наташа слегка расставила колени на диване и отклячила назад попу. Мишин засопел громче, повозился с брюками, взвизгнула молния и Наташа почувствовала на своей вагине постороннее горячее тело. Тело настойчиво потолкалось у входа, потом надавило сильнее и вошло внутрь. Наташа задержала на секунду дыхание. Член у Мишина, судя по ощущениям был короток, но необычайно толст. Он просто распер Наташу, и она боялась не только резко пошевелиться, но даже глубоко вздохнуть. Ей казалось, что из-за любого неловкого движения её просто разорвёт пополам. Мишин задвигался чаще. Наташа же лишь старалась держать промежность как можно расслабленнее и только негромко стонала от чувства переполнения и перехватываемого дыхания с каждым толчком. Так продолжалось несколько минут. У Наташи стали от усталости разъезжаться ноги. Коленка, на которой так и остались надеты колготки, вообще бессовестно подводила, норовя скользить по кожаной подушке в сторону и заставляя хозяйку периодически напрягаться и ставить ее на место. Наконец Мишин засопел прерывисто и особенно громко, его член совершенно отвердел и задергался внутри Наташи. Грудью он прижал Наташу к спинке дивана, лишая ее последней возможности дышать и стонать. Она попыталась повернуть голову и запоздало спросить: зачем же Мишин кончает в нее? Но Сергей Анатольевич, отдышавшись, уже вынул опавший член, снял с него смешной оранжевый презерватив и, перевязав его узлом, показал Наташе: «Вот они, все тут. Тебе, дорогая, не о чем беспокоиться». Потом он еще какое-то время нежно ручищами гладил Наташу по бедрам, попе и промежности, целуя ее в спину между лопаток. Наташа вздрагивала и от блаженства покрывалась «гусиной кожей».
После заключительного поцелуя в белую ягодицу Мишин, как будто ничего не происходило, бодро скомандовал: «Одевайся скорее, пойдем, там кофе, наверно, совсем остыл. Ты – просто чудо!»
– Сергей Анатольевич, можно я воспользуюсь вашим туалетом? Мне надо пописать и подмыться. – Наташа специально сгущала уровень откровенности, чтобы мужчина не пытался легко отделаться, а понимал свою долю ответственности за произошедшее.
– Конечно, милая, – все в твоем распоряжении.
«Начал с того, что отменил отчество, потом выеб, впрочем, классно выеб, пятерка ему за секс. А теперь вот перешел на ты с целым начальником департамента. Силен, медвежище! И хуй у него как граненый стакан. Такой же короткий, и такой же толстый. Итак, сегодня меня сношали граненым стаканом», – весело думала Наташа, блаженно подмываясь на шефском биде. Она вышла с румянцем и счастливой улыбкой на лице.
– Наталья Владимировна, проходите, разделите со мной второй завтрак! – громко, очевидно в расчете на секретаршин слух, пригласил Мишин.
«Смешной какой! Такой медведь, а все кого-то стесняется», – улыбнулась Наташа и, шаля, ответила в тон: «Сейчас-сейчас Сергей Анатольевич! Вот только отчетные графики соберу!»
Они сидели за столом, ели круассаны с конфитюром и шоколадом, запивали все это остывшим кофе и счастливо хихикали, как нашкодившие и не попавшиеся дети. Наташа, глядя на большого Мишина, удивлялась тому, что такой человек оказывается умеет так непритворно радоваться просто от успешного соблазнения очередной бабочки, которая, по правде сказать, и не думала сопротивляться.
– Сергей Анатольевич, – все так же громко обратилась Наташа, – вот вы обещали всяческую помощь при решении моих производственных проблем.
– Я? – округлил глаза Мишин.
– Вы знаете, мне и моим подчиненным приходится много ездить по складам, по встречам. Машин у нас пока нет. Тратимся на такси. Согласитесь, было бы смешно ехать на городском автобусе решать миллионные проблемы.
