Страница 47 из 53
— А что будет, если ты их уберешь?
Она спрашивала, что будет с ее отцом. Иногда было легко забыть, что другие люди, нормальные люди, не отключают свои эмоции.
— Я не знаю. — Я погладил пальцем ее щеку, не в силах перестать прикасаться к ней. Этого было недостаточно. Нежного прикосновения было недостаточно. Черт. Я хотел, чтобы мои руки были повсюду вокруг нее. — Мы не герои, которые хотят изменить мир. Мы не хорошие люди. Мы просто меньшее из двух зол. — Как те змеи, которые ели других змей. Они все равно были змеями. Просто они не охотились на невинных.
— Думаю, на сегодня хватит разговоров. — Было еще кое-что, что я так хотел сделать с ее ртом.
ГЛАВА 48
Я схватил ее за бедра и притянул к себе. Ее горячее ядро дразнило мой твердый член, и ничто, кроме двух отягчающих обрывков ткани, не мешало мне быть внутри нее.
Она наклонилась вперед, ее длинные волосы упали мне на грудь, и провела губами по моим губам. Я обхватил ее за шею и впился в ее гребаный рот так, как должен был сделать, когда впервые увидел ее. Жестко. С синяками. Неистово. Наши языки сцепились. Мои пальцы запутались в ее волосах, сильнее притягивая ее рот к своему. Я приподнял бедра, прижимая член к ее клитору. Она открылась шире, позволяя мне проникнуть глубже. Она застонала у меня во рту, и, черт, я чуть не кончил прямо тогда.
Я отстранился, все еще сжимая ее волосы в кулаке.
— Однажды я стану всем, о чем думает эта киска.
Она облизала свои распухшие губы.
— Ты уже стал.
— Руки вверх, Маленькая Бунтарка, — сказал я, и она подчинилась, позволив мне стянуть футболку через голову. Я зацепил пальцами края ее трусиков, и она, приподняв бедра, выскользнула из них. Я бы просто сдернул их на хрен, если бы ей не было достаточно больно сегодня.
Этот момент был не для того, чтобы сломить ее. Речь шла о том, чтобы починить то, что было сломано. Не только в ней, но и во мне. Это было использование наших тел, чтобы очистить весь этот гребаный хаос. Речь шла о том, чтобы снова собрать нас воедино.
Прилив воздуха наполнил мои легкие, когда я стянул с себя нижнее белье, как будто я наконец-то смог дышать. Ожидание было удушающим. Она провела своей щелью по всей длине моего члена. Горячая. Влажная. Жадная. Блядь. Я ущипнул ее за соски, заставив ее откинуть голову назад со стоном. Она продолжала качаться на мне, дразня меня, мучая меня.
— Такая, блять, мокрая для меня, — я приподнял бедра, и кончик моего члена вошел в ее киску. — Всегда мокрая. — Я сел, прижимая ее сиськи к своей груди. Ее тело было таким горячим, таким мягким, таким совершенным. Я никогда в жизни не трахал никого голым до Эннистон, но она была такой тугой, такой скользкой, такой горячей, что я хотел жить в ней. Я понятия не имел, принимала ли она противозачаточные. Мне было все равно. Мысль о том, что часть меня растет внутри нее, только усиливала мой член. Это было похоже на владение ею изнутри.
— Оседлай меня, Эни. — Я укусил ее за ухо, за шею, потом за подбородок и, наконец, взял ее нижнюю губу между зубами. Мои руки сжали ее бедра, приподнимая ее, а затем снова насаживая на свой член до упора. Она задыхалась. Я усмехнулся. — Я сказал, оседлай меня.
Она двигалась, медленно. Так. Блядь. Медленно. На полпути вверх по моей длине, потом обратно вниз. Я приподнял бедра, проталкиваясь так глубоко, как только мог. Я знал, что ей это нужно. Я хотел дать ей это. Но это было слишком много. И недостаточно.
