Невинные создания

– Сколько тебе было, когда ты узнал о смерти своей матери? – встрял Годвин. Я моргнул, только сейчас заметив, что его тарелка пуста, а на моей до сих пор дымиться яичница.

– Двадцать два. – Выполнив задание, я хотел заглянуть к родителям. Точнее, я хотел увидеть маму, но наткнулся только на отца. Пьяный, вонючий ублюдок, в засраной майке и семейных трусах, сидел в своем любимом кресле с бутылкой дешевого пойла и смотрел конкурс красоты. Я спросил его о матери, на что говнюк ответил – мертва. Упала с лестницы и сломала себе шею. Естественно, я не поверил, прекрасно зная, на что он способен, когда выпьет или когда в гневе. Я был убежден, что он приложил к этому руку, и… я пошел на то, что давно должен был сделать. За свою гребаную жизнь, за боль матери, за ненависть.

– Ты отомстил за мать. – Кивнул «Рапунцель», улыбаясь, как акула. – И сделал это грязно.

В тот момент, мне было плевать. Я считал убийство отца необходимостью. Он заслуживал ее больше тех, кого я убивал.

– Об этом никто не знает. Откуда тебе известно?

– Я же сказал, что знаю тебя очень хорошо. – Он пожал плечами. – Потому, что я ангел.

– Ангел? – он шутит или что? Ангел? Это вот косматое чудо природы – ангел? Я засмеялся, услышав самую наиглупейшую вариацию того, кто он.

– Да, Вик. Я ангел, а не близнец Сайнфелда,36 так что можешь прекратить ржать.

– И ты думаешь, я поверю в это? – я поднялся с места. Черт, надо выкурить сигарету, пока легкие не сдулись от смеха. «Завтра город будет переполнен верблюдами»,37 а мне нужен один из них. Выискав заветную пачку рядом с нарко-косметичкой, я улыбнулся. – Ты не ангел. Где твои крылья? – протопав до стула, я подхватил «Camel», вытаскивая сигарету.

– Крылья? Зачем мне они?

– Ну, ты же ангел, – подкурив, я густо затянулся дымом. Никотин быстро рассеялся по легким, сопровождаясь легким давлением в груди и едва заметным головокружением. – У тебя должны быть крылья. Всех ангелов показывают с крыльями.

– Мне они не нужны, я и без них прекрасно перемещаюсь.

Как он сказал? Перемещаюсь? Я точно башкой не треснулся?

– Ну, а нимб? – прихватив курительное барахло, я вернулся за стол.

– О, пожалуйста, – фыркнул Годвин. – Я не фанатик светодиодных ленточек и тем более, когда над головой жужжит лампочка.

– Тогда, ты не ангел. В тебе нет ничего, – я обвел его рукой. – Божественного. Не знаю, из чьих побуждений ты все это затеял, но ни хрена не убедительно.

– Ты можешь считать меня кем угодно, Вик, но именно я вернул твою задницу с того света. – А вот это было… неожиданно. От никотина глотку обожгло, так что я закашлялся, практически выплевывая легкие. – Ах, да, ты же не помнишь. Ты умер, Вик.

– Что? – я подорвался с места, вытаращив на «Рапунцеля» глаза. – Это не правда.

– Правда. Ты мертв уже сутки.

– Нет, я жив. Я здесь и я торчу в своей гребаной квартире, выслушивая поросячью латынь38 пришибленного придурка.

– Боже, – устало выдохнул Годвин и тоже поднялся. – Ты не помнишь, что было после укола, да? Ты купил дозу, пустил отраву по венам и забрался на эстакаду. После, чего, – говнюк жестом показал траекторию полета сверху – вниз, сопровождая свистом. – Твое тело в холодильнике с биркой – Джон Доу. Сомневаюсь, что тебя похоронят со всеми почестями. – Он усмехнулся. – Девушка пыталась удержать тебя на Земле.

– Девушка? – мой жидкий мозг мгновенно отреагировал, выплевывая женское лицо, со светлыми волосами и с самыми красивыми на свете, глазами. Шотландский виски высшей категории и выдержки. Эти глаза, смотрели на меня, а полные губы, что-то шептали. Она просила меня о чем-то. О чем? О том, чтобы я остался с ней.

– Ей не удалось, поэтому я тебя вернул.

– Ты не можешь. – Я тряхнул головой, отрицая все сказанное. Да, просто быть такого не может. Не существует ни ангелов, ни демонов, ни возвращения с того света, если ты нырнул с пятидесятифутовой высоты. – Это неправда. – Я попятился, опрокинув стул на пол. – Все это дерьмо не взаправду.