Мишин сидел с непережёванным куском во рту, не понимая, это всё ещё игра «Обмани секретаршу» или уже вполне себе подача официального рапорта?
– Не могли бы вы дать команду в финансовый отдел, увеличить нам фонды на транспорт хотя бы процентов на пятьдесят?
– Да, да, конечно, я распоряжусь. – Мишин всё ещё оторопело улыбался, понимая, что его красиво развели. Пусть на копеечную сумму. Дело не в деньгах. Сама лёгкость решения проблемы заставляла Мишина восторженно глядеть на Наташу, видя в ней не просто обворожительную женщину, но и вполне себе состоявшуюся бизнес-вумен, умную, вероятно расчетливую и не исключено даже в чем-то опасную. Все эти ощущения и мысли Мишин сейчас вряд ли сформулировал бы. Если бы его сию секунду попросили отрекомендовать Наташу, он дал бы ей восторженную и исчерпывающую характеристику: «Классная баба!»
После затянувшейся аудиенции у начальника Наташа поднялась к себе на этаж, прошла в кабинет, разложила на столе подготовленные предложения по договорам, а сама встала перед зеркалом, укладывая щеткой волосы и поправляя в макияже видные только женщинам мелкие недочеты. Начальница должна выглядеть безупречно, чтобы у подчиненных не было даже малейшего повода усомниться в том, что она практически все время на работе напряженно думает о коммерческом успехе, и оставшиеся пять минут каждого часа посвящает думам о Родине.
Когда за Наташей закрылась дверь, Мишин позвонил Краснолицему и с интонацией радостного превосходства сообщил: «Антоша, всё – один-один в мою пользу!» Антон Павлович коротко ответил: «Признаю» и повесил трубку.
Весна в Москву ворвалась бурно, без предупреждения. Еще вчера под серым небом ветер играл снежными змейками по укатанной ледяной корке, а сегодня вовсю шпарит солнце, сугробы почернели и осели в грязь. По мокрому асфальту суетливо зажурчали струйки талой воды. Да и сам ветер, еще вчера сердитый, по-зимнему холодный, безжалостно трепавший беззащитные плети берез, сегодня те же березовые плети ласково теребит, побуждая их проснуться, порадоваться теплу и солнцу, приготовиться одеться в зеленый весенний наряд.
Город пропитался ощущением радости и возрождения. И даже по крышу грязные автобусы и автомобили не сильно портили веселый праздник прихода весны, ну хотя бы потому, что чистыми автобусы в Москве бывают лишь иногда, летом, по великим праздникам.
У Наташи жизнь вошла в ровную рабочую колею, иногда позволявшую ей немного «вильнуть» в сторону. Соседка Женя была просто провидицей, когда предполагала наличие в аэропорту богатого выбора влюбчивых пилотов и инженеров. Периодически случалось, что кто-то из небесных романтиков вдруг приносил Наташе букет или коробку конфет. Они некоторое время интересно беседовали, совершали совместные походы в аэропортовскую столовку для персонала. Иногда эти встречи заканчивались после работы в Наташиной комнате отдыха.
Наташа и ждала такие встречи и боялась их, потому что почти всегда, когда человек начинал ей нравиться чуть больше, чем просто партнер для секса, она намеком давала понять, что готова к более серьезным и ответственным отношениям. Как правило, после недолгих раздумий партнер исчезал. И вообще, старался по минимуму светиться в тех местах, где можно было бы предполагать появление Наташи.
С одной стороны, это было объективно. Наташа заводила романы с людьми «за тридцать», а среди них процент неженатых или разведенных был исчезающе мал. И конечно, почти никто не собирался вот прямо здесь и сейчас разводиться со своими женами, взваливать на себя груз проблем с детьми и алиментами. Да и в целом, подавляющее большинство мужчин спокойно жили в семьях, любили жен, но при этом не видели ничего предосудительного, чтобы иногда попробовать свежатинки, нежного комиссарского тела, так сказать.