Ипц

— Это среди какого народа ходят разговоры? — спросил Рудаков. — Рыночные спекулянты, по-твоему, народ?

Мать сердито посмотрела на него. Кузьма ел молча, не поднимая головы.

Когда мать ушла, ребята переглянулись.

— Ты что-нибудь понимаешь? — спросил Игорь. Кузьма пожал плечами.

— Я пойду, пожалуй, мне надо к хозяйке показаться, а то она поселит кого-нибудь в мою каморку.

— Пойдем вместе, — предложил Рудаков, — а потом на пляж.

— Ты извини меня, — Кузьма замялся, — но хозяйка у меня очень строгая и не любит, когда кто-нибудь ко мне приходит. Она прямо так и сказала: «Сдаю комнату одному, и живи один. И чтоб никаких сборищ не было». Она в прошлом году студентам сдавала…

Рудаков молчал и смотрел в сторону.

— Ты что, обиделся? — спросил Кузьма.

— Ничего. На пляж-то придешь?

Глава третья

Ровно месяц тому назад в кабинете начальника отдела краевого уголовного розыска полковника Филиппа Степановича Меньшикова раздался телефонный звонок. Меньшиков поднял трубку. Докладывал капитан Монастырев из районного отделения:

— Тридцатого мая на спасательной станции ДОСААФ была обнаружена пропажа легководолазного комплекта: скафандр, акваланг, кое-что из запасных частей к аквалангу. Расследование проводила милиция. Результатов никаких. Не удалось выяснить даже точное время кражи. Случай на станции беспрецедентный, и поэтому хватились, вероятно, слишком поздно. Неделю спустя, в ночь с шестого на седьмое июня, из городского порта был уведен катер спасательной службы. Его нашли пограничники в пяти километрах от берега. Хорошо, что это случилось во время дежурства машиниста Курбацкого. Они работают посменно, а Курбацкий имеет привычку отключать зажигание, прежде чем уйдет с катера. Причем делает он это в таком месте, что догадаться практически невозможно. У него там своя система. Преступник, вероятно, не знал об этом. Судно было выведено из акватории порта на весле, которое мы обнаружили на катере. Это произошло примерно в два-три часа ночи. Дежурный матрос заметил пропажу в половине пятого. Совершенно случайно вопреки станционным традициям он не спал в это время. Дальше он позвонил на погранзаставу, и через полчаса катер был найден пустым в пяти километрах от берега. Преступник так и не смог завести мотора. Ему пришлось покинуть катер, пока его не отнесло от берега на такое расстояние, что вряд ли бы он сумел вплавь вернуться назад. Расследование опять ничего не дало. В ту ночь на станции дежурил матрос-спасатель Рудаков. Он ничего подозрительного не заметил. Если б он был соучастником преступления, то наверняка не стал бы сам поднимать тревогу. Тем более что дежурный матрос не несет никакой ответственности за суда, находящиеся на акватории порта. За сохранностью всех имеющихся там плавсредств смотрит пограничный пост. И к тому же, по признанию самого Рудакова, он знал, в каком месте отключена система зажигания, так как сам неоднократно в отсутствие Курбацкого катал на катере девочек… Преступник не оставил никаких следов. Якорный конец был перерезан, очевидно, острым ножом с двух или трех ударов.

— И что же вы предприняли?

— Мы провели обследование катера, расспросили вахтенных с рыбацких сейнеров, стоявших в ту ночь в порту. Их там было три: «Ольгинка», «Смелый» и «Нина». Вахтенные ничего не видели, вероятно, оттого что спали. Совершенно никаких следов. Никто ничего не видел, не слышал, не знает. Просто удивительно.

— Ваши выводы? — спросил Меньшиков.

— Надо предупредить пограничников. Акваланги ладно — можно продать, а вот катер… Это не простая кража…

— Что собираетесь делать дальше?

— Думаю, расследование нужно начинать со станции. Но тут одно затруднение. Вы знаете, что городок у нас маленький, все живем как на ладони. А начинать следствие официально, на виду у всего города, не хотелось бы. Ведь если преступник вовсе не имеет к станции никакого отношения, то подобные действия его могут спугнуть. Поэтому я хочу попросить у вас людей. Неизвестному в нашем городе человеку будет легче работать.

— Хорошо, человека пришлю. Вы его, наверное, знаете. Лейтенант Лялин, Кузьма. И сам, наверное, приеду. Что-то не нравятся мне ваши происшествия…

* * *

Когда Кузьма рассказал о событиях минувшего дня и ночи, Меньшиков придвинул к себе телефон и набрал номер.