– Прими это, Вик. Ты труп. – Он надвигался на меня. Какого хера? Забыл, как я его уложил на стол? Хочет, стать антикварным предметом мебели? – Мертвец, среди живых.

– Я не мертв! – рявкнул я, затянувшись сигаретой.

– Похоже, тебе нужны доказательства? – с хищной улыбкой, протянул ублюдок… а в следующее мгновение, он уже был передо мной, а его ручища вцепились в мой череп мертвой хваткой. Вот, тогда я увидел, что произошло. После укола, я забрался по лестнице на эстакаду и встал у самого края, глядя вниз. Мысли спутаны, но одна вырывалась на поверхность… я, хотел полета, ощущения свободы и покоя. Затем, я спрыгнул. Невесомость длилась миллисекунды, а потом неимоверно-острая боль, распространившаяся по всему телу. Кости, мышцы, сухожилия… все в агонии. Сердце, до этого, грохочущее от избытка адреналина, запнулось о сломанные ребра, медленно, но верно затихая. Перед глазами темнота. Шепот в ушах.

Голос… он приказывал мне оставаться и не уходить. Я открыл глаза и увидел ее. Девушка с глазами, цвета желтого кашу.39

Сознание покинуло меня, впитывая его во тьму, как влагу. Недолго… всего мгновение и свет, точно прожекторные лампы, ослепили мои глаза ядовито-белым светом. Поразительно яркий. И как только я не спалил себе зрачки, пока таращился на свет, едва различая в нем силуэты? Может, это и были ангелы? Тогда, почему я не увидел бога? Почему вообще, я попал в рай? Я же убийца, а таким не место на небесах, среди праведников. Нет. Мой путь прямиком в ад.

– Тебе дали второй шанс. – Голос Годвина прорвался сквозь нарколептическую кому. – Не прохерь его, Вик. – Ощутимый шлепок по лицу, окончательно привел меня в сознание. Я хлопал глазами, избавляясь от желтых точек.

– Что ты сказал?

– Что слышал, парень. – Ублюдок уже сидел за столом и доедал оставшийся бекон. – Второй шанс и лучше тебе его использовать с умом.

– Ты ангел. – Тупо произнес я.

– Дошло? Охренеть. Боже, до него, наконец, дошло. – Хихикнул Годвин, но его улыбка быстро исчезла. – Теперь, ты работаешь на нас, Вик.

– Я тоже ангел? – поверить не могу, что я из пернатых представителей небес.

– Нет. Ты солдат. Наемник. Убийца. Кто угодно, но не ангел. Чтобы стать им, это надо заслужить. – Усмехнулся он. – Скажем так, ты оболочка с потребностями, а вот твоя душа находится далеко от Земли и ждет своего приговора. Будешь хорошо исполнять свою работу, перед тобой откроются Врата Рая. Нет, – косматый пожал плечами. – Отправишься туда, куда ссылают всех грешников.

– Погоди, – что-то не пойму. Я наемник Рая? Черт, с каких пор, дерьмовое прошлое преследует меня даже после смерти? Нельзя просто отправить меня в ад и покончить с этим? На кой возиться? – Ты это серьезно?

– Твоя сигарета истлела. – Заметил косматый. Я бросил взгляд на пальцы, которыми держал белый сверток. Сколько же я блуждал по задворкам воспоминаний? – И да, я серьезно. Ты работаешь на нас. Будешь очищать эту землю от зла, и спасать смертных. Иногда, наставлять их на путь истинный.

Шагнув к столу, я поднял стул, тяжело опустившись на него. Потянувшись за очередной сигаретой, я не отводил взгляда от серьезной физиономии ангела. Несет какой-то бред.

– Демоны тоже существуют?

– Естественно. Без них было бы скучно. Ну, и еще равновесие.

Затянувшись никотином, я откинулся на спинку стула, выпустив струю дыма вверх. Нет, я точно сплю и мне сниться странный кошмар. Только шизофренику присниться ангел и болтовня о войне с демонами.

– Все еще не веришь?

– А ты бы поверил на моем месте?

– Ну, я был на твоем месте, так что, понимаю.

Аааа, вот оно что. Ему тоже когда-то дали второй шанс и он с успехом заслужил место в раю. Значит, и у меня есть возможность обрести покой.

Я и так уже труп… с потребностями. В чем? В пище? Во сне? В сексе?

Разве, оболочка может желать чего-то из этого, если у нее нет души?