Страница 16 из 54
– Вы поняли меня? – папа отреагировал на молчание детей.
Они неохотно согласились:
– Да.
– Да.
– Хорошо, – уже мягче сказал папа, – а сейчас мы подарим вам полезные вещи.
Отец вручил Антуану портфель – серый, как школьная форма.
– Он может показаться невзрачным, но на деле очень хорош и практичен, – папа открыл застёжку и показал три отделения для книг и документов.
– Спасибо, – вяло ответил Антуан, рассматривая портфель.
– А тебе, наша дочь, мы подарим этот кулон, – она протянула Элеонор золотистое украшение с изумрудом, – помни, что он очень красивый и ценный.
– Да, мама. Спасибо, – тихо произнесла Элеонор. Зелёный камень переливался на свету, но, похоже, не вызывал у неё особого интереса.
– Вы молодцы, – дружелюбно папа, – ещё раз поздравим вас с Днём Рождения.
– Спасибо, – снова, уже бодрее сказали дети.
Когда родители ушли, Элеонор и Антуан наконец остались наедине друг с другом.
– Что за нелепость? – негодовала сестра, – тебе подарили портфель, а мне – этот дурацкую безделушку! Как будто меня собираются выдавать замуж с приданым. Вроде рано ещё!
И Антуан, и Элеонор не любили, когда родители и другие люди относились к ним по-разному из-за того, что они разного пола. Потому что на самом деле у брата было гораздо больше общего с сестрой, чем с Пьером Коссаком, несмотря на то, что они оба мальчики. То же можно было сказать про Элеонор и, например, Натали Вольдемар. И в подростковом возрасте, когда начинали проявляться различия между мальчиками и девочками, близнецы Перес не особо изменились в душе. Но взрослые предпочитали жить в своём расчерченном по линейке мире, не думая о том, что не всё вписывается в их стройную схему. И многие дети на удивление легко и непринуждённо приспосабливались к этим далёким от совершенства реалиям, чего брат и сестра для себя не могли принять.
– А мне папа мог бы подарить портфель покрасивее, – проворчал Антуан.
Он сел за письменный стол и поник.
– Ну, ты его хоть можешь по делу использовать. А мне так и ходить со старой сумкой? Она скоро продырявится!
– Раньше нас подарки больше радовали, – заметил брат.
– Да, – мечтательно произнесла сестра, – помню, как мы не спали почти всю ночь в предвкушении…
– О, эта железная дорога… – Антуана захватила ностальгия.
– И Воины Стихий! Мы с тобой славно играли в силовой хоккей!
– А теперь мы взрослые, – заключил брат, – не настолько, как хотели бы родители, но всё же…
– Эх… Жаль, что наше детство прошло, – задумалась сестра.
– Постой… – Антуан положил руку ей на плечо, – ты совсем забыла о записке!
У Элеонор тут же сменилось настроение. Она больше не думала о родителях, их нотациях и странных подарках. Теперь её глаза засверкали огнём, ведь она вспомнила нечто более интересное.
– Как ты думаешь, нам стоит идти? – возбуждённо спросила Элеонор, – там же может быть ловушка д’Обстера.
– Или это Пьер нас разыграл, – Антуан вспомнил, кто именно вручил ему записку, – но всё равно впереди нас ждёт одна лишь серость. Унылая взрослая жизнь, не имеющая смысла. Почему бы нам и не рискнуть тогда?
– И правда, братец. Может быть, мы там снова увидим Люциуса и узнаем ответы на наши вопросы, – обдумав всё, произнесла Элеонор.
– Ну что, за дело, сестрица! – радостно ухмыльнулся Антуан.
– Вперёд! – с азартом сказала Элеонор.
И близнецы отправились на поиски дома номер двадцать восемь.
Глава 5
Глава 5
Самый лучший День Рождения
Элеонор и Антуан долго искали, где находится улица Двадцать Восьмого Ноября. Они расспросили многих прохожих – как говорили северийцы, язык и до Щекова доведёт. И вскоре близнецы узнали, что такая улица действительно есть и расположена в заводском квартале. Ту, северную часть города брат и сестра плохо знали – по словам родителей, хорошим мальчикам и девочкам находиться там опасно.