— Монастырев, справьтесь насчет старушки. Только подробнее. — Затем повернулся к Кузьме. — А что Рудаков? Подружились?

— Еще не понял. Однако в милицию пока не собирается заявлять насчет валюты. Хочет сам выяс-нить. Может, не желает подводить ребят… Кто его знает? Случай на кладбище его здорово заел. Он подозревает кого-то, думает, что ошиблись, хотели его столкнуть из-за девушки. Была у него одна любовная история с соперником, как в романе. Вроде ничего парень, а так до конца не понял. По-моему, в деле с катером он не замешан…

— Поживем — увидим. А ты дружи с ним, и вообще ты должен стать на станции своим человеком. Вживайся… И все-таки никак не могу представить, как ты попал на крутой берег? Как это Рудаков уломал тебя, а?

— А как же! Я от него ни на шаг, — улыбнулся Кузьма.

— Как ты думаешь, все вчерашние события связаны между собой?

— Сомневаюсь, — сказал Кузьма. — Одно по-прежнему верно: кто-то из них на станции. В этом мы не ошиблись. А остальное…

— Давай снова посчитаем, Кузьма. Первое, — сказал он и загнул один палец, — эти, как ты их называешь?..

— Фарцовщики.

— Первое — фарцовщики. Откуда у них столько валюты? Если б там была мелочь, то возможно, что это два спекулянта-любителя… Второе — посещение станции.

— Притом в дежурство боцмана. Преступник или не знал, на что идет, или надеялся на безнаказанность, даже если бы его заметили. К тому же у преступника был ключ. Боцман ясно видел его в замочной скважине. Он не мог ошибиться. Значит, ночной посетитель или работает на станции, или имеет к ней отношение через кого-то из спасателей.

— И третье, — сказал Меньшиков. — События на крутом берегу. Ты сам пошел туда?

— Меня пригласил Рудаков.

— И ты согласился?

— Он настаивал. Я подумал, что лучше пойти.

— Странно…

— Вы думаете, что Рудаков и этот неизвестный?..

— Не знаю, не знаю… Но почему именно тебя? Может быть, ты все-таки привлек к себе внимание? Мне кажется, не успел. Тем более, что ты еще ничем не проявил себя. А потом этот волосатый дядя весьма квалифицированно убегает от тебя. Потом эти слухи на базаре… Сперва они выглядят как бабушкины сказки, но вдруг оказывается, что старушка действительно разбилась. Вообще-то она могла случайно разбиться, и все это прекрасно понимают. Не надо много «нечистой» силы, чтобы старый человек ночью упал с обрыва. Споткнулась и упала. Это первое, что приходит в голову. Но на базаре говорят о двух старушках и о черте. Если в бога сейчас некоторые еще верят, то о черте наверняка уже забыли. И вдруг ни с того ни с сего — черт. Выходит, что эти слухи кто-то направляет. Кто-то их придумывает. Трудно предположить, что этот «кто-то» придумывает для милиции. Он не может рассчитывать, что милиция поверит в «нечистую силу» и не станет расследовать дело. Испугается черта. Значит, слухи для тех же старушек. Зачем?

— И четвертое, — добавил Кузьма, — тот, кто похитил акваланг и скафандр, тоже имел ключ. По-хоже, что здесь замешано одно лицо. Это нужно срочно выяснить…

— Для чего ты там и находишься.

Меньшиков поднялся. Зазвонил телефон.

— Да… Хорошо… Спасибо. — И, обращаясь к Кузьме: — Звонил Монастырей. Обследование ничего не дало. В общем все очень странно, но лучше уж так. Когда много фактов, даже самых незначительных и неправдоподобных, то в конце концов хоть часть этих фактов, да заработает. Это лучше, чем ничего.

— Вы не справлялись, что за народ работает на станции? — поинтересовался Кузьма.

— Да вчера весь вечер сидели с Монастыревым. Ничего особенного. Обыкновенный народ. Послали несколько запросов, но думаю, это ничего не даст. Вся надежда на тебя. Вживайся. Постарайся выяснить связь между событиями на кладбище и на станции. Посмотри, не дружит ли кто из спасателей с фарцовщиками. Сам познакомься с ними поближе. Валюту можешь вернуть. Никуда они с ней не денутся. Монастырей присмотрит. Кстати, зайди в церковь, полюбопытствуй, насколько правдивы базарные разговоры. Рудакова не отпускай. Если он и ни при чем — используй как прикрытие. Мол, ходим с приятелем. Пока задача номер один: найти связи фарцовщиков со станцией. Здесь тебе Рудаков может помочь. Все. Иди. Будь осторожен!