Важнейшее дело

Ло Дэй кивает: «Дорого обошлось…. Потом они откатились на север, больше сил уже не было…»

Покупатель билетов: «Вы не за билетами на море?»

Ло Дэй кивает: «За билетами. Дочь закончила учебу, решил сделать подарок… Обстановка вроде позволяет…»

Покупатель билетов: «Я узнавал, до моря все спокойно, наши провинции, только проверок много… Сын постоянно зудит, давай съездим и все… Какие-то сны еще рассказывал, новые знания, а то так и будем воевать…»

Ло Дэй: «Ну это отдельные отряды, их немного… Скоро все закончится… Вот и восстановление уже началось…»

Подходит покупательница билетов.

Покупательница билетов: «Извините командир Ло, но я думаю, что все не так просто, как кажется. В прошлые времена много раз так было, что страну терзали гражданские войны столетиями, никак не могли договориться... Может, есть еще что-то, что мешает нам найти общий язык...»

Ло Дэй: «Заносчивость и упрямство, еще фанатизм. Нужно быть ближе к жизни и тогда все получится. Дома тоже разговоры про какие-то пути ... сказочные... Одних сказочников вроде уже устранили...»

Покупатель билетов: «И то правда, были у нас уже и пути и скачки, и были они самыми верными... Результат вот перед вами».

Покупатель билетов показывает рукой на полуразрушенный квартал.

Покупательница билетов: «Мне говорили, что жертвы это все наговоры, хотели вывести из состояния тупика, но были чем-то заняты, их не поняли и поэтому война....»

Ло Дэй: «Это вы о чем? Концлагеря, что ли, наговоры? Съездите хоть в Шеньси – вам покажут… Поняли, не поняли…. Из какого тупика? У нас все время были планы на пять лет…»

Покупательница билетов: «Я не об этом… Император присягнул дракону когда-то с людьми… Мы и жили под его руководством и нормально….»

Ло Дэй: «Мао Цзедун сто миллионов на тот свет отправил одним чохом… И нормально?! И еще раз так же хотели сделать.… Это я, негодяй, с товарищами не дал… Еще одно жертвоприношение сделать гигантское….»

Покупательница билетов: «… Может, в море есть и еще силы, способные нам помочь?»

Ло Дэй устало: «Дракон и жил в море… Вам показывали, что это… Думаете, их тут было несколько сортов разных? Одни добрые, а другие злые?»

Покупательница билетов: «А может, есть шанс? Может, достаточно только подъехать к морю и станет лучше?..»

Ло Дэй: «Уже и не так плохо, а жить нужно своими мозгами и надеяться на себя... Мы едем просто отдохнуть, никто на море не был и я тоже... Извините, если что не так».

Издалека по улице подходит продавец билетов, в длинном сером балахоне. Весь балахон как бы разделен на две части светло-розовой полоской. Кланяется всем, сложив руки перед грудью, затем достает какой-то блокнот, вопросительно смотрит на людей.

Продавец билетов: «Две тысячи новых южных юаней на одного, проезд туда и обратно, северные юани не принимаются».

Покупательница билетов: «Что-то дорого, мне говорили дешевле...»

Продавец билетов: «Дешевле некуда, делаем, чтобы люди отошли от проблем, вздохнули, шире посмотрели на мир... Включено все — проезд туда и обратно, проживание — неделя, потом можно доплатить. Питание свое — возьмите продукты, так будет дешевле...»

Покупательница билетов: «Ну раз так, то давайте, нам нужно два, мне и дочери, паспорта вот.... Может, вы, командир Ло?»

Ло Дэй: «Давайте по очереди, война давно закончилась, и я не инвалид...»

Покупатели один за другим приобретают билеты. Ло Дэй также берет четыре билета и засовывает их во внутренний карман куртки вместе с паспортами. Потом, оглянув квартал еще раз, он идет домой прежним путем.

Жертвоприношение

Раннее утро. Лачуга в мексиканском пригороде Лос-Анджелеса. На грязных кроватях спят двое — пожилой индеец и его сын. Лучи солнца пробивают сквозь занавеску. Пожилой индеец что-то бормочет во сне, под конец он вскрикивает.

Его сын просыпается и встревоженно смотрит на отца.

Охитека: «Отец! Отец! Что с тобой?»

Пожилой индеец открывает глаза.

Кваху: «Он снова приходил...»

Охитека: «Кто, кто приходил? В прошлые разы ты не понял...»

