Сказочный попаданец

Это немного смутило Кощея, но он хотел быть, как они. Хотел почувствовать то же, что чувствовали девушки. Тот самый глоток свободы комом впился в горло Кощея, и казалось, что остался там навечно. Тот день разделил его жизнь на две части.

— Брось, Ядвига, я такой же, как и вы. Не стоит меня сторониться. — Проговорил он, не сводя ледяного взгляда с девицы, после чего рассмеялся и бросился за Кикиморой.

Он будто бы понимал, что Ядвига не доверяла ему, видел, что она сторонилась общения с ним, но пытался доказать им, что он такой же. Но не был он похожим на них. Кикимора была мечтательницей и вела разговоры лишь о своих мечтах. Ядвига наоборот была молчаливой и ругала за каждую зазря сорванную травинку. А Кощей… Кощей понимал, что связавшись с ними, поймет что именно нужно выращивать на полях, чтобы это приносило выгоду. Девицы прекрасно разбирались в травах, но когда он, как бы невзначай поднимал эту тему, Кикимора сразу же уводила разговор в другую сторону. Будто бы это был какой-то секрет. Либо же она понимала, что как только он получит нужную информацию, то сразу же перестанет с ними общаться.

Каждая встреча заканчивалась тем, что Кикимора говорила какую-то странную заговорку:

— На век. На миг. На день. На час. Кощеюшка останется у нас! Да будет дружба на века. Крепка. Крепка. Крепка!

Ядвига ничего не говорила, а Кощей после этих слов понимал, что и правда подружился с девушками. С Кикиморой. Он чувствовал, что она влечет его. Не как друг, а как девушка. Золотая россыпь ее волос. Океаны глаз. Улыбка. Смех. Ему нравилось то, как она себя вела. Нравилось, когда прыгала и смеялась, рассказывая о чем-то и улавливая полянку с нужными травами. Ядвига же, была всего лишь тенью на ее фоне. Порой Кошей и вовсе забывал о ней. Смотрел на Кикимору, говорил с ней, улыбался, улавливая ее взгляд на себе.

— Не стоит тебе гулять с этими девками! — как-то проговорил отец Кощея, по-обычному сидя на крыльце и готовясь к тяжелому трудовому дню. — Слышал что поговаривают? Не знаю, как Кикимора, но сестра ее, рыжая та, точно ведьма.

— Ядвига? — Кощей обернулся, видя девиц, которые собирались на реку. — Не правда, отец. Ядвига — травница! Да и Кикимора… Не может быть, они же…

— Со мной сегодня отправишься! Хорош отсиживаться, пока простые работяги дело делают. Собирайся.

Тот день Кощей помнил, словно и не прошло с того момента столько веков. Они отправились в поле, несмотря на палящее солнце. Отец всегда говорил, что нужно работать до тех пор, пока дух не покинет тело. Все остальное равнялось лентяйству.

Работа тянулась медленно. Слишком. Кощей чувствовал, как голова начинает кружиться, но говорить об этом отцу боялся, вещь тот прекрасно справлялся с работой, как вдруг услышал:

— Эй… Эй, Кощей…

Взглянув по сторонам, он не сразу увидел, старика. Маленький, морщинистый с большим носом и густыми бровями, больше напоминающими клочки сена. Сделав шаг назад, Кощей хотел позвать отца, но осмотревшись, понял, что того нигде не было. Беспокойство ледяными мурашками пробежали по его разгоряченному телу. Что-то настораживало в теплом взгляде старика.

— Не гляди так на меня, а лучше угости чем-нибудь, иначе сгублю урожай ваш. — Проговорил старик, почесывая голову корявыми пальцами.

Кощей взглянул по сторонам, усмехнулся и похлопал себя по бокам.

— Даже если б захотел, старик, не смог бы угостить. Не принесли с собой ничего. Поди, да у отца попроси, а мне не мешай работать.

— Вот как? — протянул он и взглянул уже так, что у Кощея защемило в боку.

Страшный и достаточно неприятный старик-попрошайка не говорил больше не слова. Упер руки в бока и хромая направился куда-то. Куда именно Кощей не стал глядеть, возвращаясь к работе, мечтая скорее закончить, вернуться домой и окунуться в прохладную реку. Он уже представлял, как погружается в воду, но вдруг почувствовал резкий жар, ударивший в лицо с такой силой, что устоять на ногах не получилось. Что-то или кто-то мелкий, но очень грузный и злой прижимал Кощея к земле так, что он не мог воспротивиться. Страх и ужас охватили его. Крик застрял где-то в горле или даже в груди. Кощей чувствовал, как земля под ним словно уходит, растворяется, и он погружается все ниже и ниже, а бледно-желтые колосья пшеницы возвышаются и раскачиваются от легкого обжигающего ветра. Словно насмехаются над ним.

