Секрет города «вечных»

И правда: вахтёр, кажется, узнал Бонски и по-казал, что мы можем пройти. Высокие железные ворота окружающего территорию фабрики забора распахнулись, и когда мы прошли, с жужжанием закрылись за нашими спинами, а затем что-то щёлкнуло – видимо, замок. От волнения у меня даже вспотели руки.

Бонски уверенно зашагал ко входу. Он явно хорошо здесь ориентировался и, похоже, даже чувствовал себя как дома. Он привёл нас в холл, который напоминал вестибюль больницы, и жестом пригласил подняться по лестнице. По пути мы почти не встретили сотрудников, а те немногие, которые всё же пробежали мимо по своим делам, не обратили на нас никакого внимания. Во всём здании сильно пахло парфюмированной химией. Особенно интенсивным был запах сладкой ванили – главного ингредиента аромата «Ансьен». «И как у них только голова от этого не болит?» – подумала я. Мне очень захотелось зажать нос, но я сдержалась.

Бонски шагал впереди по коридору, мимо бесчисленных офисных помещений, похожих друг на друга как две капли воды. Мы прошли два залитых неоновым светом коридора и наконец, повернув за угол, вошли в приёмную одного из кабинетов. Сидевшая у своеобразной приёмной стойки неприметная секретарша – светлые волосы до плеч, сероватый жакет и очки без оправы – увидев нас, кажется, немного испугалась.

– Бонски! – выдохнула она, когда мы выстроились вдоль её рабочего стола.

Великан снова что-то накорябал в своей записной книжке, но на этот раз показал её не нам, а секретарше. Нахмурившись, та как-то странно на нас посмотрела, а потом поднялась со своего места и кивнула.

– Вот сюда, – неожиданно сказала она по-немецки. Она говорила на нём не так безупречно, как Элоди, и в её речи слышался сильный французский акцент.

Мы вышли вслед за ней в коридор и, ещё пару раз повернув за угол, остановились у лифта. Двери открылись. Большая металлическая кабина лифта – видимо, грузового – дополняла ассоциацию с чем-то больничным, с той лишь разницей, что вместо кроватей-каталок тут перевозили какие-то ящики. Внутри нас встретил всё тот же неприятный неоновый свет и всё тот же запах, знакомый мне по комнатному освежителю воздуха «Ансьен».

Наша сопровождающая нажала самую нижнюю кнопку на панели управления, и лифт стал стремительно опускаться. Ощущения у меня в тот момент были как у ягнёнка, которого ведут на заклание. Я крепче прижала к себе Бенно. А может, зря я так испугалась и эта женщина действительно приведёт нас к К.?

Выйдя из лифта, мы ещё некоторое время в полном молчании петляли по коридорам, и чем дальше мы шли, тем сильнее там пахло химической ванилью. Наконец мы вошли в какую-то лабораторию, всю заставленную шкафами, набитыми папками с документами. Услышав, как за нами щёлкнул дверной замок, я вздрогнула.

Женщина повернулась к нам, скрестила руки на груди и довольно резко спросила:

– Зачем вы сюда приехать?

Краем глаза я увидела, что Бонски опять вытащил свою записную книжку, но решила, что с меня хватит его безмолвной таинственности.

– Мы ищем К.! – ответила я со смесью страха и раздражения. – Вам же Бонски сообщил об этом? Или он наплёл про нас что-то другое?

Женщина со вздохом опёрлась спиной на запертую дверь и посмотрела на меня:

– Да, именно это он написать. Что вы искать К.

Я выдержала её взгляд и тоже скрестила руки на груди:

– Ну и? Где же он?

Пару секунд в комнате царило молчание.

– Что ж... К. – это я, – наконец проговорила женщина. Теперь она показалась мне совершенно измученной. – Это я вам писать. Вы находить меня.

Глава 24

Камилла Моро – вот как по-настоящему её звали. Рассказывая, что ей известно о «вечных», она то и дело озиралась по сторонам, словно опасалась, что кто-то может неожиданно войти в помещение.

Камилла была личной секретаршей Сирелла де Ришмона. За последние годы она явно успела узнать о нём гораздо больше, чем ему бы хотелось, но не подавала виду и держала свои сведения в секрете.