— Твое тело — мое, — я вошел в нее, животно и грубо. Ее дыхание вырывалось из приоткрытых губ короткими, горячими струйками. — Твоя киска — моя, — я потянулся и сжал ее попку одной рукой, оставляя синяки на ее мягкой плоти, а другой схватил ее за волосы сзади. Я откинул ее голову назад, обнажив ее тонкую шею. — Твоя гребаная душа — моя. — Мои бедра врезались в нее. Она встречала меня толчок за толчком, впиваясь ногтями в мои плечи.
Я наклонился и зажал ее сосок между зубами. Мои пальцы обхватили ее задницу. Моя рука потянула ее за волосы. Ничего сладкого. Ничего нежного. Я раздвинул ее ягодицы и провел пальцами по ее щели, дразня ее дырочку кончиком среднего пальца.
— О, Боже, — хныкала она, скача на моем члене. — Чендлер. — Еще один стон. — О, Боже.
Ей это нравилось. Моя чертовки грязная девчонка.
Я отпустил ее волосы и взял ее за подбородок.
— Посмотри на меня, — я засунул большой палец ей в рот. — Я хочу, чтобы ты увидела, кто заставил тебя кончить, — ее глаза встретились с моими, когда она провела языком по моему большому пальцу, а затем прикусила его. Детка, я так много всего хочу с тобой сделать. Ее стенки сжались вокруг меня, когда я довел ее до финиша. — Кричи для меня, Маленькая Бунтарка. Скажи всему миру, кому ты принадлежишь.
Она сосала мой большой палец, ее взгляд был прикован к моему. Черт. Это было оно. Ее киска пульсировала и пульсировала вокруг меня, когда я вошел в нее в последний раз. Ее тело забилось в конвульсиях, и она кончила с криком.
Одно слово.
Но этого было достаточно.
— Чендлер.
— Ты чертовски права, детка, — я выпустил в нее свою струю, глубоко и горячо.
— Все, блять, мое.
Это была первая ночь, сколько я себя помню, когда я спал. Без травы. Без таблеток. Только глубокий, спокойный сон. Солнце пробивалось сквозь щели под толстыми бархатными шторами. Эннистон мирно спала у меня на груди. Я провел кончиками пальцев по бинтам, закрывающим порезы на ее спине — единственные изъяны на ее идеальной коже.
Это сделал я.
Может, это и был его клинок, но толкнула его моя рука. Он набросился на нее, чтобы отомстить мне.
Я начал войну и сделал ее тело сопутствующим ущербом. Ее тело было омрачено моими грехами. Она была благоговейной, святой, а я осквернил ее. Я не имел права прикасаться к ней прошлой ночью. Я не имел права трахать ее. Она дала, а я взял. Я взял, потому что я был эгоистичным ублюдком, который брал то, что хотел, а я хотел ее. Но я не заслуживал ее. Я провел пальцем по ее щеке. Она зашевелилась, но тут же вернулась к своему тихому посапыванию. Так чертовски мило. Я натянул одеяло на ее обнаженное тело, поцеловал ее в лоб, а затем выбрался из постели.
— Я хочу владеть тобой, — прошептал я, — но мне нужно заслужить тебя.
ГЛАВА 49
Я встретил Лиама в фойе.
— Ты разобрался с этим?
Его карие глаза потемнели, а выражение лица стало мрачным.
— Он в отключке. — Он имел в виду Александра.
Прежде чем лечь спать прошлой ночью, я убедился, что Грей позаботился о короле. Не то чтобы у меня были какие-то сомнения. У этого ублюдка был зуб на Уинстона с того дня, как он забрал Сэди. То дерьмо в его комнате вчера было прелюдией по сравнению с тем, что Грей собирался с ним сделать. Мне было немного жаль, что меня не будет здесь, чтобы посмотреть на это в первом ряду. А может быть, и буду. Все зависело от того, насколько хватит терпения у Грея.
— Будет трагический пожар. Коттедж старый, и нам нужно было его снести уже много лет, так что никто не будет спрашивать. — Лиам звучал взволнованно, рассказывая, как будет развиваться история. — Принц Александр ремонтировал его в качестве свадебного подарка для Эни. Крыша обрушилась, и он не успел выбраться. — Он склонил голову на бок и ухмыльнулся. — По крайней мере, это та история, которую мы собираемся рассказать.