Страница 14 из 71
— Я участвовала в восстаниях на дальних колониях и довольно быстро стала символом революции для многих. Ребеллия означает «мятежница». Я выбрала себе это имя ещё до того, как стала Леди Разрушения. Агенты Замка меня нашли и предложили принять участие в более глобальном мятеже, охватившем всю Галактику. И вот я очутилась тут, в самом центре восстания. Я верно служила своему делу, и недавно меня даже выбрали Высшей Леди, — доброжелательно рассказывала Ребеллия.
— Высшей? Как Штейнштейн? — спросил Карл.
— Да-да. Мы вместе с Верховным Владыкой Философом и Серпентирой правим Замком. Наша цель — представлять различные идеологические объединения и определять общую политику разрушителей. Мы как имперские министры, но нас тринадцать. Ну да, и ещё те двое над нами.
— А кто такая Серпентира?
— Леди Серпентира, — поправила Ребеллия, — она не выносит, когда к ней обращаются без титула. Это правая рука Верховного Владыки. Милая старушка. Такая же древняя, как и он, — Карл расслышал в словах Высшей Леди саркастические нотки.
— А сколько им лет? — поинтересовался он.
— Почти тысяча.
— Что⁈ — Карл не поверил своим ушам. Столько не жили даже самые богатые и знатные представители имперской элиты, которые могли себе позволить омолаживающую терапию.
— Он наш лидер с самого Восхождения Императора. Он видел запуск Тёмного Замка и Великую Войну. Никто не знает, откуда он взялся и что продлевает ему жизнь. Имперцы считают, что он сам Дьявол, Змей Разрушения, но я не верю в эти религиозные бредни — я атеистка.
Юноша вспомнил уроки истории и основ почитания Императора в своей школе. Кальман его учила, что атеисты — какая-то секта с Древней Земли, представители которой считали, будто никаких богов не существует. Как там звали их предводителя? Доббин? Докейн? Имя потерялось в глубинах памяти Карла.
— В смысле — не верите в Императора? — переспросил юноша.
— Да, — с улыбкой ответила Ребеллия, — ни в Императора, ни в других богов. Но у нас не все такие. Тут много тех, кто исповедует верования Древней Земли. А кто-то верует в Змея Разрушения, хотя для большинства он скорее метафора, чем реальное божество.
До недавних пор Карл не мог себе представить, что есть люди, верующие в других богов, кроме Императора, или вообще не верующие — и не в далёком прошлом, а здесь и сейчас. Он гадал, сколько нового ему ещё предстоит узнать. Все знания, которые он получил в семье и школе, могли оказаться ошибочными.
Через две недели после своего чудесного пробуждения Карл уже чувствовал себя полностью здоровым. Как и многие товарищи по несчастью (или по счастью?), он к тому моменту бегал по коридору с высокими окнами и делал упражнения в тренажёрном зале, тоже оформленном в готическом стиле. Его меню в столовой также изменилось — появились мясо и супы. Карл видел вокруг множество сверстников, но у него почему-то не было особого желания общаться с ними. Его единственным собеседником оставалась Леди Ребеллия.
Тем вечером всё началось как обычно. Пришли Эскулапия и Ребеллия. Первая осмотрела Карла и радостно сказала:
— Всё, он полностью здоров! Пора переправлять его на верхний уровень.
Юноше выдали новую одежду — чёрные рубашку и брюки. Когда он оделся в душевой, Ребеллия скомандовала:
— Пойдём!
Оставив Эскулапию лечить других обращённых, они вдвоём пошли по коридору в сторону готической арки с автоматической дверью, которая раньше была закрыта. Сейчас он заметил среди сонма белых ночных рубашек девушку в такой же одежде, как и он. Её вёл мужчина в чёрном костюме и сомбреро.
Ребеллия подошла к арке и крикнула:
— Лифт!
— Голос распознан. Доступ открыт, — ответил машинный голос.
Автоматические двери распахнулись, и Карл и Ребеллия шагнули в лифт вместе с мужчиной и девушкой.
— Ребеллия, — обратился к мятежнице мужчина, вальяжно улыбаясь, — ты как всегда неотразима.
Его чёрный глянцевый костюм с красной вышивкой с трудом скрывал упитанную, близкую к полной фигуру. Крупный подбородок и выдающийся нос придавали его лицу серьёзности и твёрдости, оттеняя мягкие, расплывчатые губы.