– Но... как? – спросила я. – Как вам удалось столько всего узнать о «вечных»?

Камилла ещё раз огляделась по сторонам, затем набрала в лёгкие побольше воздуха и начала свой рассказ. Говорила она с милым французским акцентом, порой немного странно выбирая немецкие слова.

– Через меня ходит много информации. Нехорошие вещи. Чего «вечные» никак не понять, так это сегодняшняя техника. Все данные легко читать постороннему человеку. Куда легче, чем подумают. Например, я могу читать электронную почту мсье де Ришмона, потому что он просто не понимает, как её надёжно защищать. Хоть он и пытается шифровать тексты, но я уже давно здесь работать, поэтому мне легко разгадывать все его коды. – Камилла провела рукой по лбу и вновь недоверчиво посмотрела на дверь, будто в любой момент ожидала вторжения. – Вот только мне до сих пор никто не даёт веры. Хотя ничего удивительного – всё это казаться совсем невероятно.

– А что конкретно вы знаете о метеоритном порошке, который вроде бы удалось раздобыть Ришмону? – спросила я.

– Я точно не знаю, где он есть. Я не знаю тоже, как он выглядит и как работает. Но я знаю, что он может изменять все ароматы. И что последствия бывают ужасными! Однажды – давно – они уже пробовать один такой аромат на несколько людей. Тот аромат мог душить в человеке любовь. Мсье Ришмон был очень доволен как всё получилось.

Я судорожно сглотнула. Несомненно, речь шла об отце Матса и Леона, однако упоминание нескольких людей означало, что жертвой «Запаха нелюбви» тогда пал не он один – были и другие.

Леон снова сильно побледнел. Я бы с удовольствием избавила его от необходимости ворошить прошлое – но история постоянно возвращала нас к этим ароматическим экспериментам. И я была уверена, что они напрямую связаны с новым планом Сирелла.

– Среди подопытных был тогда человек по фамилии Янсен, верно? – тихо спросила я. Камилла наморщила лоб:

– Я лишь однажды смотреть список с фамилиями. Янсен? Хм... Bon, я думаю, да... Одного из мужчин звали именно так. После эксперимент мсье Ришмон пытался делать аромат, который сочетал бы это действие с другими. Он долго с ним работать. Боюсь, этот аромат будет ужасен! Он будет превратить человека в марионетку!

При мысли о том, что может сотворить с людьми такой аромат, у нас у всех перехватило дыхание от ужаса.

– Я не знаю точно, чего мсье Сирелл хочет добиваться, – продолжила Камилла, – но аромат, который не только лишать человека любви, но и сделать под чужим влиянием, может быть совсем опасным. Мсье де Ришмон хочет возвращать старый миропорядок, когда лишь выходцы из аристократических семей могли вершить судьбы – свои и чужие. Он называть таких людей «высокорождёнными».

– Но это же полный бред, – с отвращением скривился Леон. – А как этот мсье Ришмон планирует распространять этот аромат?

Камилла замялась, не решаясь ответить, но ей и не нужно было ничего говорить. Ответ я уже знала.

– Через комнатные освежители воздуха, – прошептала я, качая головой. – Матс рассказывал, что эти штуки уже стоят повсюду. И угадайте с трёх раз, что в них со дня на день начнут подмешивать.

Камилла кивнула мне:

– Если «Ансьен» и дальше так же хорошо продаваться, ему останется лишь наполнять флаконы новым ароматом.

Казалось, голова у меня вот-вот взорвётся от мыслей. Нужно непременно предотвратить такое ужасное развитие событий! А для этого придётся отнять метеорит у Сирелла и сделать так, чтобы его больше никто никогда не нашёл. Этот искрящийся порошок, позволяющий запахам влиять на окружающую действительность – всё, что нужно Сиреллу де Ришмону, чтобы реализовать свой план.

– И вы действительно не знаете, где может быть порошок? – нетерпеливо спросила я.

– Нет. К сожалению, я не знать, где он. – Камилла потёрла руки, словно озябнув, хотя в помещении было тепло. – Но если вы сказать, как он выглядит, у нас будет шанс его отыскивать.

– Он чёрный и сильно-сильно блестит! – с готовностью выпалил Бенно.