Тайная Миссия

— Сколько еще? — прошептала Хенбейн. — Рун, сколько еще? — Слезы катились по ее щекам, а она тихо шептала: — Рун, я устала, я соскучилась по Верну. А ты, ты ждешь меня?

Она вздохнула, глубоко — как детеныш, попавший в беду. Затихла. Глаза стали шарить повсюду, в них появилось жестокое выражение. Не наблюдает ли за ней какой-то крот? Увидевший ее в таком состоянии должен умереть. Хенбейн снова поникла, снова оглянулась на Камень.

И все же один крот наблюдал за ней. Уид прятался в тени на южной стороне поляны. Это была его работа, и он умел делать ее.

Казалось, Хенбейн сейчас снова начнет шептать, как вдруг позади стоявших кольцом деревьев послышался легкий шум — отдаленный, боязливый, слабый. Хенбейн застыла, вглядываясь; глаза ее превратились в щелочки, когти напряглись, мощные черные плечи приподнялись.

Позади невидимый ей Уид тоже приготовился. Шел крот. Помоги Слово кроту, нарушившему уединение Хенбейн! Уид снова улегся на землю. Сейчас он увидит, как этот крот умрет.

Хенбейн, казалось, растворилась в тени Камня, она не шевелилась.

Незваный гость пришел с севера, высунул из травы маленькое розовое рыльце, поднял глаза на Камень и, глядя на него, вышел на открытую поляну.

Потом он произнес тоненьким детским голоском:

— Я же знал, что смогу добраться сам.

Выглядел он очень печальным и очень испуганным.

— Отлично! — воскликнула Хенбейн из тени и тут же выскочила на свет. Она казалась огромной, даже больше, чем великий Камень, и, конечно, страшнее.

— Ой! — вскрикнул крот.

— Кто ты? — спросила Хенбейн сладким голосом. Крот, без сомнения, не мог не задрожать от скрытой угрозы.

— Я родом из Данктона, — ответил юнец.

— Ты весь в грязи, ты напуган, ты пришел к Камню, и мне бы хотелось знать, как ты пробрался мимо моих гвардейцев.

— Я обошел их, — объяснил юнец. — Это было нелегко, но мне удалось.

Хенбейн улыбнулась, юнец вздохнул с облегчением, а невидимый им обоим Уид приподнял голову. Конечно, она убьет его.

— Как тебя зовут? — спросила Хенбейн обычным своим тоном. Ее когти сжимались и разжимались, готовые нанести удар.

Юнец широко, доверчиво раскрыл глаза и пошел к ней.

— Я — Бэйли, — сказал он.

С того момента, как Триффан распрощался с ними, командование маленьким отрядом кротов принял на себя Скинт. Он был скуп на слова и установил суровую дисциплину. Главным требованием была тишина, беспрекословное подчинение — вторым. Скинт понимал также, если они хотят остаться в живых, необходимо взаимное доверие.

После ухода Триффана и других кротов Скинт, не теряя драгоценного времени, отправил своих бойцов закончить глубокие норы, которые им наверняка понадобятся.

В разведку Скинт послал двух надежных кротов; заметив грайков, они должны были немедленно доложить. Это были Ярроу, пожилой крот, отличившийся в сражении и при этом не получивший ранений, и Тандри, который стоял на посту возле реки во время битвы и умел сохранять хладнокровие. Обоим было велено возвращаться как можно тише, опробовать систему прослушивания в тайных ходах и норах.

Тем временем проверили, достаточны ли запасы пищи, снова и снова осмотрели замаскированные входы и выходы, добавили в верхних тоннелях камней и сухих листьев, которые, создавая шум, должны были сообщить о приближении чужих кротов. А когда начало темнеть, все собрались вместе и стали ждать возвращения Ярроу и Тандри.

Система прослушивания работала хорошо: шаги Ярроу уловили сразу, Тандри — чуть позже, он шел с другой стороны. Разведчики доложили, что видели, как грайки приблизились к Древней Системе. Подсчитав приблизительно их количество и осмотрев затем Истсайд, убедились, что там тоже есть грайки. Ярроу и Тандри не тронули их и вернулись к Болотному Краю.