Сестра и брат быстро нашли и дом номер двадцать восемь – на пересечении улиц Двадцать Восьмого Ноября и Пятидесятилетия Последней Надежды. Обычное здание, похожее на прямоугольную коробку. Прохожие рядом носили заводские робы – скорее всего, они были рабочими. У подъезда стояли двое мужчин и о чём-то горячо спорили. Один из них держал бутылку, в которой, видимо, был шнапс. Они говорили громко и часто хохотали, что пугало Антуана и Элеонор.
– Не нравится мне здесь, – тихо сказала сестра.
– Мне тоже, – ответил брат.
– Родители говорили, что тут опасно… Похоже, что так оно и есть.
– Не бойся, сестра. Мы разгадаем все тайны, как и пожелали, – говорил Антуан, который сам боялся зайти в дом.
– Пойдём, – Элеонор взглянула на брата, и на её лице стало меньше тревоги.
Тем временем в кабинете мэра генерал Вольдемар достал большую военную рацию. Он связался с агентами тайной полиции, ждущими приказа у дома двадцать восемь, в то время как сам д’Обстер пристально следил за ним, сидя в кресле и попивая чай.
– Грузовик, на позицию, – пробасил генерал в тяжёлое и громоздкое, как он сам, переговорное устройство.
Откуда ни возьмись на Антуана и Элеонор понёсся огромный грузовик. Чёрно-жёлтая машина с вытянутым капотом и матерчатой крышей над кузовом не замечала ничего на своём пути, будто носорог. Близнецы в страхе быстро отскочили в сторону и упали, споткнувшись на брусчатку. Другие прохожие удивлённо оглянулись, освобождая грузовику дорогу, а пьяницы у входа в дом двадцать восемь даже перестали спорить друг с другом.
– Снайпер, ликвидировать цели! – приказал Вольдемар из Парламента.
– Вас понял, господин генерал, – хладнокровно отозвался солдат по рации.
Через некоторое время из устройства вновь послышался голос:
– Господин генерал, я не могу навести на цель! Не вижу ни черта! – спокойствие снайпера сменилось испугом.
– Жми на крючок, салага! – разбушевался Вольдемар, – и плевать, что они несовершеннолетние – они будущие предатели города!
– Не могу нажать, господин генерал! Мне мешает какая-то магия! – в панике вопил солдат.
– Чёртовы маги! – выругался Вольдемар, – надо пресечь их колдовство на корню!
Доктор Грабовски всё это время наблюдал за сердитым генералом и спокойным, собранным мэром. От известий, что маги каким-то образом помогли Пересам, врачу стало спокойнее на душе.
– Привет, – в рации раздался чей-то голос, за которым последовал звонкий удар.
– Снайпер! Снайпер! Приём! – кричал командир, – как слышно?
– Что случилось, генерал? – спокойно спросил д’Обстер.
– Похоже, мы потеряли снайпера, господин мэр, – пробасил Вольдемар, – смею доложить, что операция провалена.
Грузовик уже уехал, а близнецы встали, неуклюже поддерживая друг друга. Пьяные рабочие у подъезда с любопытством глазели на них.
– Всё хорошо? – Антуан улыбнулся сестре.
– Да, – так же тепло ответила она.
Пока сестра и брат были вместе, они меньше боялись.
– Нас хотел сбить грузовик, – задумался Антуан, – что-то здесь явно не так. Похоже, «они» всё-таки собрались нас убить.
– Поэтому пойдём скорее в дом, – заключила Элеонор, – думаю, там менее опасно.
И брат и сестра наконец-то добрались до подъезда и благополучно вошли внутрь, провожаемые взглядами прохожих.
– Они… они вошли в дом, – дрожащим голосом произнёс Вольдемар, получив весть от агента тайной полиции.
– ЧЁРТ!
Д’Обстер, обычно уравновешенный и рассудительный, швырнул чашку на стол. Оставшийся в ней чай пропитал страницы конституции Последней Надежды.
– Мы их упустили! – мэр взял себя в руки, не переставая тяжело дышать.
– Господин мэр, возможно… – начал говорить Грабовски, но его перебили:
– Пора принимать экстренные меры, – голос д’Обстера был полон злости и ненависти, – нужно дать силовым структурам особые полномочия. Мы будем вламываться в дома и стрелять на поражение, пока не уничтожим этих злосчастных детей и других пособников магов любой ценой!