Будучи онемевшим от страха, Кощей пришел в себя, когда песок захрустел на губах. Широко распахнув глаза, он принялся вырываться, но уже было бесполезно. Все тело погрузилось в пашню, и лишь голова оставалась на поверхности, но с каждым мгновением и она уходила вслед за телом. Земля будто бы поглощала его. Грудь сдавливало, но набравшись сил — последних — Кощей позвал на помощь отца. Еще мгновение, и он бы закрыл глаза навечно.

Земля содрогнулась. Кто-то направился прямо к Кощею. Он отчетливо слышал шаги. Тяжелые и частые. Кто-то скакал на коне. На мгновение Кощей обрадовался, но после, тяжело сглотнул и подумал о том, что его могут не заметить, и тогда… тогда все закончится точно так же, как он и представлял себе.

— А ну, кыш! — услышал он голос Ядвиги, после чего злобное шипение.

Взгляд уловил какое-то мельтешение среди пшеницы, но не сумел рассмотреть полностью, как выглядели те, кто собирался похоронить его заживо. У них ведь почти получилось. И если бы не Ядвига, то сгубили бы его.

— Кощеюшка⁈ Вот ты где, окаянный! А Кикимора тебя на реке ждет. — Проговорила она, легко ступая босыми ногами по полю.

Ее волосы блестели от полуденного солнца и переливались, платье было велико и норовили соскользнуть с плеча, но если бы только это была Кикимора. Мысли в одно мгновение метнулись к воспоминаниям о девице, в которую он и сам не заметил как влюбился. Она была прекрасна. Любовь к ней росла с каждым днем и становилась лишь больше и сильнее.

— Не думай о ней… — услышал Кощей и поднял взгляд на склонившуюся над ним Ядвигу.

Она положила ладони на землю и шумно втянула воздух носом. Что она делала — Кощей не понимал, но чувствовал, что становится легче дышать и почва становилась вновь рыхлой, и он мог пошевелиться.

Время шло. Ядвига продолжала творить «волшебство», как вдруг Кощей увидел отца, который быстрым шагом направлялся к ним. В его руке был хлыст, которым он погонял обычно коня. На лице, как всегда хмурое выражение, но Кощей и подумать не мог, что на уме того человека.

Отец подошел ближе, увидел, что его сын был почти заживо погребен, и то, что девица делала что-то непонятное. Он не стал разбираться. Хлыст разрезал воздух со свистом и звонко соприкоснулся со спиной Ядвиги. Она громко вскрикнула, отбирая руки от земли и оборачиваясь. Почва вновь сжала Кощея, сдавливая грудь и ребра с новой силой. Он почувствовал, как задыхается. В глазах потемнело. Все вокруг поплыло и последнее, что он слышал — это крики отца, обращенные к Ядвиге.

* * *

— Я хочу стать бессмертным… Мне надоело, что все вокруг хотят моей смерти… Я не знаю, что то было… — тихо проговорил Кощей, как только ему стало лучше, и он встретился с Кикиморой.

Она держала его за руки, смотрела с нежностью и хотела обнять, но не могла себе позволить подобного первой. В ее взгляде Кощей видел, что есть какой-то способ. Знал, что он сумеет обрести бессмертие, но не верил. Сложно было поверить в то, чего не дано было понять обычному человеку. В голове никак не укладывалось то, что он пережил, но все же ему хотелось обрести вечную жизнь.

— Не говори глупостей, Кощеюшка… жить вечно — это не дар, а проклятье! — проговорила Ядвига, когда Кощей и Кикимора пришли к ней и объявили о планах.

— Ты не можешь запретить нам.

— Кикимора, ты кажется забыла о чем мы с тобой говорили. Напомнить⁈

— Лучше бы бабка передала мне все свои силы, тогда…

— Довольно! Я сказала нет. Бессмертие — проклятие. Кощей, если ты перестанешь бояться любого шороха, тогда и смерти перестанешь бояться. — Ядвига кивнула на дверь и перевела взгляд на недовольную Кикимору, которая испепеляла сестру взглядом.