— Теперь долго будет тихо, может, несколько часов, а может, и дней, — подвел итог Скинт, — но в конце концов мы что-нибудь услышим. Поскольку мы не можем сидеть здесь без дела, будем заниматься наблюдением и мало-помалу поймем, чем дышат грайки. Мы знаем, что у них хорошая организация и они любят порядок — значит, появятся охрана, патрули и все прочее, но главное — выяснить их обычный распорядок и каждодневные дела, ничем не обнаружив себя. Вопросы есть?

— А если кого-нибудь из нас поймают? — спросил Фидлер, молодой боец, который за последние дни не раз проявлял находчивость и способность действовать самостоятельно. В отряд его рекомендовал сам Скинт.

— Попадетесь — отвечаете сами за себя. Ничего не выдавать. Не ждите, что вам придут на выручку, лучше не попадайтесь.

Все мрачно посмотрели друг на друга. Попасться — наверняка значило умереть.

Лишь через сутки они впервые услышали, как по поверхности ходят кроты. Звуки были громкие, кроты ходили, не опасаясь. Два крота… нет, один задержался, другой ушел.

Тандри пошел посмотреть, что там происходит, и скоро вернулся.

— Самец, крупный, похоже, бестолковый. Прошел всего в нескольких футах от восточного входа и ничего не заметил.

— А другой? — поинтересовался Скинт.

— Только следы. Тоже самец. Направился на юг.

Они молча сидели и слушали, как где-то неподалеку бродит чужой крот.

На рассвете следующего дня Фидлер и Ярроу вышли наверх осмотреть окрестности. Спустя два часа они вернулись. Вид у обоих был слегка виноватый.

— Мы наткнулись на крота-одиночку, — проговорил Ярроу. — Пришлось его прикончить. Он видел нас.

Скинт был очень недоволен.

— Мертвый крот- означает, что есть живые кроты, которые совершили это убийство. Теперь уж ничего не поделаешь, по крайней мере, это напугает их, но, конечно, они будут пытаться найти нас. Мы должны оставаться для них невидимками. Понятно?

Все дружно кивнули; это была самая сплоченная группа последователей Камня, оставшихся в Данктоне.

— Прошло еще всего несколько дней, впереди у нас много дел. Так что с этого момента мы ничего не предпринимаем, не обсудив заранее, не спланировав и не обдумав. Я не хочу сказать, что случилась катастрофа, но мы оказались недостаточно организованными. Вы знаете, в чем наша задача?

Скинт угрюмо оглядел всех.

— Вселить страх, — произнес он. — Да, страх. Сколько я могу припомнить, грайки всегда нагоняли ужас на кротовий мир, и делали это двумя способами. Во-первых, жестокостью, во-вторых, страхом перед Словом. Вот так. А теперь… — Скинт немного помолчал. — Мы заставим их так бояться Данктона, что им не захочется долго здесь оставаться. Будем истреблять грайков поодиночке. Убьем одного или двух. И сделаем так, чтобы это выглядело страшно. Когда придется убивать, убивайте быстро, но чтобы потом это выглядело свирепым убийством. Несколько грайков должны исчезнуть, это заставит их встревожиться. Я знаю. Так уже было в Слопсайде. И вы понимаете, что нам еще предстоит сделать…

— Бэйли? — переспросила Хенбейн. Ее глаза сощурились, а когти жаждали вонзиться в его юную плоть.

— Да, — подтвердил Бэйли. — А сестру мою зовут Старлинг, а другую сестру — Лоррен, а…

— Ну-ну? — промурлыкала Хенбейн.

— Ты не назвала своего имени, — проговорил Бэйли, подходя к ней еще ближе.

Уид моргнул. Крот был жив. Когти Хенбейн немного втянулись. Кротыш был слишком близко от нее, это было неприятно. И тут он…

— Никогда больше не делай этого! — взвизгнула Хенбейн, отшатываясь.

— Я только дотронулся до тебя, — виновато сказал Бэйли. — У тебя такой красивый блестящий мех.

Наступила тишина. Уид опять моргнул. Он вспотел, хотя день вовсе не был жарким. Этот противный юнец все еще был жив.

И вдруг Хенбейн рассмеялась. Да так, словно не смеялась никогда; гвардеец, который прозевал Бэйли, прибежал на поляну и уставился на нее. Хенбейн хохотала почти истерически.

— Почему ты смеешься? — спросил Бэйли.

Смех прекратился так же внезапно, как разразился. Хенбейн увидела гвардейца.

Она сказала Бэйли:

— Стой на месте.