Кваху: «Понял в этот раз. Это Шипе Тотек. Сейчас весна... Белые разрушили этот мир своей жадностью, вот они и вернулись... Пора наводить порядок...»

Охитека: «Весна... Как раз его время... Я уже сделал что-то похожее на пирамиду в сарае... Деревянная, но крепкая....»

Кваху: «На первое время сойдет... Нужно уважить их... Эта страна принадлежит им, как и весь мир. Белые здесь лишние. Их никто к нам не приглашал...»

Охитека: «Да, отец, да... все так... Мир поэтому никак и не успокоится...»

Кваху: «Давай перекусим и пойдем посмотрим, что ты там сделал...»

Охитека берет с полки банку консервированной фасоли, вскрывает ее и греет на плитке. Через некоторое время он раскладывает фасоль по тарелкам и ставит их на стол. Кваху подсаживается за стол. Также Охитека ставит на стол тарелку с хлебом и подает ложки.

Охитека: «Приступай, отец, я сейчас чай поставлю...»

Кваху: «Давай чай... А что, кофе не давали?»

Охитека: «Нет, отец, очередь была большая, получил только это... Все по спискам... Кофе не хватило...»

Кваху: «У белых, небось, другие списки...»

Охитека: «Да уж, конечно, не то, что у нас...»

Охитека ставит на плитку грязноватый чайник и тоже садится за стол. Едят они молча. Чайник тем временем закипает. Охитека разливает кипяток в чашки и бросает чайные пакетики. Одну чашку он отдает отцу, другую берет себе.

Кваху: «Пирамида прочная?»

Охитека: «Конечно... Доски строганные, толстые... Там стадион собрались ремонтировать... Взял».

Кваху: «Ну и правильно...»

Закончив завтрак, индейцы выходят из лачуги. Недалеко от нее на пустыре стоит большой сарай, некоторые доски обшивки заменены на новые. Индейцы подходят к двери. Охитека открывает висячий замок. Заходят внутрь. Внутри стоит большое сооружение, типа пирамиды из трех ступеней. Наверху сооружения большая площадка. Потолка нет, только отдельные балки. Кваху и сын проходят внутрь, поднимаются на площадку. Кваху ходит по помосту, притопывает. Помост прочный, Кваху доволен. Потолка нет, можно ходить в полный рост.

Кваху: «Молодец, сын, крепкая, нужно уважить наших старых богов... Только нужно еще жертвенник...»

Охитека: «Да, я знаю, доски остались... Вон лежат, нужно размеры...»

Кваху: «Нужно что-то вроде стола, мне по пояс, и еще чтобы кровь стекала».

Охитека: «Понял, отец, понял, так будет легче убирать – просто присыпал опилками…»

Кваху показывает руками, какой стол должен быть.

Кваху: «Ножки пусть будут немного видны... Заделай наполовину фанерой или теми же досками...»

Раннее утро в том же мексиканском квартале. Охитека и еще один индеец садятся в обшарпанный автомобиль. Автомобиль заводится и отъезжает. Индеец сидит на переднем водительском сиденье, управляет автомобилем. Охитека сидит сзади. Рядом на сиденье лежат наручники и скотч.

Охитека: «Давай к белым. Остановись возле тротуара на полпути к школе».

Дом в белом квартале, окружен высоким забором. Хейли Джонсон выходит из калитки. За плечами рюкзак. Она идет в школу. Кейт Джонсон провожает ее.

Кейт: «Будь осторожна! Иди быстро, тут до школы недалеко, не задерживайся. После занятий сразу домой...»

Хейли: «Мама! Я уже большая, все я знаю. Всю жизнь тут прожила... Все будет нормально...»

Кейт: «Давай, с Богом... Узнай в школе, может нужно помочь...»

Хейли: «Обязательно узнаю... Не беспокойся... Сейчас уже светло....»

Хейли выходит на улицу, проходит через цветущие кусты и поворачивает на тротуар. Кейт закрывает калитку. Хейли идет по улице, настроение хорошее. Вдали показалось здание школы. Проходит мимо старого пятнистого автомобиля. Внезапно задняя дверь автомобиля открывается. Из автомобиля выскакивает Охитека, хватает Хейли и рывком втаскивает в автомобиль. Хейли пытается вырваться, но Охитека выкручивает ей руки и застегивает наручники. Хейли пытается закричать, это тоже не удается. Охитека зажимает ей рот рукой, а потом заклеивает скотчем. Индеец за рулем испуганно озирается.