— Перебьёшься, Валдоро, — поддразнила его Ребеллия, — верхний уровень! — сообщила она лифту.
Двери закрылись, и лифт поехал наверх.
— Ещё один инициат? — продолжил беседу Валдоро, — надеюсь, он себя хорошо покажет. Карл, я правильно понимаю? — он посмотрел на Карла.
— Да, Родриго, — сказала Ребеллия, и Валдоро явственно смутился, — ты обращаешься к людям по их прежним именам, а сам морщишься от своего собственного.
— Извините, — ответил Валдоро, — женщины… — шепнул он своей спутнице в чёрном. Девушка посмотрела на него с брезгливой неприязнью.
За оставшееся время никто в лифте не произнёс ни слова. Вскоре он остановился, автоматические двери открылись, и Карл вслед за другими пассажирами шагнул вперёд.
Глава 8
Философ и змея
От увиденного у Карла перехватило дыхание. Он оказался в другом коридоре, размерами превосходящем первый. Сводчатый потолок был так высок, что казалось, будто изумрудно-зелёные мраморные колонны, украшенные вьющимися обсидиановыми змеями, поднимались в бесконечность. С каждого столба свисали факелы, сделанные в форме змеиных голов, и их свет отражался на гладком каменном полу.
Коридор был полон людей. Таких странных нарядов Карл никогда не встречал. Рубашки и футболки, блузки и кофты, брюки и юбки, балахоны и тоги всевозможных цветов были полной противоположностью тому, что он видел в Империи — однообразной одежде масс, которые суетились на серых улицах Престольного под дождём, зимой сменяющимся снегом. В этой безумной феерии даже мини-юбка Ребеллии и сомбреро Валдоро выглядели обыденно.
— Карл, глаза разбегаются? — спросила Ребеллия, когда они прошли мимо группы подростков с волосами совершенно невозможных оттенков, — после Империи так всегда бывает. Я каждый раз переживаю потрясение от Тёмного Замка вместе с новичками — сама помню, как сюда попала.
Валдоро и девушка тоже о чём-то перешёптывались. Карл отметил, что её внешность была достаточно красивой, но при этом своеобразной. Большие, широко раскрытые глаза придавали ей сходство с абстрактным серокожим чужаком с имперских плакатов, хотя это ничуть не отталкивало, а смотрелось весьма уместно.
— Да, — ответил Карл, — Тёмный Замок очень необычный. Вы говорили, что он находится в космосе, но чувствуешь себя здесь как в Светлых веках.
— Даже не знаю, кто его проектировал. Нам сюда, — Ребеллия указала на нишу с лифтами.
Она нажала на кнопку, и через некоторое время открылись автоматические двери под готической аркой. Лифт доставил четвёрку наверх, в новый коридор, значительно уже предыдущего. Стены были оклеены зелёными обоями с нарисованными змеями, а потолок был такой же сводчатый, как в предыдущем коридоре, но гораздо ниже и оттого менее впечатляющий. Людей здесь было намного меньше, чем внизу.
Карл и Ребеллия повернули направо, проходя мимо множества деревянных дверей.
— Adiós, Rebellia (пока, Ребеллия), — сказал Валдоро на кастаронском языке и пошёл со своей подопечной в другую сторону.
— ¡Viva la Revolución! (да здравствует Революция!) — откликнулась мятежница. Девушка рассмеялась.
Коридор казался бесконечным. Ребеллия и Карл шли до тех пор, пока Высшая Леди не остановилась у одной из дверей.
— Прошу, — произнесла вестница революции, открыв дверь ключом.
За дверью оказалась небольшая прихожая, а за ней — маленькая комнатка. Мебели в ней было немного — деревянные кровать, шкаф и стол со стулом. На противоположной от входа стене окно и ниша с полками словно сливались в одну большую готическую раму, увенчанную кругом с вырезанным в камне изображением птицы. Это крылатое существо чем-то походило на орла из имперской геральдики, но определённо им не являлось. Кровать была застелена тёмно-зелёным покрывалом с таким же змеиным рисунком, как и на изумрудных обоях. На столе стоял компьютер. Комната освещалась факелами в люстре, которые загорелись, когда Карл и Ребеллия вошли внутрь.